Высадка в Нормандии - Энтони Бивор

Новый НП Мейера располагался всего в 5 км южнее на другой высоте, у Бреш-о-Дьябль. Как только эсэсовцы заметили одинокий отряд, боевая группа «Вальдмюллер» приготовилась к атаке. До конца дня отряд Уортингтона находился в окружении. Когда он запросил артиллерийскую поддержку, канадская 4-я танковая дивизия, считавшая, что он действительно находится на высоте 195, открыла по этому району заградительный огонь, чрезвычайно плотный, но совершенно бесполезный. Ужасная ошибка Уортингтона открылась лишь ближе к вечеру. На помощь ему направили танкистов канадского гвардейского Гренадерского полка, но на открытой местности те потеряли 26 «Шерманов». Полковник Уортингтон погиб, а его отряд был почти полностью уничтожен. Немногие уцелевшие сумели выскользнуть из окружения и соединиться с польской танковой дивизией.

В тот вечер находившаяся на орнском участке немецкая 271-я пехотная дивизия получила разрешение генерала Эбербаха отойти в лес Сенгле. Командир дивизии генерал-лейтенант Пауль Данхаузер доложил, что они потеряли тогда половину офицеров и унтер-офицеров. Он также отмечал, что немецкая авиация появлялась в воздухе настолько редко, что солдаты вермахта немедленно открывали по ней огонь, считая, что самолеты – англо-американские.

Продвинувшиеся к югу от расположенной на западном берегу Орна горы Мон-Пенсон англичане натолкнулись на новую линию немецкой обороны, расположенную по обе стороны от Плесси-Гримуля. Солдаты прозвали это место «проклятой деревней – вторым Стонквилем, который был еще похлеще первого». Снаряды из шестиствольных реактивных минометов сыпались дождем. Несколько командиров танков погибли от разрывов таких снарядов в кронах деревьев.

Несмотря на давление на орнском фланге, Клюге во второй половине дня 9 августа получил обнадеживающие сведения. Линия обороны на подступах к Фалезу была восстановлена гораздо быстрее, чем он смел надеяться всего за сутки до этого. Обсудив обстановку с ОКВ, Клюге согласился возобновить операцию «Люттих» – контратаку на Авранш. Эбербах возглавил танковую группу на мортенском участке фронта, а Зепп Дитрих заменил его на посту командующего 5-й танковой армией.

Решение немцев возобновить наступление на Авранш поднимает интересный вопрос, ответить на который не представляется возможным. Обернулся ли в итоге провал операции «Тоталайз» преимуществом для союзников? Если бы канадцы достигли Фалеза и Клюге решил бы 9 августа отступить из Мортена – позволило бы это гораздо большему количеству немецких солдат 7-й армии вырваться позднее из окружения или же таких, наоборот, было бы гораздо меньше?

На следующий день, 10 августа, жестоко разочарованный Симондс все еще пытался возобновить наступление. Он хотел пробиться через леса в Кенэ и форсировать реку Лезон. Но хотя численность 1-го танкового корпуса СС сократилась всего до 40 танков, большая часть его 88-мм пушек была в боевом состоянии, полностью закрывая район Потиньи. То, насколько «гадалки» недооценили противотанковую оборону немцев, особенно остро ощутили на себе поляки. Из-за плохой видимости от эскадрилий «Тайфунов» было мало толку, к тому же англичане и канадцы так и не научились координировать действия авиации и наземных войск хотя бы на уровне американцев.

В тот вечер штаб «Гитлерюгенда» заявил, что дивизии за прошедшие два дня удалось подбить 192 англо-американских танка. В официальном сообщении ОКВ эта цифра возросла – утверждалось, что на обоих берегах Орна было уничтожено 278 танков противника. Как бы то ни было, союзники действительно потеряли более 150 машин, и генерал Симондс был вынужден отменить запланированное на ночь наступление. Ему оставалось лишь с горечью размышлять об инициативе, утраченной 8 августа. Необходимость дождаться бомбардировки перед началом второго этапа операции дала немцам шанс остановить противника.

