Войны мафии - Лесли Уоллер

Винс услышал шум снаружи, вскочил и подошел к глазку на двери. Появился наконец! Класс!

Рот Винса сложился в большое "О". В офис База вошел Чио Итало – с таким видом словно шел по луже дерьма. За ним следовал один из близнецов Стефи, Винс решил, что Кевин. Он постучал по двери, чтобы дать им знать, где он находится. Кевин оглянулся, направился к двери и ловкими пальцами нащупал нужный рычажок. Винс неуверенно потянул задвижку со своей стороны.

– Giovinotto, – воскликнул Чио, выпученными от неожиданности глазами уставившись на абсолютно голого Винса, – ты ужасно выглядишь!

– Buon giorno, Чио. – Винс попятился назад, в глубь своей берлоги, когда они вошли. – Я не вполне одет для приема гостей, – сказал он. – Как вы меня нашли?

Ни Чио, ни Кевин не ответили. Они как-то настороженно наблюдали за ним, словно у него выросли рога или женские груди.

– В чем дело? Никто из вас до сих пор не видел мужской член?

– У тебя все в порядке, Винченцо? – громко спросил Чио.

– Я в отличном состоянии! Баз Эйлер, парень, который ведет у меня всю медицину, думает, что я был... – Он запнулся. Его губы пересохли. Он запустил пальцы в свою густую шевелюру. – Ну, переутомился, что ли. Потерял сон. Он заставил меня отдохнуть. Мне это пошло на пользу, Чио.

Снова – никакого отклика, словно каждому из них предстояло как следует взвесить услышанное, прежде чем сделать какие-то выводы. Винс услышал какой-то шум в детоксикационном центре.

– Чио, что стряслось? Что привело тебя сюда?

– Уинфилд сказала...

Четверо полицейских ворвались в офис База. За ними следовали трое в штатском, но со значками детективов на лацканах.

– Всем оставаться на месте. Вы арестованы.

Правая рука Кевина скользнула к бедру. Один из полицейских в штатском резко выбросил вперед руку с дубинкой.

– Эй, полегче!

– За собой смотри. – Полицейский уже доставал «беретту».

Один из переодетых полицейских с издевательской улыбкой поинтересовался у Винса:

– Любите танцы нагишом, да? – Его взгляд скользнул по остальным и уперся в Чио Итало. – О, Христос...

Почти гробовая тишина окутала комнату. Наконец один из детективов прочистил горло и произнес:

– Так, ребята, мы сорвали банк. Вот предписание взять под стражу Винченцо Риччи и доставить на Центральную. А про... гм... Крестного отца собственной персоной никто нам и словечка не промолвил.

Атмосфера накалилась. Из десяти полицейских восемь считали, что ссориться с Итало Риччи – это ускоренная форма самоубийства.

– Но, – продолжал детектив, – из-за этой хлопушки нам придется забрать всех троих.

Глаза Чио скользнули в сторону и встретились со взглядом Кевина.

– Уинфилд, – выдохнул он.

Ко времени, когда Бакстер Чой привез Никки в аэропорт, отдел аренды уже закрылся. Уже наступила полночь. Не видно было даже охранника. Зал ожидания стоял совершенно пустой. Работали только телефоны-автоматы в кабинках. Чой набрал номер и был потрясен, когда трубку после первого гудка снял лично Шан.

– Это открытая линия, – начал Чой.

– Продолжай. – Это продукт воображения или голос Шана действительно дрогнул?

– Я подобрал его, он в порядке. Не в полном, но ремонт предстоит незначительный.

Долгая пауза, словно Шан накрыл микрофон ладонью и сказал несколько слов кому-то в комнате. – Продолжай.

– Пока не могу сказать точно, когда мы прилетим. Полная неопределенность с транспортом. Завтра в течение дня.

– Хорошо, – сказал Шан неожиданно энергичным голосом. И повесил трубку.

Чой немного задержался в кабинке, подводя итог своим наблюдениям. Он смог увезти Никки с Плам-Айленда только через два часа после отбытия поискового отряда. Малыш был в полном коллапсе, но при этом цеплялся за свой «армалит» и так и не выпустил его из рук. Будут ли продолжены завтра поиски? По версии, которую изложили по радио, четвертый контрабандист утонул.

Хакер, подумал Чой. Проблема допускает несколько решений. Вариант первый – сбросить на первом же картофельном поле, на котором труп обнаружат не раньше чем через неделю. Но, возможно, это преждевременно. Вдруг установленный «тинкмэн» потребует настройки. Шан Лао будет недоволен, если хакер исчезнет из пределов досягаемости. Вариант второй – дождаться утра, нанять «Три-Пэйс» и доставить обоих на Багамы. Но на таких компаньонов нельзя положиться. Лемнитцер совсем очумел от лошадиных доз МегаМАО. Никки, с сидящей в колене пулей, страдает все сильней.

Вариант три?

Чой вышел из телефонной кабинки и подошел к машине. Оба его спутника спали. Никки постанывал во сне. Чой оглядел плоский ландшафт. Главная авиасекция Брук-Хэвена была огромной. Денежные люди держали здесь свои частные самолеты. Нечего было и пытаться понять, какие из самолетов здесь частные, а какие – наемные. Мартовский ветер свистел между строениями. Чой проворно перебегал от самолета к самолету, открывая дверь кабины и проверяя наличие горючего в баке.

Какой-то идиот оставил свой «Эркупе» с двумя полными баками. Чой бегом вернулся к «форду» и подогнал его к самолету. Он сгрузил Лемнитцера на пол между креслами. Потом помог Никки опуститься на место справа.

Действуя очень проворно, Чой открепил три колеса самолета и убрал подпорки. Он вернулся в кабину, отогнул контрольную панель и обнаружил, что ключа зажигания нет. В темноте, действуя практически на ощупь, он накоротко соединил проводки. Мотор сразу же закашлял, потом заработал ровно, пропеллеры крутились с такой быстротой, что стали невидимыми.

Чой захлопнул дверь кабины и снял ручной тормоз. Легкий самолет быстро покатил вперед, словно не желая больше и минуту провести привязанным к земле.

Наступила разрядка. Леона Кэйн не успела подстегнуть прессу. Кевин Риччи в качестве владельца незарегистрированного оружия не имел отношения к окружной прокуратуре, и его сразу же перевезли куда-то еще. Итало Риччи был по-прежнему окружен аурой неприкосновенности.

Уязвим – по-настоящему! – оказался только Винс. Залог установили в три миллиона, и Итало пришлось сделать несколько звонков, прежде чем вопрос был улажен. Он ненавидел каждую минуту переговоров о залоге, зная, что деньги будут неизбежно конфискованы у поручителя, потому что земное существование Винсента Дж. Риччи не продлится и дня. Судя по кошачьей гримаске, проскользнувшей по лицу Винса, он тоже догадывался об этом. Но каким образом? Итало не мог этого понять. Человек, обреченный на такой конец, никогда не может поверить, осознать, что каким-то образом из самого ценного достояния он превратился в досадную помеху.

Нет, решил Итало, Винс просто отреагировал на соприкосновение с официальным миром, со всеми ничтожными самоуверенными людишками, пытающимися использовать на всю катушку благоприобретенную власть над ним. Он подавлен еще и потому, что вынужден помалкивать, не срываясь на свои коронные фейерверки.