Отчаянные - С. Стивенс

Мне пришлось придавить его ногу. Он же с глазами, как блюдца, повернулся ко мне и шепнул:

– Я психую. Реально психую, черт возьми. Как, по-моему, и все вокруг в той или иной степени.

Покуда парочка у микрофона пыталась разрядить обстановку прескверной клоунадой, Келлан заметил:

– А вот ты не психуешь.

Я молча посмотрела на Келлана, прикидывая, сказать ему кое о чем или нет. Я собиралась дождаться, пока утихнет гул, но понимала, что тогда он окончательно спятит. А что до меня, так я уже. Пошла кинозаставка: показывали клипы номинированных групп. Едва аудиторию заполнил безупречный голос Келлана, я подалась вперед и прошептала ему на ухо свой секрет. Он в изумлении уставился на меня. Я же, готовая расплакаться, только кивнула в ответ на его невысказанный вопрос.

Улыбка начала расползаться на его лице в тот самый момент, когда ведущие дружно произнесли:

– И победителями в номинации «Дебют года» становятся… – Для вящего эффекта они выдержали паузу, и Келлан подался ко мне, чтобы поцеловать. – «Чудилы»!

Помещение взорвалось аплодисментами и ликующими возгласами, но я была уверена, что Келлан не слышал ни слова. Взяв мое лицо в ладони, он-таки добрался до губ. Остальные музыканты начали вставать, а Келлан все сидел, покрывая мои щеки легкими поцелуями. Понимая, что за этим наблюдают миллионы телезрителей, я оттолкнула его и заставила подняться. И он встал. Эван и Мэтт хлопнули его по спине, понуждая идти. Я стояла с остальными девчонками и аплодировала, пока ребята неуклюже пробирались к сцене. Келлан оглядывался на меня каждые пять секунд с выражением ликующим и в то же время недоверчивым. Не знаю, что было тому причиной – победа или мои новости.

Мальчишки взошли на сцену и вежливо обнялись со знаменитыми ведущими. Эван и Мэтт отступили как по команде и пропустили к микрофону Келлана, Гриффина они деликатно придержали за плечи, как бы «сопереживая» ему. Келлан же подошел к микрофону, качая головой и сжимая статуэтку – золотой граммофон.

– Ох… я не знаю, что сказать. Мне хочется поблагодарить…

Его голос сорвался, и у меня потекли слезы. Келлан прикрыл рот тыльной стороной ладони и замолчал. Затем опять покачал головой и опустил руку.

– Извините. – Он еле сдерживал эмоции. – Жена только что сказала мне, что беременна.

Ему пришлось сделать шаг назад – настолько обуревали его чувства.

Аудитория разразилась ором. «Чудилы» напрыгнули на Келлана, поздравляя его. Все сидевшие неподалеку от меня повернули головы в мою сторону, включая сестру и подруг. Я еще никому не говорила, потому что сама узнала недавно. На прошлой неделе, если быть точной. И назвать мою первую реакцию удивлением означало бы не сказать ничего. Я принимала таблетки, а потому меня не волновало, что я могу забеременеть. Наверное, просто задержка – я постоянно волновалась, переживала. Слишком много навалилось событий. Но я ощущала в себе нечто странное. Меня не тошнило, нет. Я просто чувствовала себя не как обычно. Быстрее уставала, а есть то не хотелось, то хотелось так, что я могла умять в один присест две буханки хлеба. Я пошла к врачу только затем, чтобы исключить какую-нибудь хворь. Милая женщина заверила меня, что я не умираю от испанки, а просто беременна.

Когда я сухо возразила, что это невозможно при моей болезненной дисциплинированности – я в жизни не пропускала приема противозачаточных средств, – та сообщила, что на рынок попала партия бракованных упаковок. Таблетки расфасовали неправильно, указав не ту дозировку. Приятная новость. Всю партию отозвали, но я, очевидно, успела сорвать джекпот. Ребенок должен был родиться в сентябре.

