Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат - Вера Камша

Жермон ждал, ждали и непонятные «гуси». Чего, спрашивается? От маршала, которого Жермон немедленно известил, не было ни приказов, ни вестей, Баваар сорвался в поиск и потерялся. Оставалось перекусить, что Ариго с какой-то злостью и проделал. Он и вправду был голоден, к тому же жующее, пусть и на ходу, начальство обнадеживает подчиненных, да и самому делается малость спокойнее. Если только не делишь трапезу с начальником штаба. Жермон делил.

– Приняв, что дриксы стоят, как обычно, в две линии, да с каким-нибудь резервом, – прикинул Ариго, стряхивая с мундира крошки, – получим тысяч восемь-девять… С такой оравой стоит считаться, ведь они фактически уравновесили силы.

– Разворот батальонов Берка влево был оправдан, – сделал вывод Карсфорн. К нему крошки почему-то не липли. Жермон привычно подкрутил усы и кивнул. О завершающей победоносной атаке приходилось забыть – когда у тебя на фланге такие гости, особо не размахнешься, а битва увядала… Сильно помятый Рейфер, пользуясь случаем, зализывал раны и вел себя смирно. В центре и у Ворслунне стрельба тоже если и не прекратилась совсем, то ощутимо притихла, только пушки Вейзеля продолжали грохать по-прежнему. В сравнении с тем, что творилось час назад, это могло сойти за тишину.

– А вот, если я не ошибаюсь, и пропавший Савиньяк, – заметил озиравший окрестности Гэвин. – Он очень торопится.

– Надо же! – фыркнул Жермон, но все-таки взялся за трубу. Блудный порученец очертя голову гнал своего мориска. Группа мушкетеров, оказавшаяся на пути спешащего Савиньяка, торопливо шарахнулась в стороны, освобождая дорогу. Не доскакав до начальства десятка шагов, Арно буквально слетел с седла и оставшийся путь проделал бегом.

– Мой генерал, – выпалил он, – я должен… докладываю – с юга приближаются крупные силы неприятеля. Мы с Бавааром думаем, это их главная армия…

– Где Баваар?

– Отправился… к командующему. Мы понимаем… это нарушение субординации, но мы решили…

– Правильно решили. Итак, что сейчас докладывают маршалу?

– Как вы уже знаете, в прибрежной роще обнаружился конный разъезд неприятеля…

– Какой еще разъезд?

– Сержант… Капитан Баваар отправил с докладом сержанта. Я не знаю фамилии. Зовут Андрэ.

– Говоришь, Андрэ?

– А он разве… извините, мой генерал…

– Перехватывать гонцов умеем не только мы, – не удержался белый от ярости Гэвин, – а вы не знали?

– Теперь знает. – Любят же некоторые… воспитывать. – Что случилось в роще? Соберись и докладывай.

Арно честно вдохнул поглубже и понесся, будто на мориске:

– Четверых мы убили, одному удалось уйти. Баваар заметил, что мундиры не такие, как у кавалеристов Рейфера. Мы решили выяснить. Берегом прошли в том направлении, куда ускакал дрикс, и обнаружили подходящие по тракту войска. Больше десяти тысяч, пехота и кавалерия. Капитан Баваар отправил с докладом сержанта… – Дыхания теньенту все же не хватило, пришлось прерваться. – Мы двинулись дальше, прошли примерно полхорны. Тракт забит войсками. Мы не стали терять времени на подсчеты, капитан опасался, что нас обнаружат.

– Правильно, – одобрил Жермон, потому что это в самом деле было правильно. Только поздно.

– Мой генерал, – Арно смотрел очень серьезно и до дрожи походил на отца, – их слишком много. Это главные силы дриксов и, значит, сам Бруно. А сине-желтые – авангард. Как мы сами днем…

– Когда Бруно, – или не Бруно, но в таком случае кто? – будет здесь?

– Капитан Баваар считает, пехота подойдет часа через полтора. Не раньше, а то и позже, если устали. Кавалерия может быть совсем скоро. Мы вдоль берега пробирались, в обход, а они прямо, по ровной дороге идут.

– Наверное, их командир авангарда не похож на вас, Ариго, – опять не выдержал Карсфорн. – Дрикс предпочитает дождаться подхода своих главных сил…

– Ну и дурак!

Армия, огрызаясь, пятилась к мосту. Добротный каменный мост Мюллебю выдержит все, что по нему проедет, пройдет и проскачет, но он узок. Десять бье. Переправить армию с обозами и артиллерией до темноты всяко не успеть, только плохо не это. Дриксы, вначале отнесшиеся к отходу талигойцев равнодушно, словно проснулись – и кинулись вслед. Прицепились как репей; уже второй час приходилось то и дело останавливаться, отгоняя слишком ретивых преследователей. Это замедляло отступление, а враг приближался.

Чарльз кожей ощущал еще невидимую угрозу, но она пока была далеко, а вот обнаглевшие дриксенские стрелки – близко. Может, и не обнаглевшие, может, их самих не тянет в конце длинного кровавого дня подставлять себя под выстрелы, но ведь лезут же! В сумерках уже и не понять, кто именно, просто темные шеренги надвигаются быстрым шагом под резкие чужие команды. Опять!

Остановились, подняли мушкеты, первая шеренга дала залп. Хитрецы… Ждут, что обстрелянный бергерский батальон кинется их отгонять, тут-то задние шеренги и врежут…

Бергеры, однако, не кинулись, рассчитывая на прикрывавших их драгун, и были правы. Вынырнувшим сбоку всадникам «гуси» не обрадовались: ни пикинеров, ни конницы при них не было, так что пришлось, плюнув на бергеров, податься назад, к основным силам, но теперь отпускать врага не желал уже окончательно разозлившийся Чарльз. «Рысью вперед!», «Стой!», «Мушкеты к стрельбе!», «Целься!», «Огонь!»

Насколько удачным вышел залп, не разобрать. Видно плоховато, до врага шагов сто, но острастка нужна, иначе вовсе на голову сядут. Откуда-то из-за спины звонко ударила пушка, ядро со свистом унеслось в сторону дриксов. Надо же, и артиллеристы решили поддержать, вот спасибо! Будем надеяться, минут на двадцать преследователей успокоили.

«В седло!», и рота кидается догонять своих. Хорошо, обошлось без потерь, не то что в прошлый раз, когда у «гусей» оказалась и кавалерия, и пару орудий успели непонятно как в первые ряды подтащить. Картечный залп, и восемь человек убитых. Больше, чем за целый день… Но ребята молодцы, а уж «портняжка»! Парень, хоть и заработал вторую рану, посерьезнее, таки сумел отличиться – прорвался к артиллеристам и разогнал их по кустам прежде, чем поганцы снова угостили драгун картечью, а там и рубаки Шарли на помощь подоспели; и все равно восемь человек за какую-то минуту…

– Как дела, капитан?

– Какого… Прошу простить, господин полковник. Отбросили противника. Догоняем полк Катершванца.

– Дитриха или Эриха?

– Я… не знаю.

– С Катершванцами вечно путаются. – Лецке почти улыбнулся. – Не зарывайтесь. Это, если вы еще не догадались, Бруно.

«Это Бруно», и это по всем статьям очень паршиво, а от души глупейшим образом отлегло. Липы на дороге предвещали обычное сражение. Пусть с превосходящими силами, пусть на невыгодных позициях, но дриксы всего лишь люди, и фельдмаршал их тоже человек.

– Не доводилось у Савиньяка попадать в такие передряги? – по-своему расценил молчание капитана Лецке.