Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее Чан Кайши добился от руководства партии согласия на проведение мобилизации. Она обеспечила НРА большое пополнение, поскольку под управлением гуанчжоуского правительства к этому времени находились не только Гуандун, но и Гуанси, Гуйчжоу и часть Хунани.
Москва не одобряла идею похода — ведь СССР поддерживал с пекинским правительством дипломатические отношения и имел довольно обширные экономические связи. Но руководство КПК, взвесив все за и против, решило примкнуть к этому крупномасштабному военному мероприятию: участие в нем давало возможность укрепить свое влияние на массы по всей стране. Вполне вероятной казалась и перспектива, что в ходе совместной борьбы КПК удастся зарекомендовать себя наиболее боевитой и авторитетной силой и оттеснить Гоминьдан с главенствующей позиции.
Северный поход, план которого был разработан при участии В.К. Блюхера и других советских военспецов, начался 9 июля 1926 г. Вооружение армии было пополнено щедрыми поставками из СССР — вплоть до боевых самолетов. Советские летчики и военные советники принимали и личное участие в боях. Главным лозунгом похода был «Долой империализм, долой милитаризм!» — с обоими его тезисами было согласно абсолютное большинство китайцев. В том числе немало военнослужащих, включая генералов, из состава милитаристских армий.
Но поход, происходивший по нескольким направлениям, сопровождался тяжелыми боями и оказался предприятием весьма долгосрочным. Только в феврале 1927 г., захватив к тому времени Ухань, куда перебралось гоминьдановское правительство, и закрепившись в нескольких провинциях, НРА предприняла наступление на Шанхай. В конце марта в городе началась всеобщая забастовка, переросшая в вооруженное восстание, и к моменту вступления частей НРА Шанхай был уже очищен от милитаристских войск и контролировался рабочими отрядами.
* * *
Дальнейший ход событий осложнился. При взятии Шанхая и некоторых других городов были жертвы среди иностранцев, пострадала их собственность. В отместку военные корабли держав поднялись по Янцзы и подвергли артиллерийскому обстрелу Нанкин, что привело к гибели многих сотен горожан и большим разрушениям. Гоминьдановским руководителям в Шанхае и Ухани были предъявлены ультиматумы с требованием наказать виновных в нападениях на иностранных граждан и компенсировать нанесенный им ущерб.
Пекинское северное правительство ужесточило репрессии против своих политических противников, в первую очередь против членов Гоминьдана и КПК. 6 апреля 1927 г. армейскими подразделениями было захвачено посольство СССР, в котором пытались найти убежище китайские коммунисты. Несколько советских дипломатов подверглось аресту, а все члены КПК, попавшие в руки милитаристов — в том числе один из лидеров партии Ли Дачжао, были казнены.
Произошло серьезное обострение в лагере Гоминьдана и его союзников. В Шанхае Чан Кайши решил противопоставить рабочим отрядам, фактически самостоятельно освободившим город, ополчение из членов тайных обществ. Этим новобранцам было роздано оружие, и в ходе спровоцированных ими столкновений было убито и ранено около трехсот рабочих. Части НРА также вмешались в события, выступив против рабочих дружин. Демонстрации протеста были разогнаны пулеметным огнем. Начались аресты, и городская организация КПК была вынуждена уйти в подполье.
В нескольких освобожденных городах шанхайскому примеру Чан Кайши последовали и другие генералы. Вскоре такие стремящиеся к самостоятельным политическим действиям полководцы получили прозвище «новых милитаристов».
А их образец для подражания, Чан Кайши пошел еще дальше. 18 апреля в Нанкине он объявил о создании собственного «Национального правительства» — в противовес уханьскому. Его поддержали силы, которым импонировал бонапартизм генерала: довольная быстрым «наведением порядка» шанхайская буржуазия, «новые милитаристы», придерживающиеся правых взглядов члены Гоминьдана, которым давно был не по душе нарушающий чистоту «трех народных принципов» Сунь Ятсена союз с коммунистами. Так образовалось два центра политической власти — в Ухани, где находилось правительство, которое вновь возглавил Ван Цзинвэй, и в Нанкине.
* * *
Положение, сложившееся к тому времени на подконтрольных Гоминдану территориях, нельзя было назвать благополучным.
Крестьянство немало натерпелось от прежних милитаристских режимов, которые постоянно повышали налоги и вводили все новые повинности — и теперь ожидало улучшения своей доли. Новая власть, действительно, желала облегчить положение деревни. Были установлены ограничения на арендные платежи (не более 25% от урожая), на ростовщический процент, отменены чрезвычайные налоги. Но существенно снизить налоги ведущий тяжелую затяжную войну Гоминьдан не мог.
Так что деревня была недовольна и этой, не оправдавшей ее надежд, властью. Вспыхивали даже восстания — подобные тому, что, возглавляемое «Красными пиками», недавно привело к гибели «2-й национальной армии» в Хэнани. Правда, подобное случалось редко. Но повсеместно образовывались крестьянские союзы, число членов которых к весне 1927 г. достигло 10 миллионов. В союзы объединялись преимущественно беднейшие слои деревни (они составляли около 25% сельского населения). В условиях, когда и без того тяжелое положение усугублялось стихийными бедствиями и неурожаями, эти люди думали только о выживании и со злобой поглядывали и на представителей власти, и на своих более зажиточных односельчан. Понятно, что такая организованность бедноты в самой ближайшей перспективе была чревата грозными социальными потрясениями.
В городах к Гоминьдану тоже были серьезные претензии. Заботясь о сохранении единого фронта, правительство не могло далеко пойти навстречу требованиям рабочих, ограничиваясь введением принудительного арбитража конфликтов между «трудом и капиталом». А положение китайских рабочих действительно нуждалось в существенном улучшении, к тому же их «разум возмущенный» постоянно подогревался пропагандой коммунистов о необходимости коренного социального переустройства.
Большего ожидали и широкие демократические слои. Гоминьдановское руководство, следуя утверждению Сунь Ятсена о необходимости после прихода к власти долгого периода «попечительства» над всей общественной жизнью, вело себя так, как свойственно стремящейся к монопольному правлению партии. Общественные, тем более политические организации к решению важнейших вопросов не допускались — но в то же время находились под бдительным надзором.
Гоминьдановский государственный аппарат все теснее сращивался с армейскими структурами, т. к. НРА представляло из себя, как мы видели, не только военный, но и политический механизм, и при занятии новых территорий армия сразу же брала на себя функции управления ими. Однако если прежде ее личный состав, в первую очередь офицерский корпус, состоял из людей, прошедших через умелую идеологическую обработку, осуществляемую политработниками, то теперь НРА на 2/3 состояла из бывших военнослужащих милитаристских армий, целыми частями вливавшихся в ее состав. Генералитет, офицерство в массе своей мыслили теперь вполне консервативно. Можно сказать, по-милитаристски — как повелось в военных наместничествах. Наньчан, где долгое время располагалась ставка Чан Кайши, рассматривался военными как основной политический центр, к указаниям из которого они в первую очередь и прислушивались. Потом таковым стал Нанкин — когда туда, после череды громких побед, перебрался главнокомандующий. Тем более, когда он образовал там свое правительство.