Звездная дорога - Питер Гамильтон

– К бою готовы, – объявил Данхэм.

Трехмерный дисплей радара появился из нулевой точки и развернулся в поле зрения Рави, проецируемый забралом его шлема. Изображение все время прыгало, четкие линии графиков расплывались и дрожали.

– Тут сильные ЭМИ, – проворчал он. Двадцать секунд, как появились, а уже попали в самое пекло. Электроника «Злючки Ниобы» была сверхзащищена против воздействия, но даже её таксеть зацепило, опустив эффективность работы ниже оптимальной.

– Ага. Квантовые поля тоже деформировались. Не могу связаться с геоспутниками. У нас нет комсети.

– Наземные станции?

– He-а. Искажения от ядерных бомб и дыр весь спектр перекорежили.

– Ладно. Давай займёмся делом.

«Злючка Ниоба» начата падать. Они влетели сюда не на орбитальной скорости, вектор военного портала был зафиксирован по отношению к поверхности планеты, так что гравитация постепенно давала о себе знать. Рави опять схватился за рычаг, запустив систему управления маневровыми реактивными двигателями. Облачка горячего газа вырвались из маленьких ракетных форсунок, собранных вокруг задней части гондол. «Тандерторн» развернулся, встал на хвост и…

– Гребаный сукин сын! – прошептал Рави, впервые по-настоящему увидев, как поперек лобового стекла проходит их бесстрастный, до жути неуязвимый противник.

В двухстах километрах над ними Зант проделывал огромные дыры в пространстве-времени, чтобы роем влететь в звёздную систему Новой Флориды. Неровные туманности алого и синевато-пурпурного цвета клубились и прирастали, производя по всей заселённой планете колебания, казавшиеся случайными, – синевато-багровый покров, который почти затмевал чистые звезды за его пределами. Из безграничной пустоты открывшихся дыр медленно просачивались куски Занта, похожие на угловатые слезы более двухсот метров в поперечнике у основания. Как и у «Тандерторна», их скорость по отношению к планете равнялась нулю. Но вскоре гравитация захватывала и увлекала каждый кусок в падение, во время которого он успевал разогнаться до равновесной скорости задолго до вхождения в атмосферу. Фальшивые айсберги с безграничными отражающими внутренними плоскостями рассеивали солнечный и звёздный свет вокруг себя, порождая переливчатые блики в полете через безвоздушное пространство.

– Как будто падший ангел насрал, – ворчливо заметил Данхэм.

– Нет, – прорычал Рави, злой на самого себя из-за того, что зрелище миллиарда тонн радужных Зант-хлопьев, каскадом направлявшихся в их сторону, так его обескуражило. – Нет в этой дряни ничего ангельского.

Он запустил шесть главных реактивных двигателей «Злючки Ниобы». Самовоспламеняющееся горючее смешивалось и горело в колоколообразных соплах в задней части гондол. Шум и вибрация доходили до рубки. Ускорение в три «же» вдавило его в спинку кресла, и «Тандерторн», породив водопад обжигающего пламени, вознёсся к искрящемуся захватчику, точно разгневанный полубог.

Открылись люки отсеков вооружения. Ракеты с D-бомбами выдвинулись наружу на рельсовых направляющих; их электроника была простой, усиленной против странных квантовых нестабильностей, создаваемых нуль-пространственными дырами. Сферическая боеголовка излучала зловещее фиолетовое свечение радиации Черенкова, а ленты экзотической материи удерживались в сжатом состоянии, едва проникая в пространство-время.

Рави отключил реактивные двигатели, и «Злючка Ниоба» продолжила тихое восхождение. Прямо перед ними мерцала дыра в форме помятого комка сахарной ваты, десятки тысяч мельчайших алых трещин переплелись друг с другом в дьявольском циклоне. Куски Занта выскальзывали из полыхающего марева, двигаясь со спокойным изяществом, и начинали долгое падение к планете. Золотой солнечный свет омывал мириады их граней.

– Вот наша сучка, – объявил Рави. Квантовые сенсоры на носу сообщали ему, что до дыры ещё восемьдесят километров.

– Заряжаю четыре, – сказал Данхем. – И-Н зафиксирована. Готовность к запуску – пятнадцать минут.

– Подтверждаю. – Рави забил свой код в орудийную консоль. – Переходим к активной стадии. Даю тебе авторизацию на запуск.

Радар выбрал первое из роевых скоплений, приблизившихся к Новой Флориде. Ущерб, который любой из кусков причинил бы, просто врезавшись в землю, был бы колоссальным. Ударная волна убила бы всех, оказавшихся в радиусе пары километров от места падения. Рави захотелось выпустить все «Мк-7009», что были на борту «Злючки Ниобы», взорвать куски Занта и превратить их в радиоактивные обломки.

– Это ничего не изменит, – прошептал он. Ливень холодных искр распространился на все поле зрения, они падали из каждой точки космоса. Их тысячи, десятки тысяч… А ведь рой только начался.

– Что? – спросил Данхэм.

– Мы никого не спасем. Никто не переживет такое.

– Какого хрена, Рави!

«Столкновение с реальностью» – так это называли мозгоправы в Грум-лейк. Резкое осознание необъятности Занта. Встретившись с настолько подавляющим врагом, человеческая душа сжималась, принимая позу эмбриона, и жалобно всхлипывала.

– Будь я проклят! – прорычал Данхэм. Он с щелчком снял красные предохранители с тумблеров запуска и переключил каждый из них. – Четыре огня.

«Злючка Ниоба» задрожала. Ракеты понеслись прочь на десяти «же», струи выхлопных газов от сгоревшего твердого ракетного топлива окутали «Тандерторн» вихрем суетливых, иссушенных солнцем частиц, который рассеялся через пару секунд.

Рави следил, как струи тают на фоне вращающейся алой дыры. Чудовищное созвездие кусков Занта мерцало, становясь все ярче, по мере того как гравитация притягивала их друг к другу.

– Что за чертовщина с тобой творится? – сердито спросил Данхэм.

– Ты разве не видишь, что там?

– О да. Я вижу. Десять секунд до взрыва D-бомб.

Рави попытался не ответить презрительной усмешкой на дерзкий оптимизм. Квантовое искажение, порожденное дырами, губительно действовало на электронику. Им повезет, если хотя бы одна ракета достигнет алого ужаса наверху. Тем не менее он против собственной воли начал вести обратный отсчет.

Вспыхнули две D-бомбы, и из термоядерных взрывов в сотню мегатонн как будто родились две пурпурные звезды, разорвавшие пространство и разрушившие деликатно сбалансированную кроваво-красную кипучую активность, которая проникала в пространство-время из места – или чем оно там было, – где появлялся Зант. D-бомбы повредили дыру. Рави увидел, как коричневое пятно разорванной псевдопространственной материи вздрогнуло и отпрянуло, словно живая ткань, попавшая под удар молнии. Пятно распространялось быстро, разрывая проводящие алые отростки. Искривляя их. Дыра содрогнулась, выплюнула узкие ленты странной энергии, словно плача. Потом явление зачахло и схлопнулось, восстановив полосу обычного космоса. Остался Зантовый рой, который все так же падал.

Рави хищно улыбнулся, глядя на него. D-бомбы сработали против дыры, запечатав её. «Мы можем что-то изменить. Это немного, но ощутимо». Он окинул взглядом дисплей радара. Цифровая функциональность «Злючки Ниобы» улучшилась, когда дыра исчезла. Таксеть проектировала векторы для спускающихся кусков Занта. «Мк-7009» вышли из своих отсеков.