Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

— Ну… наверно. Да!

— Она спросила: «где тут ближняя школа?» Я показал. Потому что она, сразу видно, не здешняя…

— А куда она пошла?

— К школе и пошла. Вон туда, через овраг, на Колхозную…

Ига сморщил лоб. По его понятию, ближняя школа должна была стоять на улице Солнечных часов, а про Колхозную он не слыхал. Открыл было рот для расспросов, но первоклассник опередил. Он оглядел Игу от макушки до пят и сказал уважительно:

— Ты стиляга, да?

Ига вспомнил, что в давние годы стилягами называли тех, кто подражал иностранцам. Почему-то считалось, что это ужасно скверно.

— С чего ты взял? — насупился Ига.

— У тебя майка заграничная… Слова какие-то не по-нашему…

— Это по нашему! — Ига пальцем провел по желтому трикотажу на груди. — «Всё будет хорошо», вот. Только английскими буквами, для смеха…

— За такой смех могут к завучу отвести, — умудренно заметил первоклассник. Видать, уже познакомился со школьными правилами. — Ты лучше переодень шиворот-навыворот, если к школе пойдешь…

Совет был от души, и потому Ига тут же послушался. Сдернул футболку и надел на левую сторону. И подумал, что, может быть, это даже добрая примета — если обещание хорошего конца приключений будет ближе к груди.

— А давно ты ее видел? Эту девочку…

— Совсем только что. Шел сюда от оврага и встретил. Ты беги, догонишь, может быть…

Ига вскинул над плечом левую растопыренную ладонь — «спасибо и до свидания». Первоклассник ответил так же (да, свой человек). Ига помчался со двора.

Серпуховская улица и Земляничный проезд были почти такие же, как в Игины времена, привычные. Только вместо могучего тополя, что стоит на полпути к оврагу, рос теперь невысокий тополек. Да заборы казались поновее… А у оврага началась чертовщина.

Вместо деревянной лестницы Ига увидел перекинутый через овраг узкий, дугою выгнутый мост. И, не раздумывая, взлетел на него с разбега. Мост был из тонких мталлических реек и кровельного железа. Он струнно загудел, задрожал под бегуном. «Хлипкая конструкция…» — мелькнуло у Иги. (И отозвалось тревожным эхом: « Конструкция ?» Но эхо это тут же угасло в гуле железа).

Ига бежал, бежал, а мост не кончался. Наконец сбилось дыхание. Ига остановился, колотилось сердце — и от того, что запыхался, и от испуга. Что же это? Овраг не может быть таким широченным! И… овраг ли это?

По сторонам от моста клубились зеленные массы. Не то вершины выросших в овраге высоченных деревьев, не то пахнущий влажной листвою туман. Ига опасливо подошел к перилам. Грудью и коленями уперся в холодные железные полоски, глянул вниз. Зеленая неразбериха неслышно вспучивалась там и расходилась неторопливыми волнами. Ига передернул плечами: материя футболки впитывала пахнувшую травяным соком влагу. Холодная морось покусывала ноги. На ресницах заискрились зеленые капли.

«Может, все это сон?»

Но разве бывают сны с такими отчетливыми чувствами? Вон как резко давят на ребра и колени тонкие звенья ограждения! Вон как по-настоящему пахнет ржавчиной от верхней планки перил!.. Но пустота и загадочность — и вправду как в тревожном сне, когда вокруг не привычный и добрый мир Малых Репейников, а что-то незнакомое. Никого не было вокруг. Совсем никого… Хотя…

Да, справа от Иги — рукой можно дотянуться — сидел на перилах крупный, ростом с банан кнам (или квам?) неизвестного племени. В салатном комбинезончике, в круглой, как макушка огурца шапочке. С похожей на мох бородкой. Болтал напоминавшими стручки гороха башмачками. На Игу не смотрел.

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста… — начал Ига, но кнам не оглянулся и прыгнул вниз. Почти сразу над ним раскрылся похожий на половинку арбуза парашют.

— Невежа, — сказал вслед ему Ига. И досадливо вышел на середину моста. И увидел старушку.

Старушка сидела на ящике из-под яблок. Перед ней был другой ящик, на нем лежали пучки морковки и укропа. Ясно, что старушка торговала (но где покупатели?)

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, здесь не пробегала девочка с зеленой лентой на волосах?

— Конечно, пробегала! — Старушка подняла похожее на грецкий орех лицо. Бледно-голубые глазки заблестели. — Недавно совсем проскакала, пичуга. Про школу спрашивала. Я говорю: «Вон туда тебе надо, милая, за мост и направо, на Колхозную… Возьми, — говорю, — морковку на дорогу…» Да куда там! Умчалась, только платьице желтое, как бабочка, замелькало…

«Ага, значит, она в желтом, как я… А что ей надо в школе-то?»

— Спасибо! — Ига метнулся было вперед.

— Да подожди, милый! Возьми морковку!

Нельзя было обижать бабку. Но…

— Денег нету…

— Да какие деньги, голубок! Угостись так! На дорожку!

Ига опять крикнул «спасибо», схватил пучок тонких морковок с ботвой и бросился по мосту. Снова загудели железные листы. Но скоро кончились. Под ногами оказалась гранитная брусчатка. Ига увидел, что он уже не на мосту, а посреди густой аллеи. Наверно, здесь ходили не часто. Между камнями брусчатки стояли одуванчики с пушистыми головками и рос подорожник. С двух сторон подымались заросли ольхи и рябины, в них белели гипсовые фигуры. Очень разные! Это были и китайские драконы (с какой стати они здесь?), и добродушные, похожие на котов львы, и старинные пограничники в островерхих шлемах и с присевшими рядом узкомордыми овчарками. Но больше всего было спортсменов с мячами и веслами, прилежных девочек с книжками и длинноногих пацанов в галстуках-косынках и с поднятыми к губам сигнальными трубами…

А Колхозной улицы все не было.

Ига уже начал приходить в отчаяние, но в конце аллеи увидел косо врытый некрашеный столб, а на нем белую фанерную стрелу с красной надписью: ШКОЛА.

Уф! Значит, он идет правильно!

Однако правильный путь — не значит короткий. Ига оказался в переулке с могучими старинными воротами и с домами, от земли до чердаков украшенными хитрой деревянной резьбой. Настоящие терема. Такие дома изредка встречались в Малых Репейниках, но чтобы в одном месте и в таком количестве — этого Ига не видал. Он замедлил шаги и шел вертя головой. За крайним теремом открылась просторная лужайка. По краям цвел шиповник, а в середине краснела вымощенная кирпичом площадка. В центре был круглый бассейн и на его низком ограждении танцевала, взявшись за руки, дюжина гипсовых ребятишек. Они были, конечно, неподвижны, однако, если не приглядываться внимательно, казалось, что и правда скачут, как живые — так здорово они были вылеплены. А в гладкой воде бассейна отражалась бледная дневная луна.

Ига отыскал глазами луну в небе. «Великая Конструкция!..» Луна была… может и не луна вовсе? Ее разделяла на две половинки — светящуюся и темную — четкая граница. Половинки казались неодинаковыми (светлая больше), но граница, тем не менее, была совершенно прямая, словно проведенная по линейке. Так не бывает на луне! Было похоже, словно кто-то изготовил шар из тонкого матового стекла и налил в него больше, чем на половину, светящуюся жидкость, потом заставил ее затвердеть, повернул шар набок и в таком виде поместил под бледно-голубой небесный купол. Стало опять страшновато. Но Ига сказал себе, что, если будет вздрагивать от всех здешних странностей, он никогда не догонит Степку.