Сердце зимы - Роберт Джордан

Шалон сообразила, что на нее хмуро смотрит Харине, и выпрямилась в седле.

– Прошу простить меня, Госпожа Волн, – произнесла Шалон. Источник пропал, но он вернется – конечно же, вернется! – и она не вправе забывать о своих обязанностях. Шалон чувствовала стыд, что позволила себе уступить страху, однако пустота никуда не делась. О Свет, пустота! – Теперь мне легче. Потом станет еще лучше.

Харине только кивнула, по-прежнему с мрачным видом, и у Шалон засосало под ложечкой. Если Харине не начинает сыпать заслуженными упреками, это значит, что позже она намерена учинить настоящий разнос.

Кадсуане проехала прямо через площадь и, миновав открытые ворота Чертога Советниц, въехала в просторное, с высоким потолком помещение, на поверку оказавшееся закрытым конюшенным двором. Дюжина мужчин в синих куртках сидела там на корточках возле портшезов, на дверцах которых красовались эмблемы – золотые мечи с золотыми ладонями; носильщики удивленно подняли взгляды на всадников. Не меньше изумились и мужчины в синих жилетах, что выпрягали лошадей из кареты с гербом в виде меча и руки, и те, кто большими швабрами подметал каменный пол. Еще двое конюхов уводили лошадей в широкий коридор, откуда пахло сеном и навозом.

К всадникам, мелко кивая головой и потирая руки, подбежал пухленький круглощекий мужчина средних лет. В отличие от других мужчин, чьи волосы были подвязаны на затылке шнуром, у этого в прическе красовалась небольшая серебряная заколка, и его синяя куртка была сшита, по всей видимости, из качественной шерсти, к тому же слева на груди имелась вышитая золотом эмблема Руки-и-Меча.

– Прошу простить, – с елейной улыбкой заговорил он, – не хотел бы обидеть вас, но, боюсь, вам, должно быть, неверно указали дорогу. Это Чертог Советниц, и...

– Скажи Первой Советнице Барсалле, что здесь Кадсуане Меледрин, и она хочет встретиться с нею, – перебила его Кадсуане, спешиваясь.

Улыбка пухлощекого съехала набок, он выпучил глаза.

– Кадсуане Меледрин? Я думал, вы... – он осекся под ее неожиданно жестким взглядом, затем откашлялся в кулак и вновь расплылся в подхалимской улыбке. – Прошу простить меня, Кадсуане Седай. Позвольте мне проводить вас и ваших спутников в приемную, где вас приветствуют надлежащим образом. Я же тем временем извещу Первую Советницу.

Глаза его слегка округлились, когда он поближе взглянул на упомянутых спутников. Несомненно, он узнал Айз Седай. При виде Шалон и Харине он моргнул, но для сухопутника проявил недюжинное самообладание. Даже рта от изумления не раскрыл.

– Мальчик, я позволю тебе со всех ног сгонять к Алейс и сказать, что я здесь, – ответила Кадсуане, расстегивая плащ и перекидывая его через седло. – Передай, что я буду в куполе, и скажи, что я не собираюсь ждать ее целый день. Ну? Бегом!

На сей раз улыбка не сползла с лица, только стала очень кислой, но толстяк замешкался лишь на мгновение, крикнув конюхам позаботиться о лошадях, а потом бросился бежать.

Кадсуане же перестала замечать его, едва отдала последнее приказание.

– Верин, Кумира! Вы вдвоем пойдете со мной, – с живостью заговорила она. – Мериса, собери всех вместе и будь наготове, пока я… Аланна, вернись и слезь с коня. Аланна! – Та неохотно развернула лошадь от ворот и, мрачно глядя на Кадсуане исподлобья, спешилась. На Аланну обеспокоенно смотрел Ивон, ее стройный Страж. Кадсуане вздохнула, словно ее терпение почти истощилось. – Мериса, если понадобится удержать ее на месте, можешь хоть сесть на нее, – сказала она, передавая поводья низкорослому жилистому конюху. – Я хочу, чтобы все были готовы выехать сразу же, как только я закончу с Алейс. – Мериса кивнула, и Кадсуане повернулась к конюху. – Его нужно только немного напоить, – сказала Айз Седай, ласково похлопывая животное. – Сегодня я его немного заставляла трудиться.

