Хоук и тайная комната - Garret Hawke Amell

от её проклятий и пытаясь перевести ссору в конструктивный разговор. Миллисент – не наивная Гермиона Грейнджер, ей будет недостаточно обычного «так надо, просто поверь мне». Она спросит о причине. А мне нечего ей ответить, кроме правды, которую я пока не знаю, как подать. Вряд ли она сильно обрадуется заявлению в духе «А я, между прочим, маг крови со стажем».

Переработка поискового ритуала заняла определенное количество времени, большую часть учебной волокиты я скинул на парней, попутно отговариваясь занятостью в разговорах с Миллисент. Насочинял с три короба, что разрабатываю концептуально новое заклятье. Поверила. Разработкой пришлось заняться параллельно, чтобы не отходить от легенды. Времени не хватало буквально ни на что, нервировал поиск достаточно сильного и безлюдного места. К тому же, у меня начало появляться ощущение слежки.

И это не было надуманной реакцией моей обострившейся в связи с ситуацией паранойи. Я несколько раз кожей буквально чувствовал чужое присутствие, незнакомый изучающий взгляд. Преследователь действовал умело и ничем себя не выдавал. Я начал плутать. Путать следы, перескакивая с этажа на этаж до тех пор, пока это ощущение не пропадало. Ещё срочно пришлось решать проблему с Диггори, у того взгляд на меня искрился вполне конкретными намерениями. Роджера подставлять было не очень красиво, но мне сейчас откровенно не до подростковых разборок. А парням никогда не вредит скинуть напряжение в хорошей драке. Для нервов полезно.

Мимолетно уколоть Джинни Уизли и поработать с её кровью заняло минимум времени и утвердило мои подозрения. Джинни – одержима дневником. Её магическое ядро буквально пропитано удушающим запахом гнили, каналы засорены и почти высушены постоянной необходимостью подпитывать артефакт. Она – виновна, но что мне с этим делать?

Нет, дело не в том, что я пожалел глупую дурочку, которая, живя в чистокровной семье и имея таких братьев, как Фред и Джордж, без зазрения совести разговаривала с зачарованной тетрадью. Но её глупость вкупе со всем коварством и мощью дневника не отменяет покушений на Миллисент. Не отменяет Луны, маленькое солнышко в ментальном плане, которая сейчас камнем лежит в больничном крыле. И не отменяет безвинно пострадавших животных, Джастина и Криви. Вопрос не в степени её вины. А в том, какое наказание будет соразмерно этому.

Не говоря уже о том, что у меня всё ещё нет данных о том, как именно она добилась окаменения учеников. Соваться к противнику, возможностей которого ты не знаешь – глупость. Уважающий себя маг всегда должен анализировать свои действия. К тому же, я всё ещё не знаю, чем именно является дневник. И как уничтожить его. Мне нужно универсальное решение, а также момент, когда никто не посмеет вмешаться. Магия колыхнулась в такт моим мыслям.

Темнота перед глазами поменялась, став глубже. Секунда, другая, и я нахожусь в собственной гостиной в Киркволле. У полыхающего камина, верно свернувшись калачиком, сопит мабари. В горле встает колючий ком, с недоверием ощупываю СВОЕ тело. Всё такое реальное…. И нереальное одновременно. Жестокий выверт моего подсознания на некоторое время выбивает меня из колеи. Как зачарованный, осматриваюсь. Мой дом. Книжные полки, двери, то самое окно, рядом с которым когда-то стояла мама со смехом: «Твой отец говорил так же. И с точно таким же выражением лица».

Стол для писем, артефакторный стол, возле которого постоянно можно было найти Сэндела и сидящего подле него старика Бодана. Гном, в бороде которого уже начала проскакивать седина. Гном, который был мне близким другом. Неуверенно делаю несколько шагов, пододвигаю кресло ближе к огню. Сажусь. Обивка мягкая, знакомая…. И абсолютно пустая. Разум заполняет горечь, но я не позволяю себе отвлечься. Я скучаю по дому. И не хочу уходить.

Протягиваю руку и глажу голову мабари, зарываясь пальцами в короткую шерсть. Пес ворчит во сне и громко продолжает сопеть, перебирая лапами. Невольно улыбаюсь при виде этой картины.

- Бездна, приятель, мне зверски тебя не хватает…. – голос. Мой собственный голос вызывает во мне волну удивления. Я забыл, как он звучит. Повинуясь порыву, рывком поднимаюсь с места. Неспешно иду по лестнице, поднимаясь на второй этаж. Стараюсь ощутить как можно четче каждую ступеньку. Мамина дверь закрыта. Это хорошо. Она навсегда осталась закрытой после её смерти, это правильно. Ни к чему тревожить покой мертвецов. Пальцами с любовью провожу по бронзовой ручке, дохожу до двери собственной спальни.

Сердце гулко стучит в грудной клетке, настолько громко, что этот стук почти оглушает меня. Выдох. Открываю дверь. Все осталось также, как я помню. Да это и неудивительно. Тень может воспроизвести любые деяния прошлого до мельчайших деталей. Разве что сейчас меня немного раздражает такое обилие красного цвета. Подумать только, я же здесь спал. И мне было комфортно.

Зачем-то поправляю сбившиеся подушки, открываю шкаф. Нахожу свой посох, прислоненный к стене в углу комнаты и старые ферелденские сапоги, заброшенные в дальний угол. В них я бежал из Лотеринга. Это всего лишь старая обувь, но у меня не поднялась рука их выбросить. Глупая, ненужная никому сентиментальность. Пальцами перебираю простыни на постели, падаю спиной на кровать. Матрас слегка прогибается подо мной. Немного жесткий, но мне нравится. Закрываю глаза, впитывая тишину. Я – дома. Я, имей вас всех Моргана, дома.

Открываю глаза через несколько минут, встаю и покидаю спальню, аккуратно притворив за собой дверь. Мабари все ещё сопит внизу, проходя мимо кухни, я услышал мягкий, эльфийский напев. И запах свежесваренного кофе и выпечки. Подавив желание войти, продолжаю путь. Библиотека встретила меня уютом, приглушенным светом и полным отсутствием пыли. Книги были аккуратно расставлены по секциям в алфавитном порядке, я будто наблюдаю за собой со стороны. Минуя стеллажи, подхожу к дальнему креслу, на ощупь беру буквально зовущую меня книгу. «Искатели истины» - гласит заголовок, сажусь комфортнее, вытягивая длинные ноги на скамейку и погружаясь в чтение. От хрупких желтых страниц идет характерный запах очень старой книги. Читаю я без всяких затруднений, в голове звучит уверенное ферелденское наречие.

Открываю глаза. Мои соседи по спальне уже спят. Ощущение нереальности происходящего буквально разрывает разум. Провожу рукой по лицу, с удивлением отмечая немного влажные щеки. Бесшумно выбираюсь в ванную.

- Магия должна служить человеку. А не человек Магии. – сказал я, глядя в зеркало. Незнакомец в зеркале послушно шевелит губами, повторяя. Прибавив немного света, я едва не расхохотался. В чертах Гарри Поттера отчетливо начали проступать мои собственные черты. Пальцем провожу по носу,