Северная буря - Джульет Э. Маккенна

— Чейзен! Сюда! Чейзен! — проорал вождь во всю глотку, обращаясь во мглу, встав между чудовищем и своими людьми, чтобы не позволить чудовищу их укусить. Дракона, впрочем, больше заботило, как избавиться от боли. Он наклонил голову, тщетно пытаясь вырвать крюк. Бейо воспользовался случаем и метнул широкую сеть, отягощенную блестящими просверленными камушками. Дракон, яростно зашипев, тряхнул головой, попытался достать зубами грузики, качавшиеся чуть дальше того места, докуда он достал. Он лизнул сеть языком, и веревка от одного прикосновения рассыпалась в прах.

— Чейзен!

Из мглы взлетела вторая сеть, черная паутина на белом фоне. Она попала точнехонько на драконью голову, люди появились за ней следом. Кейда узнал кое-кого с «Прозрачной Акулы» и некоторых вызвавшихся идти в разведку. Остальных он не распознал. Кучка людей побежала помочь Мезаи, который тянул веревку, поскальзываясь на льду. Их общий вес медленно, но верно пригибал голову дракона к земле. Со всех сторон появились новые веревки и канаты. Чудовище ревело в ярости, кидаясь на связавшие его путы. И в исступлении било когтями то одной, то другой из передних лап.

— Дайте мне добраться до его глаз! — Кейда стоял, наблюдая с мечом наготове.

Дракон выл и вставал на дыбы, волоча ближайших к нему, утративших опору людей, в немом ужасе повисших на веревках. Он колотил по ним губительными когтями, двое упали назад со вспоротыми животами. Один попятился и остановился у ног вождя, кровавую рану на животе затянул лед.

— Чейзен! — вознесли свой гневный клич люди владения.

Новые бойцы устремились вперед, налегли на веревки с крючьями, всаженными в драконий хребет. Сети опутали его рыло, застряли в зубах. Одну он порвал передней лапой, но прореха оказалась невелика, а смертоносные клыки вывернулись из челюсти.

— Вниз его! — вопил Кейда.

Мезаи, едва дыша, завел напев, который звучал прежде на палубе гребцов. Прочие моряки, охрипшие от изнурения, подхватили. Рыбаки начали подпевать чуть позже, а за ними не замедлили вступить и охотники с торговцами. Когда эта бессловесная песня, почти безголосая, помогла людям верней объединить силы, голова чудовища упала. С каждым мигом ее пригибали все ниже. Дружные голоса гудели теперь ликующе и угрожающе. Кейда наблюдал, как приближается к земле сапфировый глаз. Он покрепче взялся за меч и стал ждать подходящего мгновения, чтобы ударить. Когда чешуйчатая челюсть дракона коснулась земли, град полетел так густо, что Кейда перестал сквозь него видеть. Градины величиной с самые ценные жемчужины молотили его по голове и лицу, вождь подался вперед, едва дыша и кося от боли. Он чудом удержался на ногах под потоком ледяных шариков, ноги его так онемели, что он их почти не чувствовал. Но главное, он видел полыхающий в тумане голубой глаз дракона. Вокруг звенели горестные крики, дружная работа расстроилась, ужас охватил всех. Кейда миновал безымянного островитянина, все еще не выпускающего из рук веревку, несмотря на то, как изранили его ладони острые льдинки. Капли алой человеческой крови капали, замерзая, на россыпь градин, льда навалило уже по лодыжку.

Кейда стоял достаточно близко, чтобы видеть, как дракон хлещет синим языком по сетям на своей длинной морде. Веревки, опутавшие шею и передние конечности, рвались и трещали, уступая мощным когтям. Одной из передних лап дракон пригвоздил к земле мертвое тело, когти погрузились в спину несчастного. Тело уже было погребено под градинами.

Кейда вцепился в перекрученную веревку, запутавшуюся в шипах над драконьим лбом, и повис на ней, нацелившись мечом. Драконья голова метнулась к нему. Синий язык искал добычу. Собравшись с духом, Кейда всадил клинок глубоко в сияющий глаз чудовища. Тот разбился, словно хрусталь.

