Властелин Хаоса - Роберт Джордан

Руарк что-то кисло проворчал, а Берелейн улыбнулась и, если только это не померещилось Ранду, чуть было не показала Руарку язык. Наверное, померещилось — лет ей, конечно, немного, но она уже правила Майеном, когда Ранд еще пас в Двуречье овец.

Отослав Кормана и Хавьена к их караулам. Ранд продолжил свой путь. По бокам его шли Берелейн и Руарк, а по пятам следовали все остальные. Ни дать ни взять парад, только труб да барабанов недоставало.

Позади снова послышалось клацанье учебных мечей. Вот и еще одна перемена, пусть и не слишком существенная. Морейн, досконально изучившая все Пророчества о Драконе, и та не могла сказать, произойдет ли с его приходом новый Разлом Мира и наступит ли новая Эпоха. Но, так или иначе, он повсюду приносил перемены. Порой это происходило случайно, но столь же часто делалось с умыслом.

Когда они подошли к дверям кабинета, служившего нынче Берелейн и Руарку, — по изображениям восходящего солнца на темных полированных панелях можно было понять, что прежде он принадлежал к числу королевских покоев, — Ранд остановился и обернулся к Сулин и Уриену. Он понимал, что если не отделается от них сейчас, то, наверное, не сможет сделать этого никогда и нигде.

— Я намерен вернуться в Кэймлин завтра, примерно через час после рассвета. До этого времени вы свободны; можете навестить палатки своих друзей и постарайтесь не затевать ссор, доходящих до кровной вражды. Если настаиваете, можете оставить здесь двоих. Пусть болтаются поблизости и оберегают меня от мышей. Сомневаюсь, чтобы здесь мне угрожал кто-нибудь покрупнее.

Уриен ухмыльнулся, кивнул, но все же провел в воздухе ладонью примерно на уровне головы кайриэнца и пробормотал:

— Мыши здесь водятся довольно крупные. Ранду казалось, что Сулин хотела возразить, но она, немного помедлив, тоже кивнула. Правда, поджав губы. Несомненно, ему придется .много чего выслушать от Дев, когда они останутся без свидетелей.

Кабинет, довольно просторное помещение, был разделен пополам, причем одна его часть своим убранством разительно отличалась от другой. Столь разительно, что это бросалось в глаза даже тем, кто попадал сюда не впервые. Высокий потолок украшала лепнина — прямые линии и острые углы образовывали сложный орнамент. Тот же узор тянулся вдоль стен и над широким, облицованным темно-голубым мрамором камином. Посреди комнаты красовался массивный, заваленный бумагами и картами стол. Он-то и обозначал условную границу. По обе стороны камина, на широких подоконниках двух узких высоких окон, стояли глиняные горшки с маленькими растениями — на некоторых из них даже распустились крошечные красно-белые цветочки. Слева от стола висела длинная, во всю стену шпалера с изображением кораблей на море и рыбаков, выбирающих полные рыбы сети. Именно дары моря составляли главное богатство Майена. Пяльцы с вышивкой — когда работа была прервана, иголка с вдетой в нее красной ниткой осталась воткнутой в ткань, — лежали на стуле с высокой спинкой. Таком широком, что Берелейн, пожелай она того, могла бы свернуться на нем клубочком. Пол покрывал один-единственный ковер с узором из золотых, красных и синих цветов. На маленьком столике, стоявшем рядом со стулом, стоял серебряный поднос с серебряными же винным кувшином и кубками. Тут же лежала тонюсенькая книжица в красном с золотым тиснением кожаном переплете. То была половина Берелейн.

По другую сторону от стола пол устилали ярко расцвеченные коврики, тут и там были разбросаны синие, красные и зеленые подушки с золотыми кистями. Кисет с табаком, трубка с коротким мундштуком и щипцы были оставлены на маленьком, обитом медью сундучке, рядом с закрытой крышкой медной чашей. Крышку другого окованного железом сундука, побольше, украшала вырезанная из поделочной кости фигурка диковинного долговязого животного, каких, как полагал Ранд, на самом деле не существует. Две дюжины книг самого разного размера — от крохотных, какие запросто уместились бы и в кармане, до таких, что даже Руарк смог бы поднять их разве что двумя руками, — аккуратной шеренгой выстроились на полу вдоль стены. Айильцы у себя в Пустыне делали все необходимое для жизни, но вот своих книг у них не было. Торговцы, привозившие им книги, наживали целые состояния.

