Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

И что тогда?

Он решил не искать ответ на этот вопрос, а отодвинул задвижку окна и открыл его. Холодный ночной воздух и целые потоки различных запахов и звуков хлынули в комнату. Штефан почувствовал, что на него кто-то смотрит. Этот кто-то дрожал от гнева и ярости, но терпеливо выжидал, понимая, что его момент еще не наступил.

На первом этаже дома раздался выстрел. Его грохот показался необычайно громким даже наверху. На этот раз Уайт, похоже, прицелился как следует: Штефан увидел, как от крыла стоявшего на той стороне улицы автомобиля отлетели искры. В ответ на этот выстрел из автомобиля метнулись две бесшумные оранжево-желтые молнии. У русских к оружию, по всей видимости, были привинчены глушители. Тем не менее грохота пистолета Уайта вполне должно было хватить для того, чтобы переполошить всех соседей Роберта. Вероятно, именно с этой целью он и расходовал столь ценные патроны.

— Они приближаются, — сказал Штефан.

Через сад проворно шмыгнули две или даже три тени. Человеческие тени. Штефан был уверен, что Уайт и другие люди на первом этаже их не заметили.

Он поднял пистолет, прицелился в одну из расплывчатых теней, но, так и не выстрелив, опустил руку. Он еще никогда не стрелял прицельно из пистолета, тем более на таком расстоянии, а потому вероятность того, что он попадет, была один к миллиону.

Решив не тратить попусту патроны и не выдавать стрельбой свое местонахождение, он отступил в сторону от окна и протянул пистолет Ребекке.

— Я пойду вниз, — пояснил он, — а ты оставайся здесь. Если появится Соня или ее брат, стреляй им прямо в голову.

— Как в фильмах про зомби? — спросила Ребекка.

Она попыталась засмеяться, однако не смогла, так как сильно нервничала.

Штефан кивнул.

— Думаю, что с пулей в мозгу не смогут выжить даже и они.

Еще до того, как Ребекка успела что-то ответить, он быстро развернулся и вышел из комнаты. На первом этаже царила полная тишина, но Штефан почти физически ощутил напряжение, которое охватило всех, кто там был. Уайт стоял там же, где и раньше, а Дорн и охранник заняли более выгодные для себя позиции. Роберт, спрятавшись за диваном, дрожал от страха, но, по крайней мере, перестал ныть. Штефан отчетливо почувствовал запах его пота, усилившийся из-за охватившей Роберта паники, и едва сумел подавить вдруг возникшее жгучее желание наброситься на него и, впившись ему в шею зубами, попробовать его кровь на вкус и…

Штефан закрыл на секунду глаза, сжал кисти в кулаки и изо всех сил попытался подавить жуткие желания, которые стали выползать из глубины его души, как огненная лава из жерла кратера неожиданно проснувшегося вулкана — клокочущая лава, которую почти невозможно было удержать.

Но Штефану это удалось. Таившийся в его душе волк в очередной раз отступил. Однако Штефан осознавал, что он выиграл сражение, но не войну. Скрывающееся в нем существо подчинилось воле Штефана лишь потому, что еще не пришло его время. А это время придет — Штефан почти не сомневался в этом.

— Они идут сюда, — сказал Штефан. — Их трое.

Уайт в ответ лишь коротко кивнул, а Дорн схватил свой пистолет обеими руками. Через секунду стекло еще в одном окне разлетелось на кусочки и в комнату ввалились две фигуры в темной одежде.

Но они ввалились через другое окно.

Штефан, как и все остальные, слишком поздно понял, что выстрел по окну был всего лишь отвлекающим маневром. Когда они все смотрели на разлетающиеся осколки стекла, через другое окно в помещение молниеносно заскочил наемник и, подняв автомат, резанул по комнате длинной грохочущей очередью. Вслед за ним через то же окно заскочил еще один русский, который тут же врезал Уайту локтем по горлу, а затем, когда Уайт согнулся, прикладом своего автомата стукнул его по затылку.

