Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев

объявляется самым древним государством, имеющим исторические претензии на территории от Адриатики до Ледовитого океана. На основе этого и других памятников постепенно формируется и новый историософский идеал — Российское православное самодержавное царство как прообраз Вселенского православного царства. Изменения основных религиозно-философских и историософских предпочтений заметны и в постепенно меняющихся Чинах венчания русских царей. Так, в Чине венчания Алексея Михайловича содержится ссылка на наследие «Августа кесаря, обладающего всею вселенною», восходящая к «Сказанию о князьях владимирских». А Чин венчания Федора Алексеевича еще больше развивает «вселенскую» тематику. Новый государь венчался прежде всего «по преданию Святыя Восточныя Церкви» и лишь во вторую очередь «по обычаю древних царей и великих князей российских». Впрочем, этот новый «идеал-образ» так и не успел принять какие-то конкретные формы, ибо на его существование история отвела слишком малое историческое время.

Вполне естественно, что новые смысловые и целевые установки, возникшие еще в 50-е годы XVII века, могли быть выполнимы лишь при условии полной унификации русской и греческой обрядности, сопровождавшейся отказом от многих русских традиций. А в результате церковной реформы и произошел Раскол, по сути дела, не преодоленный до сих пор.

Заключение

«Подай Ти Господь во мире сияти»

Русская религиозно-философская мысль X–XVII вв. — это своеобразное историческое явление, обладающее при всей противоречивости несомненным единством, богатым содержанием, динамикой и вполне познаваемой направленностью развития. Главным контрапунктом, центром всех размышлений русских книжников X–XVII вв. являлась тема России. Ведь в конце концов любое новое знание, новое философское провидение проверялось главным «критерием истины» — сколь необходимо оно России. Поэтому тема России красной нитью проходит через всю историю русской религиозно-философской мысли. Эта тема, напрямую и глубоко связанная с православной эсхатологией, была главной историософской проблемой в древнерусской мысли. В раздумьях над судьбами России и заключены главные тайны русской души.

Симон Ушаков. Древо государства Московского (Похвала Владимирской иконе Божией Матери).

Икона. 1668 г. На фоне Успенского собора изображены первый московский митрополит Петр и князь Иван Данилович Калита, которые сажают и поливают древо — символ Московского государства. На ветвях древа — медальоны с изображением московских святых. За кремлевской стеной стоят царь Алексей Михайлович и его первая жена Мария Ильинична с детьми.

Наверху в облаках Спас, вручающий парящим ангелам венец и ризу для Алексея Михайловича: Царь Небесный венчает царя земного

Размышляя над этой проблемой, русские книжники задавали себе три главных вопроса. Первый вопрос — какое место в общечеловеческой истории занимает Россия? Второй вопрос — в чем смысл и цель существования России на земле? Третий вопрос — кто способен обеспечить достижение этой цели?

Отвечая на первый вопрос, русские мыслители поначалу пытались обосновать саму идею, что Русь занимает самое достойное место в чреде христианских народов. Ведь, например, в XI веке эту идею еще нужно было доказывать. Уже в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илариона (XI в.) мы встречаем идею величия Руси, правда, в самом начале ее развития. При этом идея величия Руси обосновывается по двум, так сказать, главным пунктам.

С одной стороны, Иларион доказывает, что Русь, приняв Святое Крещение, встала в ряд великих христианских государств, ведь Христова Благодать распространилось теперь и в русские пределы. Следовательно, Господь не презрел Русь, а спас ее, приведя к познанию истины. «И уже не идолослужителями зовемся, — пишет Иларион, — но христианами, уже не безнадежными, но уповающими на жизнь вечную… И уже не жертвенной крови вкушающие, погибаем, но Христовой пречистой крови вкушающие, спасаемся». Следовательно, приняв Русь под свое покровительство, Господь даровал ей и величие. И теперь это не «худая» и «неведомая» земля, но земля Русская, которая «ведома и слышима во всех четырех концах земли».

С другой стороны, митрополит Иларион всячески подчеркивает самостоятельный характер русской государственности, прославляя великих киевских князей — прежде всего Владимира (в крещении — Василий) и Ярослава Мудрого (в крещении — Георгий). Но интересно, что Иларион прославляет также язычников Игоря и Святослава, заложивших будущее могущество Русского государства. Более того, в своем сочинении Иларион именует русских князей титулом «каган». А ведь этот титул в те времена приравнивался к титулу императора.

Иначе говоря, богословские рассуждения митрополита Илариона о превосходстве Благодати над Законом являются основанием для серьезных историософских обобщений и выводов. Доказательства в пользу Благодати дают митрополиту Илариону возможность показать место и роль Руси в мировой истории, продемонстрировать величие его Родины, ибо Русь была освящена Благодатью, а не Законом. А воспевание достоинства и славы Русской земли и княживших в ней потомков Игоря Старого должны были подчеркнуть самостоятельность русской государственности.

В годы ордынского ига (1243–1480 гг.) впервые в полном своем виде формулируется идея гибели Руси и одновременно отыскиваются пути спасения Руси. Позднее идея возможной новой гибели Руси будет постоянно присутствовать в рассуждениях отечественных любомудров и оказывать существенное влияние и на сам строй, и на специфику, и на направленность развития русской духовно-политической мысли. Во всяком случае, с тех пор важное место в размышлениях русских книжников будут занимать поиски таких путей развития России, которые не могли бы привести к гибели Русской державы. При этом в расчетах всегда старались опираться на уже имеющийся исторический опыт. Так что уже один этот фактор — возможность новой гибели Руси — во многом определил общий консервативный настрой русского духовно-политического мышления (хотя, естественно, и не только этот фактор).

В дальнейшем, особенно в XV–XVI вв., размышления о России и русском народе приводят отечественных мыслителей к созданию оригинальных духовно-политических учений. Причиной появления подобных теорий стало совпадение особо важных для истории России событий: в 1439 году во Флоренции было подписано соглашение об объединении Католической и Православной Церквей; в 1448 году, в ответ на Флорентийскую унию, собор епископов в Москве провозгласил Русскую Церковь автокефальной, т. е. независимой от константинопольского патриарха; в 1453 году прекратила свое существование Византийская империя; в 1480 году Русское государство окончательно избавилось от ордынского ига; в 1492 году не состоялся ожидаемый всем христианским миром конец света.

Для русского религиозно-философского и духовно-политического сознания той поры столь быстрая последовательность, фактически совпадение этих событий не могло казаться случайной. И смысл виделся совершенно определенный — Сам Господь, покаравший за грехи Византийскую империю, но освободивший Русь и не допустивший погибели мира, избрал Московское государство для осуществления на земле неких Высших, Божественных предначертаний. Ведь Россия осталась единственным в мире государством, которое несло человечеству свет правой веры.

Именно поэтому с конца XV столетия в