Время нарушать запреты - Марина и Сергей Дяченко

Дрожи, мышка!

А после, как жив остался, в первый миг о Темных Малахах вспомнил. Есть, говорят, такие. Из Семи Воинств изгнаны, от Его Лика отлучены, и бродят между Сосудами. Почему бы их стае не попытаться проторить дорогу через Ворота? Говорили умные люди, что самим Темным ходу нет, вот и пытаются пристроиться к тем, кому виза выписана.

Решил – повезло. Нам повезло. Повернул Самаэль свое воинство против гостей незваных – и пробежали тараканы сквозь треснувший Заслон.

Теперь понимаю – чушь. Полная чушь и дурость! Но…

Но мог ли подумать я, глупый Иегуда, что ради нас, ничтожных, поднимет свой розовый Стяг великий князь Самаэль, что подобен пышущей пламенем высокой горе, и пошлет верных Малахов Ворота перекрывать, дабы мышку с тараканами в иной Сосуд не пропустить?! И мог ли помыслить, что придет нам на помощь Микаэлева рать?

Самаэль против Микаэля.

Раздрай небесный!

Да, бежала себе мышка, бежала!..

Разве не Высшей волей Рубежи охраняются? Разве не по Его приказу воинство под розовым Стягом стражу в Воротах держит?

Мышку не хотели пускать! Маленькая мышка оказалась не по душе самому Самаэлю!

И кто скажет мне, глупому жиду, почему?

Пусть даже так. Но воевать! Из-за нас!

Могуч Самаэль, сотоварищ князя Габриэля, Шуйцы Святого, благословен Он! Могуч! Но никто еще не сладил с воинством Микаэля. И разлетелся твердый камень под ударами голубых молний.

Голубых! А мне они казались темными…

Мышка ускользнула, убежали тараканы. А что Там? В Высшем мире, в обители Малахов? Не скликают ли князья все Семь Воинств? Белый Стяг Габриэля, зеленый – Рафаэля, пурпурный с золотом – Уриэля?..

Что же ты натворила, глупая мышка?

* * *

И был вечер, и было утро, и был день…

Ночи не было.

Все тот же сумрак, серое низкое небо, горы со всех сторон.

– Сто-о-ой! Привал!

Я спрыгнул с коня, поискал свою тень…

Потерялась тень!

– Нумо, хлопцы, кулеш варить! Эй, за жидом клятым смотрите!

– Приглядим, батьку!

Так ничего и не понял сотник валковский. Куда мне бежать-то? Прямиком в Бездну? К Левиафану?

Вот дурень!

Двое не поленились – стали по бокам. Руки на эфесах сабельных, взгляды огнем горят. Вэй, как страшно!

– А ну-ка, панове-молодцы, поглядите, чего вокруг есть? Да сторожко глядите! С бережением!

Я снял жупан, расстелил на камнях и прилег, не обращая внимания на сопящих по бокам хлопцев. Пусть все бегают, а жид клятый отдыхать будет. Шаббат у жида!

Но сначала…

Прочь, Тени!

…И вздрогнул я вновь, ибо увидел то, что не должно быть здесь.

Перекресток!

Прямо передо мною вдаль уходила широкая дорога. Даже не дорога – проход! Черная Бездна сгинула, растворилась без следа, уступая место привычной белизне Сосуда.

Словно окно.

Окно, ворота, дверь…

Я открыл глаза.

В двух шагах – серый камень бесконечной дороги, а за ним – привычные деревья.

Рощица – обычная, чуть ли не сотая за день.

Обычная – да не очень!

Я даже встал – осторожно, дабы стражей своих не потревожить. Сосны с елями толпятся, к склону отвесному лепятся.

Вэй, не сосны! Не елки! Не можжевельник, не боярышник.

Неужто никто не заметил?

Я поглядел по сторонам. Костер дымится, смолой сосновой пахнет, панове-молодцы котел над огнем пристраивают…

Их бы всех – в этот котел! Вэй, славный кулеш бы вышел!

А вот и пан сотник – с есаулом лясы точит, не иначе план военный составляет.

Архистратиги!

Так-так! Выходит, никто, кроме меня, и не заметил? Ай, славно!

Я вновь прилег, расстегнул ворот рубахи. Что-то странное поплыло перед глазами. Слепил Великий Горшечник Сосуды…

– Эй, хлопцы! Как там жид? Не убег?

– Да куда ж ему? Они, жиды, жизнь свою поганую любят! Пуще серебра!

…А вот это верно! Люблю я свою жизнь больше серебра. Но не больше крови! Их – этих убийц народа моего – проклятой крови!

– Спишь, что ли, Юдка?

– Сплю, панове, сплю!

…Слепил Великий Горшечник Сосуды да уложил их горлом к Эйн-Соф – Мировому Пламени. А что будет, ежели Сосуды… Ежели кувшины горлышком к костру уложить? Сверху взглянуть – вроде круга.

…И бесконечный путь вдоль подступившей к ним Бездны!

Бр-р-р-р!

Что за ересь пришла к тебе на ум, глупый Юдка? Или не ходил ты в хедер? Или не читал Тору? Или не открывал великую Книгу «Зогар»? Где же там такое написано? Чтобы горшки горлом к огню, а вокруг – дорога, вроде ленты, что гойские девки в косы заплетают?

И проходы! Окна в каждый Сосуд!

Прости меня Святой, благословен Ты, ибо пришла в башку мою глупая ересь. И такая глупая ересь! Такая глупая!..

Не хотел погубить нас великий Рахаб! И на путь верный направил! Верный – но не прямой! Не иначе, прошли мы мимо нужного Сосуда, Самаэлевым воинством едва не убитые, а посему послали нас по дороге дальней, вокруг всех Сосудов идущей!

Не вокруг ли Света Божьего?

– Эй, жид! Юдка! А ну проснись!

Проснулся жид Юдка.

Так-так, опять гости. Да не один – толпа целая. Скалятся, перемигиваются. Видать, решили с жида Юдки поглумиться.

Я не против. Глумитесь, панове-молодцы!

– Так что мы твоей мосци, пане Юдка, ужин принесли. Не изволишь?

Кто шапку снял, а кто и в пояс поклонился.

Ага! Уже в пояс кланяться стали!

– Кулеш его мосци!

А вот и кулеш – котелок полный, дымится еще.

– Звиняй, пан зацный, что ложка не серебряная! Как думаете, хлопцы, простит нас пан Юдка?

– Гы! Гы-гы!

– Простит! Как есть, простит! А ну, жри, сучий потрох!

От котелка несло горелым салом. Ах, вот чего они удумали! Вэй, как смешно – жида салом кормят!

– Жри, сволочь! Зря, что ли, кланялись?

…Гибли мои предки перед алтарями, не желая идоложертвенное вкушать. Эх, встать бы мне, как тезке моему Иегуде Маккаби, да воззвать перед смертью к Б-гу Израиля!

А зачем?