Сестра и Дженни начали тихонько выпытывать у меня подробности, а Келлан наконец взял себя в руки. Вновь приблизившись к микрофону, он протяжно выдохнул:

– Я не покривлю душой, если скажу, что это лучший день в моей жизни. – Овации смолкли, и он продолжил: – Я хочу поблагодарить всех, кто хоть чем-то, хоть когда-то нас поддержал. Ваша преданность была важнее всего на свете, и без вас мы бы здесь не стояли. Наверное, сейчас я чересчур эмоционален, так как собираюсь стать отцом, но я искренне люблю вас всех вместе и каждого в отдельности. От всей души я говорю вам – спасибо!

С моего места не было видно, но я не сомневалась, что он помахал и отошел от микрофона со слезами на глазах. Мне было ясно, что этот трогательный момент будет завтра транслироваться во всех передачах, посвященных церемонии «Грэмми». О нем будут судачить на всех радиостанциях. Его обсудят в каждой курилке. И я была рада – на сей раз в порядке исключения. Мне хотелось, чтобы эта минута навсегда сохранилась в нашей жизни. Я мечтала пересмотреть видеозапись через двадцать лет и вспомнить лицо Келлана, когда тот узнал, что станет отцом. И показать ее нашему сыну или дочери – пусть не сомневаются, что их любили. С самого первого дня.

Денни не поскупился и закатил Эбби свадьбу, о которой та и мечтала. Все было с иголочки, прямиком из магазина для новобрачных. Получилось сногсшибательно. Церемония состоялась в фешенебельном отеле «Фэйрмонт олимпик» в центре Сиэтла. Потрясающее место: шестиметровые потолки, хрустальные люстры, арочные окна во всю стену, белые парчовые шторы, скатерти и китайский фарфор.

Мы с Келланом были свидетелями. Я растрогалась до слез, стоя у алтаря в окружении роз и мерцающих огней. Не иначе гормоны вмешались – беременность есть беременность. Впрочем, я так не думала. Дело было в Денни, женившемся на отраде своего сердца. В выражении лица, с которым он произнес: «Согласен». В Келлане, стоявшем рядом на правах лучшего друга и светившемся радостью. В повлажневших глазах моего мужа. Это напоминало мне обеты, данные во время нашего незатейливого бракосочетания.

После долгой церемонии к счастливой паре выстроилась очередь. Я никогда не видела Эбби столь лучезарной – она искрилась улыбкой, стоя в белом, с замысловатым узором подвенечном платье с длинным рукавом. И Денни никогда еще не был так рад. Когда наконец пришел мой черед обниматься, я еле могла говорить от наплыва чувств. Наверное, я сказала ему, крепко стиснув, что счастлива за него. Он стер с моей щеки слезу и ответил:

– Здорово, что ты здесь! Я люблю тебя, подружка.

Это стало последней каплей, и Келлан, посмеиваясь, отвел меня в сторонку посидеть и попить водички. Черт, если уже сейчас такие страсти, то следующие семь месяцев мне не пережить.

– Эй, соберись, – бросил Келлан, гладя меня по спине.

Эта свадьба была намного пышнее нашей, и шаферы прибыли при полном параде. Келлан выглядел ослепительно. Я заметила, что кое-кто из собравшихся глазел не на жениха и невесту, а на него.

Келлан пододвинул мне стул, усадил. Он поступал так с церемонии награждения, как будто считал, что я уже совершенно немощная. Впрочем, я не возражала. Он так и не пришел в себя от моего сюрприза. Я тоже, но мне было нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть.

На каждом столе красовались серебряные держатели с именными карточками, надписанными каллиграфическим почерком. Я вновь прослезилась при виде своего нового имени: «Миссис Кира Кайл». Анна и Гриффин сидели слева от нас, Эван и Дженни – справа, а Мэтт и Рейчел замкнули круг, устроившись напротив. Остальные столы предназначались многочисленным друзьям и сослуживцам Денни и Эбби.