Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полные губы ветряной владычицы приоткрылись в легком недоумении, тонкие подошвы матерчатых туфель вновь коснулись напольного камня.
— Благодаря воспоминаниям погибшей терновой принцессы, всплывшим в памяти Изольды, мы сумели восстановить большую часть событий минувшего. И ветрам в них отведена не самая выдающаяся роль…
— О… — На прекрасном лице отразилась смесь растерянности и разочарования. — Так защитное колдовство моего амулета не сработало?
Неприятно удивленный ходом ее мыслей, северный владыка всмотрелся в ее напряженную фигуру.
— Оно подействовало… Настолько разрушительно, что пришлось отказаться от оберега.
— Почему же ты раньше не сообщил?
— Вея Эрна… — Хлесткая его речь смягчилась, сделалась тише и одновременно доверительнее. — Ни к чему обсуждать медальон, когда на кону разоблачение самой важной ветряной тайны — той, к которой так или иначе имеет отношение всякий наш родич… Расскажи, как было на самом деле, — без лжи и недомолвок. Я имею право узнать все из первых уст.
— У тебя нет иных нрав, — одернула его Роза, гневно насупившись, — кроме беспрекословного подчинения своей повелительнице. Но им ты пренебрег!
Забывая, что физически не способен двигаться, ветер покачал головой.
— Я явился не за тем, чтобы осуждать. Обойдемся же без высокопарных упреков. Просто поведай мне правду. Взамен, обещаю, ты получишь горловины ветряных труб, как и завещала терновая принцесса.
Отчаявшись скрыть эмоции, Вея Эрна опять изменилась в лице.
— Я не ослышалась — ты сказал «терновая принцесса»? — Шлейф ее богатого наряда затрепетал. — Когда она успела присвоить этот титул и с каких пор отдает приказы моим подопечным?
Но прежде чем какие-либо пояснения слетели с языка Хёльмвинда, в глазах хозяйки ветряного чертога заметались воинственные искры:
— Чуяло мое сердце, рано или поздно тьер-на-вьёр пустит в ход свое коварство, так и случилось. Наверняка девчонка с ней в сговоре, алчет получить личную долю выгоды. Нельзя было полагаться на ее верность… Но ты, Северный ветер, как дерзнул меня подвести? — Впрочем, — черты ее озарились решимостью, — храни и дальше собственные секреты. Отныне я не стану уповать на твою честность…
Вслепую нащупав в сумрачном пространстве невидимого посланника, Роза двинулась к нему, прикрыла глаза, погружаясь в легкое оцепенение. При этом драгоценное ожерелье на ее груди налилось янтарным светом, запульсировало, а ссохшиеся цветочные головки в твердой смоле начали раскрываться.
Околдованный зрелищем Хёльмвинд попытался отвернуться и тут же почувствовал пронзительную боль. Виски сдавило, плоть обожгло, будто сквозь нее силились проникнуть бесцеремонные колючие щупальца. О том, чтобы противиться, не было и речи: ветер оказался связанным чертополоховой магией по рукам и ногам.
— Что ты творишь? — сумел выдавить он прежде, чем был окончательно обездвижен новой вспышкой чар.
Вея Эрна покачнулась от натуги.
— Тихо! — Чтение чужой памяти никогда не давалось ей легко, особенно теперь, когда мощи едва хватало, чтобы сдерживать противника. — Я лишь хочу разузнать, как ты переметнулся на сторону терновой поганки и глубоко ли она запустила шипы. Прекрати дергаться!
От присутствия чего-то инородного в голове Хёльмвинда охватило чувство, будто он теряет рассудок. Шепотки в ушах двоились, пререкались друг с другом, образы пережитого схлестнулись в пестрящий комок, в котором не различить цветов.
Но самым невыносимым было господство чужой воли, диктующей, о чем думать. Под ее гнетом верховный заново проживал обрывки разговоров с Мак Тиром и тьер-на-вьёр, ночь, проведенную в тьер-леранской темнице, последние наставления Изольды перед отбытием…
— Хватит! — вырвалось из глубины скованного бесформенными путами сознания, когда сносить их стало не в мочь.
Будто от размашистой пощечины, Роза Ветров отшатнулась, заслонилась дрожащей ладонью.
— Да как ты смеешь упираться? Забыл, кто нынче решает твою судьбу?
От сердитых перекатов ее голоса огненные кисти на свечных фитилях затрепетали, а стяги, ниспадающие из-под потолка, испуганно захлопали по камню. Но снова забраться в чужой разум ветряная повелительница не осилила — из-за сопротивления Хёльмвинда, что опустошало ее. И ладно, она успела разведать все важное, пора заканчивать с болтовней.
— Подумать только, я собиралась сделать тебя самым приближенным своим советником, — картинно посетовала Роза, пережидая, пока к ней вернется хотя бы часть растраченной энергии, — даровать в награду за службу почти безграничную власть! Вообрази суеверный страх каждого существа в Тьер-на-Вьёр, лобзающего землю у твоих ног, Северный ветер, представь армию, которую мы сумели бы создать, дабы сломить гордость местных упрямцев и прочих иноземных князьков! Нам уготовано было ослепительное величие, но амбиций твоих хватило лишь на то, чтобы канючить о возвращении в Железный дом да ублажать бездарную терновую колдунью. Даже сюда ты заявился, тщась вырвать мое раскаяние и пощаду, — простодушный глупец!
Она хохотнула, чувствуя, как тело медленно избавляется от слабости, готовится к заклинанию, запасенному для отступника-ветра на крайний случай. Только бы ее способностей хватило, чтобы его удержать.
— Жаль расстраивать твои планы, верховный, но я не собираюсь мириться ни с новой жрицей терновника, ни с кем-либо другим. История моих завоеваний началась давным-давно — над колыбелью миров, угасших задолго до твоего рождения. И новоиспеченной терновой принцессе не суждено положить ей конец. Ведь девчонка, по сути, досадное препятствие, отсрочка, к которой я приспособилась за тысячелетия… Но символично, что с ней расквитаешься именно ты.
Янтарные точки в серых глазах вспыхнули и завертелись, ввергая и без того одурманенного Северного ветра в полный хаос. Короткая передышка от колдовских пыток завершилась.
— Воспрянь же, мой верный помощник! — сразила последним властным наказом Вея Эрна. — Яви истинную преданность своей повелительнице. Я возвращаю тебе то, что так долго обещала, — крылья!
И, выплескивая из недр своего естества остатки древней магии, она согнулась пополам, обрушила поток потрескивающей силы на Хёльмвинда.
Удар был оглушающим. От него ветряную башню слегка качнуло, а самого верховного повлекло сквозь пространство, швырнуло в безжизненную телесную оболочку, разрывая жилы, превращая одежду в лохмотья. В два счета вырвавшийся на свободу чертополох спеленал своего пленника, распластал по мокрой земле и, не дав опомниться, принялся всасывать в тесный кокон. Под его грубеющей корой кожа обнажалась, сходила с костей ошметками, а те в свою очередь крошились и заново выстраивали гибкий каркас диковинного хребта.
Разбитый, раздробленный на осколки Хёльмвинд осязал, как ввинчивается в плоть каждый хряшик — остро, варварски, — но не мог закричать. Исчезла сама способность произносить слова, звать на помощь. Вместо этого из груди, искромсанной чарами, исторгся отчаянный, нечеловеческий стон. В его надрыве чудилось нечто звериное.