Долг воина - Джульет Э. Маккенна

Охраняя спину Темара, я увидел двух мужчин, которые неуверенно переглядывались в нескольких шагах от него. Я угрожающе поднял меч. Один сломя голову побежал обратно по улице Благолепия, другой вытянул пустые руки и в панике залепетал:

— Не меня, ваша честь, не меня.

— Вызови Дежурную когорту, — проревел я ему.

Глянув вверх по улице, я увидел, что прохожие тоже втянуты в баталию, а кареты и двуколки остановились вдали и загораживают дорогу. Я выругался. Люди Ден Джанаквела наверняка уже в пути, но им будет нелегко пробиться к нам. Народ со всех сторон боролся с актерами маскарада — то ли из желания помочь нам, то ли от пьяной воинственности. Не столь храбрые пытались убежать, а самые исступленные затевали новые драки на месте первоначальных схваток, еще больше мешая тем, кто неуклонно стремился нас убить. Но как отличить друга от врага? Какой-то мужчина, споткнувшись, налетел на меня. Я ударил его кулаком по голове, и он растянулся на дороге.

Может, удастся сбежать вниз по улице Благолепия? Но хватит ли у нас сил тащить с собой Камарла, а если да, то как это обернется для него? И тут я увидел, что несчастный, которого я послал за Дежурной когортой, угодил прямо в руки двух горячих парней. Они примчались, чтобы поглазеть на суматоху, и заодно попытались его отколотить.

— Нет, отпустите его! — крикнул я.

Злобно щелкнул кнут, рассекая воздух над их головами. Серая лошадь Амалена Девуара закусывала удила, раздувала ноздри и дико вращала глазами. Музыкант, собрав поводья в одной руке, без разбора хлестал кнутом направо и налево, возле него Аллин обеими руками вцепилась в сиденье. Парни и их жертва убежали все втроем, низко пригибаясь и защищая головы руками.

— Девуар! Казуел! Гони назад и приведи Дежурную когорту, — заорал я, надрывая горло.

Девуар оглянулся через плечо, но потасовка на дороге не позволяла двигаться.

— Камарл ранен! — закричал Темар.

При виде мессира, стоящего на коленях рядом с эсквайром, у Аллин отвисла челюсть. Но толстушка быстро пришла в себя и, жестикулируя одной рукой, стала передавать информацию барышне Авиле и Казуелу.

— Темар! — Я бросился наперерез еще одному гаду, перелезавшему через обломки лесов с горящей в глазах злобой и мечом в каждой руке.

Юноша поспешил на подмогу, но град камней и шаров, низвергавшийся по воле двух остервенелых жонглеров, которые появились у входа в переулок, заставил его пригнуться и, увертываясь, отступить к двери. Схватив кусок разбитого кузова, чтобы защитить голову, Темар остался там, заслоняя мессира и Камарла своим телом.

Гад вызверился на меня и принял борцовскую стойку. Судя по его устрашающему разбитому лицу, он зарабатывал на жизнь борьбой. Но у него было два клинка, и, похоже, этот ублюдок умел ими пользоваться. Он бросился на меня, нанося удары каждым мечом по очереди — удары неуклюжие, однако быстрые и решительные. Отступая, я ощутил под мягкими башмаками, которые я сегодня носил, предательские обломки дерева. Я взял меч обеими руками и, вращая клинок, уверенно пошел на врага, полупарируя-полуатакуя. Фехтование, выученное для подмостков, не годится в настоящем бою, и этот тип, словно новобранец, инстинктивно угодил в ловушку предвосхищения моих ударов и начал парировать слишком рано. Перехватив тем самым инициативу, я вынудил его замахнуться, а потом внезапно рубанул сбоку под руки. Ублюдок еще пытался обрушить на меня удар, по я успел раньше повернуть клинок и, рассекая грудь, вогнал зазубренную сталь в его бычью шею. Брызнула кровь, и он рухнул как подкошенный.