Своего коня Шалон была более чем счастлива сбагрить конюху, и без всяких указаний. Она бы не возражала, если бы тот его убил. Шалон не знала, долго ли ехала в оцепенении, но она как будто провела в седле все мили до единой из тех сотен лиг, что отделяли Фар Мэддинг от Кайриэна. Ищущая Ветер чувствовала себя столь же помятой, как и одежда на ней. Вдруг она поняла, что среди других мужчин не видит симпатичного лица Джахара. Страж Верин, Томас, седой крепыш, суровый как и все Стражи, вел в поводу серого в яблоках коня, на котором ехал Джахар. Куда подевался юноша? Его отсутствие, похоже, ничуть не взволновало Мерису.

– Эта Первая Советница, – пробурчала Харине, позволив Моаду помочь ей слезть наземь. Двигалась она так же одеревенело, как и Шалон. А Моад с легкостью спрыгнул с коня. – Она тут важная особа, Сарен?

– Ну, можно сказать, она – правительница Фар Мэддинга, хотя другие Советницы называют ее первой среди равных, что бы они под этим ни подразумевали. – Передавая поводья своей лошади конюху, Сарен совсем не выглядела встрепанной. Возможно, она и была расстроена из-за тер’ангриала, укравшего Источник, но воплощала собой сейчас холодную бесстрастность, с виду – настоящая ледяная статуя. Конюх споткнулся, заглянув ей в лицо. – Некогда Первая Советница давала советы королевам Маредо, но после... распада Маредо большинство Первых Советниц считают себя естественными наследницами прежних правителей.

Шалон отдавала себе отчет, что ее познания в истории сухопутников весьма скудны, как и знание географии удаленных от берегов мест, но она никогда не слыхала о государстве под названием Маредо. Для Харине, впрочем, услышанного оказалось вполне достаточно. Если здесь правит Первая Советница, то Госпожа Волн клана Шодейн обязана с нею встретиться. Достоинство Харине меньшего не дозволяло. И она заковыляла через конюшенный двор к Кадсуане.

– О да, – сказала несносная Айз Седай, не дав Харине рта раскрыть. – Ты тоже пойдешь со мной. Как и твоя сестра. Но, думаю, лучше без твоего Господина Мечей. Будет не слишком-то хорошо, если в куполе появится мужчина, а при виде мужчины с мечом у Первой Советницы, неровен час, припадок случится. Хочешь что-то спросить, Госпожа Волн? – Харине захлопнула рот, явственно щелкнув зубами. – Хорошо, – пробормотала Кадсуане.

Шалон чуть не застонала. Подобное обхождение ни на гран не улучшит настроения ее сестры.

Кадсуане повела своих спутниц по широким, выложенным синей плиткой коридорам, в которых висели на стенах красочные гобелены и которые освещались золочеными стоячими светильниками со сверкающими зеркалами. Слуги в синем сначала изумленно таращились на них, а потом, спохватившись, торопливо кланялись, как то принято у сухопутников. Айз Седай вела их по длинным лестничным пролетам из белого камня, которые как будто висели в воздухе почти без опоры, разве что касались своим краем светлой стены, да и то не везде. Кадсуане скользила, словно лебедь по спокойной воде, но так быстро, что у Шалон заныли ноги. Лицо Харине одеревенело, как маска, дабы скрыть, сколь нелегко дается ей подъем по лестницам. Кажется, даже Кумира была слегка удивлена, хотя под шаг Кадсуане она подстроилась без видимого труда. Маленькая кругленькая Верин семенила рядом с Кадсуане, то и дело улыбаясь через плечо Шалон и Харине. Иногда Шалон казалось, что она ненавидит Верин, но в улыбке той не было ни тени злорадства, только ободрение.