Лилии на ветру - Лана Ежова

– Лиля… как ты там, моя девочка?

– Лиля, Лилия. – Он произнес ее имя протяжно, словно пробуя на вкус. При этом стальные пальцы продолжали держать за горло. – Столько музыки и мягкости в твоем имени, ведьма. Я очарован.

Беллатор положил правую руку девушке на затылок – и она застонала от боли. Ведя светский разговор, демон пытался проникнуть в ее разум. С каждым разом ему удавалось выуживать все больше информации, но сломать Лилю окончательно не получалось. Ментальная стена, которую она представляла в виде огненного вала, не давала демону выхолостить ее память, выпить ее эмоции, превратив в вареный овощ. Но сколько еще она продержится?

– Лилия – это ведь такой цветок, да? На вид хрупкий и нежный, он относится к ядовитым растениям. – Демон улыбался, наслаждаясь видом слез своей жертвы. – И от его яда нет антидота. Видишь, как много я знаю о твоих тезках из мира флоры? И могу узнать еще больше, если ты впустишь меня в свою головку.

Новая атака – новая разрывающая череп боль.

– Не упрямься, впусти меня, – ласково просил беллатор. – Я буду нежен и не трону твои девичьи мечты и чаяния. Только одним глазком посмотрю, что за заклинание ты использовала, закрывая пентагерон.

Если бы она сама это знала! Лиля закатила глаза, имитируя удушье, и мучитель ослабил хватку. Какая ирония: она выкрикнула слова, которые всплыли в памяти, бездумно, как запрограммированный робот. Не исключено, что это пришло из далекого детства, когда дед еще был жив и читал ей перед сном свои странные книги. Старый маразматик! Убила бы собственными руками, будь он жив!

– Я теряю терпение, ведьма. Хочешь по-плохому?

Демон усилил давление, и она на рефлексах ответила: ее ладони, тщетно пытающиеся разжать железные пальцы душителя, запылали огнем. Беллатор расхохотался и впитал в себя пламя. Огненный демон, для него ее оборонное заклинание подобно приятной щекотке.

– Даю тебе последний шанс! – Рык, вторивший словам, подтвердил, что беллатор потерял терпение.

– Да пошел ты!..

Не успело до конца прозвучать ругательство, как демон швырнул ее на пол.

– Я бы пошел, но времени мало. Следи за ней, раб!

Отдав приказ, беллатор зверем, кружащим по клетке, ощупал гладкие стены, склонился над знаками, вырезанными на бетонном полу.

Из недавнего разговора демонов Лиля узнала, что существовал еще один грубый способ вскрыть пентагерон – стереть один из ключевых символов. Да только после подобного варварства мог не уцелеть и сам беллатор. Девушка медленно подняла голову и незаметно посмотрела на Лисовского. Одержимый продолжал стоять в позе подчинения на коленях. На лице Кости застыла мука: Хват не церемонился с ним и полностью забрал контроль над телом смертного. Мужчина немного посопротивлялся и затих. Лишь в глазах еще проглядывало что-то человеческое, что-то отчаянное и сочувствующее. Сочувствующее?! Лиля задохнулась от гнева. Этот гад ее жалеет? Теперь жалеет?! Едва ли не впервые в жизни ей захотелось причинить боль другому человеку.

– Наслаждаешься? – язвительно прошептала она. – Ведь из-за тебя я здесь. А помнишь, в детстве ты обещал, что никогда не причинишь мне боль? Хотя о чем я говорю? Ты ведь и Ольку заставил страдать…

Удар ниже пояса, но ей так хотелось сделать ему больно!

– Мирослав, проверь еще раз щиты, – потребовал экзорцист. – Волна, которая обрушится на нас, направлена изнутри и подобна взрыву.

– Надеюсь, не атомному? Его никакие щиты не выдержат.

У Кира, слышавшего диалог неунывающего Мирослава с крестным, сжимались кулаки. Внутренний зверь рвался наружу от нетерпения, а они еще могут шутить! Скоро, скоро все закончится, и они с Лилей забудут эти дни, как кошмар. Только бы она не сильно пострадала… он себе этого не простит.

– Готовы? – Витольд Маркович прошелся взглядом по напряженным магам и оборотню, который хоть и выглядел незыблемой скалой, казался потерянным. – Считаю до пяти. Раз, два…

«Ты обещал, что никогда не причинишь мне боль» – этими словами попрекала его Оля незадолго до пожара. Лилька права: он не умеет держать слово. Он не уберег ни единственного друга, ни возлюбленную, ни ребенка. «Да не было никакого ребенка! – насмешливо протянул Хват в голове. – Бедненький Костик, тебя все дурачили, ничтожество!» Лисовский вздрогнул. Он врет, демон врет! «Зачем мне врать сейчас, подумай своей тупой башкой!»

Раздражение в тоне демона неподдельное. Он прав, лгать сейчас ни к чему. Беллатор недоволен Хватом, и, конечно, ему нет дела до использованного человечишки. Его пустят в расход, Костя знал это точно.

«Хоть в этом у тебя нет иллюзий…»

Зачем подобная ложь? Почему его обманули? Он шесть лет думал, что из-за него (в глубине души он считал Лилю такой же жертвой, как и Олю) погиб его ребенок. И воспоминания о пожаре разъедали душу не хуже кислоты.

«Твоя тетка была находчивой лгуньей, – с ностальгией вздохнул демон. – Она выдумала беременность девушки, чтобы ты не упрямился и заманил внучку ведьмы в ловушку».

И Ольга пошла на сделку. Она смотрела в глаза и бессовестно врала. Лисовский перевел взгляд на ту, что была с ним честна даже во вред себе. Минуты, которые он потратил на мысленный разговор с Хватом, изменили ситуацию. И не в пользу Лили.

Беллатору надоело играть в доброго демона – он взялся за ведьму всерьез.

Поставив колено на поясницу девушки, высший одной рукой держал ее руки, другой давил на затылок. И мысленным тараном бил по ментальной преграде, за которой находились интересующие его сведения.

– Я не знаю! Не знаю! – плакала ведьма, и демон дал ей передышку. – Заклинание само пришло в голову, я не знаю, откуда оно взялось.

– Тогда я тем более должен посмотреть. Жаль, что придется убить такую сильную ведьму.

Прежде чем ее опять ткнули лицом в бетон, Лиля успела бросить умоляющий взгляд на Костю. Ее губы едва заметно шевельнулись, но Лисовский сумел разобрать: «Помоги…»

И он, и Лиля оба умрут. Так почему бы не сделать их смерть легче? Ведь можно уйти, прихватив за компанию кое-кого еще… Хват не успел среагировать – человек воспользовался частичной трансформацией и когтями зачеркнул символ у левого колена.

Вспышка яркого света ослепила, разорвав связь с реальностью.

– …Четыре…

Слово «пять» старый экзорцист договорить не успел: волна воздуха и яркого света ударила в грудь, отшвыривая в стену. А дальше – темнота.

Первым пришел в сознание вервольф. Оглохший, ослепший, Кирилл с трудом сделал первый вдох. Проморгавшись, он откинул доски: взрывом разрушило часть стены и пробило дыру в крыше. Вокруг кружилась цементная пыль. Сверху лился мутный серый свет. Там, где раньше находился пентагерон, зиял черный провал.

– О нет! Нет! – Кир спрыгнул в образовавшийся кратер.

К огромному его облегчению, Лили там не было. Зато обнаружился Лисовский. Одержимый лежал, не подавая признаков жизни, придавленный куском железобетонной плиты.