Пылающая белая жидкость потекла вдоль стального лезвия, разъедая его. Кейда крепче ухватил рукоять и ударил снова, не пожалев сил, и погрузил клинок еще глубже. Пылающая белизна разъела гарду меча и зашипела на тонких переплетенных кольцах перчатки. Он стоял неколебимо, насколько хватало духу. Затем отскочил, срывая на ходу перчатки и кидая их наземь. Они принялись плавиться и тут же испаряться, испуская едкий запах. Голова дракона шлепнулась наземь, длинная шея обмякла. Чудовище корчилось в предсмертной муке, содрогания, пробегающие по его телу, возбуждали где-то далеко в тумане крики тревоги. Длинный синий язык обвил рыло, осторожно трогая уничтоженный глаз. Тварь испустила тяжкий горестный стон.

— Мой господин? — Бейо протягивал вождю меч рукой, окровавленной из-за возни с веревкой и почерневшей от холода. Кейда поглядел на дракона. Тот не шевелился.

— Погоди, — Кейда на приличном расстоянии обошел голову и передние лапы, собранный и бдительный, чтобы как следует взглянуть на нетронутый глаз.

Полыхание белого огня в сапфировых глубинах слабело. Кейда видел, как оно становится мало отличимым от пламени свечи. Град начал таять. Свечение убыло до крошечной точки. Туман развеялся, и разве что жалкие его клочья повисли у вершин деревьев. Люди вокруг издавали радостные возгласы или же предавались скорби при виде павших товарищей. Кейда сосредоточил внимание на глазе дракона. Свет в конце концов угас, теплый ветерок пронесся по долине.

— Он мертв? — Зикре поглядел на Кейду, ища подтверждения, обнимая здоровой рукой вывихнутую в плече. Перепуганные лица вокруг тоже молили вождя о подтверждении. Кейда прошел вперед и положил руку на морду чудовища, сумеречно-голубые чешуи были холодны, но больше не обжигали леденящим волшебством. Дыхание не исходило из ноздрей, а выкатившийся наружу язык всего-навсего слабо дернулся, когда вождь осторожно отпихнул его ногой. Он опять поглядел в уцелевший глаз существа, теперь тусклый и затуманенный под отяжелевшим веком.

— Да.

Кто-то неуверенно издал ликующий возглас, который подхватили прочие. Люди столпились вокруг Кейды, пиная мертвого дракона, не решаясь его коснуться руками, чтобы убедиться, что его и впрямь удалось одолеть.

— Мой господин! — Мезаи поглядел на Кейду, ожидая дозволения, его нож навис над одним из шипов чуть ниже драконьей шеи. Кейда кивнул и стал наблюдать, как моряк вырезает чешуйку с длинным и острым, точно игла, концом. — Хороший выйдет из нее оберег, мой господин? — Мезаи восторженно улыбнулся. — «Прозрачная Акула» не пойдет ко дну, как «Туманный Голубь».

Несколько охотников принялись высвобождать тело своего друга из когтей мертвого дракона, а сами когти при этом отсекли, найдя их ценными для себя. Уголком глаза Кейда видел, как отряд воинов Чейзенов приступил к обрубанию кончика драконьего хвоста, стряхивая с него мух и жуков, которых убил внезапный холод. Другие, осмелев, взялись за веревки и с их помощью стали взбираться на бока чудовища, дабы погрузить свои ножи в раны, уже зиявшие в шкуре. Впадину меж горных гребней огласили поздравления, домыслы и крепкие шутки мужчин, готовых умереть не раньше, чем победить. Исступленный смех юного Риду ответил на какую-то глупую шутку. Кейда без слов улыбнулся и пошел прочь. Люди, бежавшие от жуткого тумана или позднее испугавшиеся губительного града, вышли из-за деревьев со стыдом на лицах. Некоторые с надеждой глядели на вождя, не разрешит ли взять их долю зубом или чешуйкой. Другие пали на колени, окунув лица в грязь, моля о прощении. Он даже не посмотрел на них.