Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж

Кэт закусила губу и решила ничего не говорить Изабель о Джайлсе, пока она не вернется из Дублина. Нечестно портить ей романтическое путешествие.

— Желаю вам приятного отдыха. — Она грустно поцеловала Изабель в щеку. — Развлекайтесь вовсю.

— О, непременно. — Изабель дьявольски усмехнулась. — Ну, забираю сумку и ухожу. Я приготовила тебе кофе, — добавила она, потому что Кэт стояла с совершенно отсутствующим видом.

— Ах, спасибо.

Кэт взяла в руки кружку, хоть ей не хотелось кофе. Даже он напоминал ей о Джайлсе.

«Не о Джайлсе, — поправила она себя. — О том времени, когда мы с Джайлсом были счастливы. Вот по чему я скучаю. Не по самому Джайлсу. Я сама признала, что он мне не подходит».

Да-да-да. Кэт вернулась к своему столу и занялась списком неотложных дел.

В три к ее столу приблизился огромный букет роз.

— Отнесите в кабинет Элейн, — механически сказала Кэт.

Сердце ее упало. Ей вспомнилась телефонная будка в северном Лондоне и потрясающие оранжевые розы, которые подарил ей Джайлс. Кэт ясно понимала, что вряд ли он сам их выбирал, но слабый отблеск того волнения все равно причинял боль.

— Они для тебя, — сквозь целлофан проговорил Марк из отдела доставки. — Куда поставить?

Кэт развернула кресло.

— Ты уверен?

Розы кивнули.

— Гм, да, думаю, да. — Из-за дверей стали выглядывать головы любопытных. — Может, в корзину для бумаг, чтобы не опрокинулись?

Марк поставил букет очень осторожно и многозначительно подмигнул на прощание.

Кэт вспыхнула и помахала ему.

«Изабель, — призывала она, — что бы ты подумала?»

Кэт искала карточку и прекрасно понимала, что вся редакция и половина отдела маркетинга беззастенчиво ждут объяснений.

Она перебирала возможные варианты — весьма скудные.

Гарри? Сердце ее заколотилось.

Джайлс?.. Хочет вернуть ее? Кэт охватила слабость.

Дант? Она прогнала эту мысль. Дант?

Крессида в знак перемирия?

Кэт нащупала конверт, спрятанный в самой середине букета, и открыла его.

«Букет Роз мира — с любовью и благодарностью от Майка и Лауры».

Ах.

Кэт прочла снова. Простые слова, означающие, что три сердца — Майка, Лауры и мамы — не разобьются. Их вывела младшая цветочница, позабыв про пунктуацию. Выглядит просто, но Кэт подозревала, что это не так.

— Все хорошо, — сказала она Джо, чьи модные черные копытца виднелись у ближайшей двери. Немного неприлично обращаться ко всем сразу, словно дирижер к хору. — Мой брат помирился с женой.

— Какая прелесть, — ответила Джо, ухитрившись дать понять, что не верит такой версии, и исчезла в своем кабинете.

Двери по всему коридору в унисон закрылись.

В четыре часа Кэт по привычке направилась в кондитерскую лавочку, хоть Изабель и не было с нею. Когда она вернулась, на кресле стоял еще один букет роз. Тигровые и оранжевые розы с конвертиком из «Виверс Картер».

На этот раз Кэт стало действительно тошно. Невозможно ошибиться, от кого они. Казалось, таинственная сила мешала ей подойти к столу. Но она заставила себя сделать это и прочла на карточке: «Не могу дождаться встречи — надеюсь увидеть тебя раньше этих роз. Твой всем сердцем, Джайлс».

Кэт поставила розы под стол, где никто не заметит их и не будет сплетничать. Она была не в силах выслушивать замечания о своем везении. Должно быть, он позвонил в Лондон и заказал их для нее еще до прилета.

«Твой всем сердцем». Кэт всегда терпеть не могла пустой сентиментальности этой фразы. Как это может быть — всем сердцем? А родители? А инстинкт самосохранения? Последнее казалось сейчас особенно актуальным. Кэт хотелось забраться к розам под стол и зареветь. Правильно, что они расстались. Но расстаться с воспоминаниями? Даже эти цветы — часть прошлого. Он оплатил их по кредитной карте еще до того, как вернулся в Англию, и послал женщине, о которой думал в далеком Чикаго.

Но не той женщине, которая их получила. Но как он мог это узнать?

Кэт вздохнула и содрогнулась. Похмелье от несчастья легко не проходит. Посылать цветы — это замечательно, и очень в стиле Джайлса. Но это немного… по сценарию. Кэт затолкала карточку обратно в конверт, чтоб не смотреть на слова. Даже замаскированные чужим почерком, они все равно оставались его словами. Конверт она бросила на дно сумки. Ее стол благоухал, точно палата роженицы.

Мимо прошла Элейн. Она увлеченно читала какое-то письмо, но не забыла указать Кэт:

— Почта еще в ящиках.

«А почему ж ты ее не захватила?» — внутренне вскипела Кэт.

— Две секунды, — сказала она вслух, деловито постукивая по клавиатуре. Элейн не стала расспрашивать про розы и вплыла в свой кабинет.

«Для человека с больными, по ее словам, руками и ногами Элейн неплохо передвигается по офису», — заметила Кэт, вставая. Розы сверкнули из-под стола, и Кэт поспешила прикрыть их креслом.

Почты было немного. Элейн уже просмотрела ее и забрала все, что, по внешнему виду, не предполагало оскорблений или требований. Остальные конверты содержали письма читателей, в основном поклонников Роуз Энн, сообщения из агентств и вычитанные корректуры.

Кэт потянулась к ящику Дженифер. У той почты было в два раза больше. В основном это были рукописи, личные приглашения и открытки. Дженифер еще не вернулась с обеда, так что она не узнает, в котором часу почта окажется на ее столе. Она казалась гораздо интереснее почты Элейн. Кэт положила письма на стол Изабель и принялась просматривать.

Она сразу поняла, откуда Изабель добывала всякие секретные сведения. Здесь было сентиментальное письмо от автора, книгу которого недавно издал конкурент «Эклипс». Он благодарил Дженифер за восхитительный обед в «Гордон Рамсей». Здесь была рукопись телевизионного обозревателя и первые две главы из книги признанного мастера. Обе, как показалось Кэт, про беременных мужчин. Здесь были сведения о продажах романов главных конкурентов Роуз Энн (доходы их всех не превышали четверти доходов от ее книг, по расчетам Криса из бухгалтерии). Здесь были приглашения на презентации и большой коричневый конверт с пометкой «Лично».

Кэт заколебалась. Изабель велела ей открывать все конверты. В издательство приходило немало писем с серьезными наклейками. На поверку оказывалось, что это безвкусные рукописи о семьях итальянских иммигрантов, а вовсе не бомбы или сделанные длиннофокусным объективом фотографии редакторов в щекотливых ситуациях. Кэт ковыряла ногтем клапан. Если выкинуть конверт, Дженифер даже не узнает. А Кэт была от природы любопытна.

Она разрезала конверт ножом для вскрытия потенциально опасных пакетов и встряхнула его.

На стол выпал конверт из фотоателье, слишком тонкий, чтобы в нем была пачка снимков, и письмо в незапечатанном конверте. Кэт вынула фотографии. К своему разочарованию, она увидела, что это портреты Роуз Энн в окружении многочисленных поклонников в палате дома престарелых. Они беззубо улыбались ей, а она вручала каждому по экземпляру романа «Рожденный в амбаре», напечатанного крупным шрифтом. Книги были размером с коробку из-под пиццы — из-за размера шрифта и многословия писательницы.