Стерев капли с лица, я обнаружил, что Темар бьет своим импровизированным щитом по голове другого невесть откуда взявшегося нападающего. Не выдержав отпора, тот повернулся и сбежал бы по соседнему переулку, но ему загородили дорогу жонглеры, у которых были собственные проблемы. Рой непонятных, серовато-красных шершней кружился вокруг них без всякого жужжания, и когда бы эти шершни ни садились на одежду, от нее поднимался дым, а под дымом образовывались черные выжженные метки. На открытых руках и лицах жонглеров вздувались красные пузыри, вызванные алыми искрами; они вспыхивали и исчезали так быстро, что взгляд не успевал за ними следить. Обернувшись, я увидел, что Аллин все еще цепляется за шикарную двуколку Девуара. Ее пухлое лицо окаменело от ненависти, глаза свирепо смотрели на жонглеров. За переулком дымилась пустая жаровня, в которой угасал малиновый свет.

Избивая свою дрожащую лошадь, Девуар заставил ее подчиниться. Бедное животное пребывало в таком ужасе, что не понимало, вперед оно должно бежать или назад. Барышня Авила с трудом слезла с двуколки, Казуел, заламывая руки, последовал за ней, съеживаясь от страха внутри своей помпезной мантии. Не обращая внимания на суматоху со всех сторон, Авила направилась к двери за моей спиной. Темар побежал вперед, чтобы как можно быстрее втащить ее в наш хрупкий защитный круг.

Я бы тоже пошел, но прямо передо мной вспыхнула свирепая драка. Камни и деревяшки полетели с боков, и все, что я мог сделать, это не позволить дерущимся смести меня, сьера и эсквайра. Нас с Темаром пихали со всех сторон. Не в силах отличить несчастных гуляющих от переодетых убийц, мы были вынуждены отгонять всех, кто к нам приближался, грубой бранью и еще более грубыми тумаками. Казуел взвизгнул от возмущения — это я наступил ему на ногу. И поделом — нечего прятаться между мной и Темаром. Внезапно жгучая боль лизнула мой затылок.

— Эй, Девуар, следи за своим треклятым кнутом!

Но я простил музыканта, когда увидел, что хлещет он по всем подряд, чтобы не дать свалке раздавить барышню Авилу и сьера; те стояли на коленях в дверном проеме и занимались ранами Камарла.

Медный сигнал пронзил шум и крики. Рога Ден Джанаквела наконец-то извещали об их скором прибытии. Резкий сигнал повторился, призывая всех убраться подобру-поздорову. Люди вокруг пас удвоили свои усилия, чтобы вырваться из драки, и я заметил, как несколько актеров сорвали свои маски в надежде затеряться в безымянной толпе.

Но трое не отказались от маскировки. Они свирепо прорубали себе путь мечами, и веселые деревянные лица героев народных сказок были по-прежнему крепко привязаны. Кто бы ни были эти трое, они направлялись к переулку напротив.

— Темар! — крикнул я, указывая на беглецов, когда давка вокруг нас уменьшилась.

— Схвати их, Райшед! — Сьер возник подле меня с мечом в руке, Амален держал наготове кнут.

Расталкивая толпу кулаками, локтями и рукоятками мечей, мы с Темаром решили перехватить ублюдков. Но чуть-чуть опоздали, и те трое промчались по переулку, свернув в проход между задними дворами тесно стоящих домов. Я погнался за ними как выпущенный рысак, а Темар бежал за мной по пятам.

— Да шевелись же ты, — взорвался он, и я понял, что мы захватили в погоню Казуела. В узком проходе магу некуда было отойти, чтобы пропустить юношу, и ему оставалось только бежать с нами.

Чувствуя, что их могут настигнуть, актеры мчались во весь дух, не осмеливаясь ткнуться ни в какие двери или ворота. Я поднажал из последних сил, слыша, как Темар безжалостно погоняет Казуела все более грязными ругательствами. Расстояние между нами и актерами стало сокращаться, но тут эти ублюдки круто повернули за угол в широкий переулок. Бросившись за ними, я обнаружил, что переулок упирается в обнесенный стеной двор. Ворота в стене были открыты, над ними возвышалась широкая каменная арка, украшенная древними завитками, а по обеим сторонам особенно выделялись тяжелые листья и гроздья резных виноградных лоз. Я узнал двор за «Щеголем», и досада запылала в моей вздымающейся груди. Если они выскочат на оживленный северный конец Главной улицы, мы точно потеряем их.