— А теперь, — промолвил Ранд, как только дверь закрылась и он остался наедине с Берелейн и Руарком, — выкладывайте, как обстоят дела в действительности.

— Я же сказала, — ответила Берелейн, — все идет нормально, как и следовало ожидать. Разговоров о Каралайн Дамодред и Тораме Райатине на улицах предостаточно, но народ устал, и новая распря здесь никому не нужна. Во всяком случае, пока.

— Поговаривают, будто к ним присоединились десять тысяч андорских солдат. — Руарк набил трубку и примял пальцем табак. — Конечно, слухи есть слухи, все может быть преувеличено и в десять, и в двадцать раз, но в любом случае, если это известие хоть в чем— то правдиво, оно не может не внушать беспокойства. Лазутчики доносят, что число мятежников пока невелико — но это пока. Если оставить их в покое, все может осложниться. Желтая мошка так мала, что ее и не видно, но, коли она отложит яйцо под кожу, человек может лишиться руки, ноги, а то и жизни, прежде чем выведется личинка.

Ранд пробурчал что-то невнятное. Мятеж Дарлина в Тире оказался не единственным, с которым ему пришлось столкнуться. До появления Ранда Дом Дамодред и Дом Райатин, последние занимавшие Солнечный Трон, ожесточенно боролись за власть и, предоставь он Кайриэн самому себе, скорее всего, занялись бы тем же. Сейчас они оставили соперничество, во всяком случае внешне, и до поры до времени объединились. Подобно Дарлину Каралайн и Торам прежде всего вознамерились накопить силы, а наиболее подходящим для этой цели местом сочли подножие Хребта Мира — подальше от столицы, но все же не за пределами своей страны. Так же как и Дарлин, они собирали вокруг себя разномастное воинство: были там и вельможи, по большей части средней руки, и согнанные войной со своих наделов фермеры, и наемники — отпетые головорезы, готовые служить кому угодно. По слухам, к ним прибилось и несколько разбойничьих шаек. Не исключено, что здесь, как и в случае с Дарлином, не обошлось без Пейдрона Найола.

Предгорья не были столь труднодоступными, как Хаддонское Сумрачье, но Ранд пока придерживал свою руку: у него и без того слишком много врагов в слишком многих местах. Стоит замешкаться, чтобы прихлопнуть эту, как говорит Руарк, желтую мошку, и сзади, не ровен час, на него набросится леопард. Нет уж, прежде чем браться за мошек, не худо бы покончить с леопардами. Только как вызнать, где их логовища?

— Ну а Шайдо? — спросил Ранд, положив Драконов скипетр на полуразвернутую карту, изображавшую север Кайриэна и горы под названием Кинжал Убийцы Родичей. Может, Шайдо и не такой большой леопард, как Саммаэль, но малость покрупнее Благородного Лорда Дарлина или леди Каралайн. Берелейн вручила ему кубок вина, и он поблагодарил ее. — Рассказывали ли Хранительницы Мудрости хоть что-нибудь о намерениях Севанны? По его мнению, по меньшей мере одной или двум из них стоило проследить за Шайдо, когда те поднимались к отрогам Кинжала Убийцы. Вот Хранительницы Мудрости Шайдо наверняка следили за тем, как другие кланы спускались к низовью реки Гаэлин. Впрочем, об этом Ранд, разумеется, предпочел промолчать. Возможно, Шайдо и презрели джии'тох, но Руарк придерживался традиционных айильских воззрений на всякого рода слежку. Правда, Хранительницы вроде бы имели несколько иные взгляды, нежели все прочие, но разве их поймешь?