Все произошло невероятно быстро. Как и предсказывал Уайт, схватка представляла собой не затяжной бой, а невообразимо короткую вспышку насилия, которая огненным ураганом пронеслась по дому, сметая все на своем пути. Дорн вскрикнул и повалился набок, а охранник стремительно покатился по полу, отчаянно пытаясь уклониться от пуль, ударявшихся в каком-то сантиметре от него. Роберт истошно заголосил, и Штефан по тону его голоса понял, что пули и его не обошли стороной. В этот момент в комнату через только что разбитое окно заскочила третья фигура в темной одежде.

Волк, затаившийся внутри Штефана, пронзительно взвыл. На этот раз его натиск был таким решительным, что Штефан не смог оказать никакого сопротивления. Да он и не пытался. Одним мощным прыжком перескочив через перила лестницы, Штефан сделал кувырок и, быстро поднявшись на ноги, бросился к наемнику.

Тот — вопреки надеждам Штефана — вовсе не растерялся от неожиданного нападения, а сразу же молниеносным движением направил свое оружие на нового противника. Ствол с силой уперся Штефану в живот. Однако, как ни странно, вызванная этим ударом боль, от которой в обычных условиях можно было потерять сознание, в данной ситуации не возымела никакого эффекта. Более того, она не только не причинила Штефану вред, но и тут же трансформировалась внутри него в такое неудержимое бешенство, что это только придало ему дополнительных сил. Еще до того, как наемник успел надавить на спусковой крючок, Штефан, используя инерцию движения своего противника, вырвал у него оружие из рук и тут же заехал ему прикладом по лицу с такой силой, что наемник, не издав ни единого звука, перевалился через подоконник и упал с наружной стороны окна.

Мгновение спустя Штефан почувствовал, как что-то ударилось ему в бок. Он зашатался, выронил выхваченное у наемника оружие и недоуменно посмотрел на кровь, стремительно пропитывавшую его рубашку. Он почти не ощутил боли, но, когда захотел сделать шаг, ноги ему отказали. Штефан опустился на колени и попытался вытянуть перед собой руки, чтобы хоть как-то смягчить удар от падения, но тут же почувствовал, что и руки его уже не слушаются. Он в полном бессилии рухнул вперед лицом на пол. Этот удар причинил ему гораздо больше боли, чем вонзившаяся в его бок пуля.

Но это уже не имело никакого значения. Штефан понял: еще несколько секунд — и он уже вообще ничего не будет чувствовать. Все быстрее и быстрее соскальзывая в черную бездну небытия, Штефан, тем не менее, сумел напоследок разглядеть то, что происходило вокруг, до мельчайших деталей. Наемники выиграли схватку, которая, как и предсказывал Уайт, длилась менее минуты. Уайт лежал на полу, схватившись обеими руками за горло и отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Роберт с воплями извивался возле дивана, обхватив руками колено, которое шальная пуля превратила в кровавое месиво; из раны торчали разломанные кости. Дорн стоял на коленях, уставившись на свою левую ладонь: в ней зияло пулевое отверстие размером с большую монету. Телохранитель Роберта был мертв. Штефан взглянул на него лишь краешком глаза, однако отчетливо почувствовал, что в этом неподвижном теле жизнь уже угасла.

Все закончилось. Можно было ставить точку.

Но Штефан неожиданно осознал, что он ранен вовсе не смертельно. В тканях вокруг его раны начался процесс регенерации, и рана стала постепенно затягиваться. Это происходило с фантастической быстротой. Штефан отчетливо ощущал, как поврежденная плоть вокруг пробитого пулей отверстия и сама пуля постепенно словно бы испарялись, а на их месте тут же образовывалась новая плоть. Вероятно, всего лишь через несколько минут он снова сможет встать на ноги.