Кризис - Генри Киссинджер

– это такого рода заявление, о котором говорится в конце фактической перевозки. Прямо сейчас в этом аэропорту находится около трех тысяч вьетнамцев [которых, по сути, оставили, не взяв с собой].

К: Ага.

Х: И может возникнуть безумная борьба за то, чтобы дополнительно еще кто-то нашел место. Кто знает, что там произойдет. И я думаю, что было бы лучше воздержаться от подобных вещей до тех пор, пока операция не будет уже хоть в какой-то стадии.

К: Хорошо. Хорошо, почему бы тебе не сделать это в середине операции.

Х: Хорошо. Когда мы получаем некоторое представление о том, что уже примерно половина пути или что нет никаких проблем с развитием. Если возникнут серьезные проблемы, я думаю, мы должны Вам позвонить.

К: Правильно. И не говорите «защищается по мере необходимости». Почему бы не сказать «охраняется силами безопасности», не так ли, – морской пехотой США или силами безопасности?

Х: «Находится под защитой сил безопасности». Затем мы будем использовать слово «необходимо» ниже, говоря о силе. Мы скажем: «И охраняется силами безопасности морской пехоты США. Сила не будет применяться без необходимости».

К: И я бы сказал «тактический самолет».

H: Ну, это еще один вопрос, который мы исключили из него сознательно, потому что если мы включим его, то Вы просто выдадите все, что находится в воздухе. Они могут даже и [не] знать, что находится в небе, если мы им не скажем.

К: Ну, а если мы сделаем это прямо в ходе операции…

Х: …никакой разницы.

К: Вставьте «тактическая авиация».

Х: Хорошо. «Самолеты тактической авиации находятся в зоне доступа на случай необходимости» или «находятся поблизости».

К: Нам не следует так говорить. «Службой безопасности морской пехоты США и тактической авиацией».

Х: Хорошо. Отлично. Мы подождем какое-то время, и, когда мы это сделаем, Боб начнет обзванивать нас.

К: Боб это кто?

Х: Андерсон [официальный представитель Госдепартамента].

К: Ага. Что ж, как только вы поймете, что все идет полным ходом, то лучше сразу обнародовать его.

И: Хорошо, сэр.

К: Боюсь, мы слишком долго выжидали.

Х: Нет, информация уже оглашена, потому что газетчики из Сайгона пишут, что…

И: Мы слишком долго ждали, чтобы сделать это или объявить об этом?

К: Сделать это.

И: Может быть, так.

Х: Да, может быть, так. Вот почему я не очень охотно делаю официальное заявление слишком рано.

К: Да, но как только это начнется… Послушай, из минобороны идут утечки как сумасшедшие.

И: Это меня, честно говоря, беспокоит.

Х: Послушай, из минобороны идут утечки, но пресса тоже шлет всякие сообщения, потому что они были уведомлены…

К: Да, но я бы хотел, чтобы Госдеп что-нибудь опубликовал.

Х: Хорошо. Отлично. Ладно, совсем скоро выложим.

К: Хорошо.

Х: Хорошо. До свидания.

ПРЕЗИДЕНТ – КИССИНДЖЕР

29 апреля 1975 года, вторник

1:06 ночи

К: Г-н президент, у нас до сих пор нет подтвержденного отчета о том, что какой-либо вертолет действительно приземлился, – у них есть небольшие проблемы с координацией воздушного движения TAК [тактическим авиационным командованием] и вертолетами. Это не из-за каких-то проблем. Есть проблема – или, может быть, одна на месте событий, в том смысле, что несколько тысяч южных вьетнамцев проникли на территорию авиабазы. Но нам просто остается только проверить это сейчас.

Ф: Они планируют приземлиться в обоих местах. [В конце концов, эвакуация была проведена из посольства как единственного места.]

К: Я думаю, что сдерживает, насколько я понимаю, некоторая проблема координации между – они хотят, чтобы авиация TAК и вертолеты координировали свои действия, чтобы авиация TAК могла оказывать поддержку.

Ф: Хорошо, держи меня в курсе, Генри.

К: Ну, если Вы не получите от меня вестей, значит, все идет гладко.

Ф: Хорошо, тогда дайте мне знать, когда все будет завершено при любых обстоятельствах.

К: Конечно, в любом случае. Могу я прочитать Вам заявление? Я показал это Дону [Рамсфелду], а также Хабибу. [Читает заявление.]

Ф: Я думаю, это хорошо, Генри.

К: Я думаю, это все, что мы можем…

Ф: Я думаю, это говорит само за себя, и мы будем его придерживаться.

К: Хорошо, а затем мы обнародуем его, когда узнаем, что эвакуация была завершена. Или около 6 или 7 часов утра, чтобы они могли запустить его на утренних шоу.

Ф: Верно. Конечно, если возникнут какие-то сложности, нам придется что-то менять – в противном случае мы пойдем с этим.

К: Я позвоню Вам, когда операция будет завершена или если возникнут какие-то серьезные трудности.

Ф: Хорошо, Генри. Большое спасибо. До завтра.

После нескольких недель споров о темпах эвакуации воздушный лифт был отложен из-за неожиданной трудности: проблемы синхронизации усилий авиатранспорта, в основном контролируемого военно-морскими силами, и боевого сопровождения под командованием ВВС.

ПОСОЛ ХАБИБ – КИССИНДЖЕР

29 апреля 1975 года, вторник

1:25 ночи

К: Мы только что получили еще одно срочное сообщение по закрытым каналам от Мартина. Минь попросил его вывести военных атташе в течение суток, и [Мартин ответил], что, с учетом вышеизложенного, я повторяю свою просьбу разрешить мне и примерно двадцати моим сотрудникам остаться по крайней мере на день или два, чтобы хотя бы сохранить достоинство при нашем отъезде и облегчить упорядоченное распоряжение нашей обширной недвижимостью здесь. Я могу оставить себе два вертолета «Эйр Америка» [авиакомпания, используемая ЦРУ], и мы сможем вылететь в мгновение ока. Я серьезно рекомендую этот курс и надеюсь на Ваше быстрое одобрение. А затем он упомянул, что запрос Миня позволит объявить об отбытии по [вьетнамской] просьбе, а не из-за нашей собственной паники. Как ты думаешь?

Х: Ну…

К: Что он мог бы там сделать?

Х: Что он мог бы там сделать, он мог сидеть в своем здании, он мог поставить три вертолета на крышу, и он мог бы сделать несколько телефонных звонков, пойти по улице и кого-нибудь увидеть. Для этого не нужно двадцать человек. Ну, вопрос не в том, двадцать или три человека, – это действительно имеет значение. Если он говорит, что собирается остаться, то дайте ему то, что ему нужно, но идея о том, что это будет выглядеть достойно, тогда как, если они все уберутся сейчас, это не будет достойно, не кажется мне разумной. Мне кажется, совершенно ясно, что пора уходить.

К: Это так.

Х: Пора уходить в интересах безопасности и всего остального.

К: И, на самом деле, те двадцать вполне могли бы легче стать заложниками.

Х: Что ж, такое возможно –