Сражение за дорогу на Фалез отличалось крайним ожесточением с обеих сторон. Похоже, предупреждение генерала Крирара относительно актов мщения не возымело действия: из общего числа в 1327 пленных, взятых канадским 2-м корпусом, лишь 8 принадлежали к ненавистному «Гитлерюгенду». Понятно, что юные фанатики-эсэсовцы не желали сдаваться даже в окружении, однако такая цифра все равно поражает.

В отличие от атаковавших Фалез войск Симондса солдатам 3-й армии генерала Дж. Паттона, яростно прорывавшимся через немецкие тылы в 112 км южнее, не приходилось особо тревожиться о 88-мм противотанковых пушках противника. Главной заботой Паттона было снабжение. «Силы просто громадные, – писал он. – Я один во главе двенадцати дивизий. Система снабжения колоссальна». По словам генерала Джона К. Г. Ли, начальника службы тыла ВШ СЭС, Паттон пытался «присвоить все топливо и передать его на нужды своей армии». Он подкупал шоферов, раздавая им нашивки 3-й армии, а то и просто реквизировал грузовики для перевозки своей пехоты. У его коллег это вызывало одновременно и раздражение, и восхищение.

Американская армия была самой механизированной в истории, но это имело и свои недостатки. Каждый танк требовал в среднем 30 000 литров топлива в неделю. По оценкам 3-й танковой дивизии, она, просто двигаясь по дороге, потребляла более 225 000 литров в день. При движении по пересеченной местности цифры и вовсе взлетали до небес. (Один из интендантов дивизии подсчитал, что на бездорожье она в целом тратила почти 500 000 литров в день.) Помимо топлива, каждой танковой дивизии требовалось 35 тонн продовольствия в день, чтобы прокормить 21 000 человек, включая приданные подразделения, и еще больше (по весу) боеприпасов, в зависимости от накала боев.

Американцы пытались решить эти проблемы безжалостным определением приоритетов. «Автопоезда» с горюче-смазочными материалами имели абсолютный приоритет. Каждый тягач M-25 перевозил 16 000 галлонов топлива. Для подвоза дополнительного горючего использовались грузовики, предназначенные для транспортировки артиллерийских снарядов. Военной полиции и разведывательным самолетам было приказано следить за движением каждой колонны, а инженерам – круглые сутки работать над улучшением состояния дорог и мостов. В Ле-Мане они построили крупнейший на тот момент временный сборный мост во Франции, назвав его «Мисс Америка». Неудивительно, что подобное положение вещей вызывало удивление и зависть у немцев, прозвавших такое устройство американской армии «войной богачей».

8 августа, когда битва за Мортен и операция «Тоталайз» были в самом разгаре, Брэдли загорелся идеей заманить немцев в ловушку между Аржантаном и Фалезом. Прибывший в его штаб с инспекцией Д. Эйзенхауэр поддержал эту инициативу. Другим гостем Брэдли в тот день был министр финансов США Генри Моргентау. Возбужденно демонстрируя ему карту, Брэдли заявил: «Такая возможность представляется командующим раз в столетие, если не реже. Мы можем уничтожить целую вражескую армию».

Он связался с Монтгомери, чтобы обрисовать тому свой план. Монтгомери, после некоторых колебаний, согласился. Ему больше нравилась идея протяженного охвата до самой Сены. (Впрочем, если бы Брэдли предложил свой план на сутки позже, когда стало ясно, что наступление Симондса застопорилось, Монтгомери вполне мог бы его отвергнуть.) Паттон, также предпочитавший окружить отступающих немцев на Сене, отнесся к плану Брэдли с еще большими сомнениями, но все же согласился перебросить 15-й корпус Хейслипа, находившийся к северу от Ле-Мана, в направлении Алансона и Аржантана на соединение с канадской 1-й армией, двигавшейся на Фалез с юга. Он считал, что вторую ловушку можно расставить и позднее.