Великая степь. Приношение тюрка - Мурад Аджи

…Кавказ убедил меня – у него действительно особая судьба. Судьба Армагеддона. Он – поле битвы Добра и Зла, Бога и Дьявола… Так определило ему Небо.

Баку – Москва – Новгород. 2005 год

Неоконченный сценарий документального фильма

Предыдущий очерк, написанный в 2005 году, получил неожиданное продолжение. В 2013 году одна из киностудий предложила мне участвовать в проекте, задуманном в связи с юбилейной датой – двухсотлетием добровольного вхождения Дагестана в состав России. Предложение показалось интересным. Вскоре появился сценарий фильма «Кавказские война и мiр», где я рассказывал о Кавказской Албании, государстве, проигравшем России в войне XIX века. Предлагал снять фильм о том Кавказе, что затерян в лабиринтах истории и цензуры; о его народе, который когда-то относили к четвертой расе человечества! Хотел сделать фильм об абсолютно неизвестном Кавказе.

Сценарий приняли, съемочная группа уехала в Дагестан, но… сняла совсем другое, то, что много раз слышали с царских, а потом и советских времен. Мысли, высказанные в сценарии, показались в Дагестане слишком дерзкими: о Кавказской Албании там не хотят слышать. О четвертой расе человечества – тоже. Кавказская война – только с позиций школьного учебника… Словом, все как раньше, только еще хуже. Съемочной группе вежливо приказали снять «официальные» сюжеты, что было исполнено. Получилась еще одна праздничная картинка к юбилею, которого быть не могло!

Однако мечта, что сценарий рано или поздно найдет себе исполнителя, осталась. Слава Богу, материала хватит на добрую серию фильмов. Пока же смотрю на свой сценарий как на неожиданную «словесную иллюстрацию», будто специально подложенную к этой главе.

Сценарий документального фильма

Титры… На экране голая степь, сегодняшний ее день. С сусликами, с полынью, с орлами. Много солнца и дикого простора, наполненного мелодичной духовной музыкой. Вдруг – выстрел. И тишина. Потом очереди из автоматов, усиленные отдаленными пушечными залпами. И снова тихо. Где-то рядом завязывается бой, духовную музыку вытесняет военный марш.

Зритель не видит войны, но от ее голоса просыпается память о войне. Экран с его бескрайним степным пейзажем наполнился контурными картинами боев. Боев не реальных, а придуманных режиссером! На экране в немыслимом сочетании сходятся сцены из фильмов о разных эпохах – от Аттилы и Чингисхана до Отечественной и Чеченской войн. Они, эти сцены, движутся в хаосе, сливаясь, создают нечто цельное, реальное, бесформенное и таинственное, именуемое «памятью». Той самой памятью, что позволяет нам осмысливать события, обобщать их, делать по ним заключения… Однако людская память не постоянна, это одно из ее качеств: она, как облако в вечном движении, меняет лики, объемы, расстояния. Подвластно ей и время: иные события с годами утрачивают к себе интерес, иные, наоборот, под воздействием времени или политики усиливают о себе впечатление. Отсюда, от непостоянства нашей памяти, открываются возможности манипуляции, чем давно пользуются политики. Манипуляция дело рутинное, примеров ей легион… Не меняется лишь «отцовская» память, та, что передается сыну из уст отца или деда, она и есть настоящий рай, изгнать из которого невозможно.

На экране всплывают титры, которые должны стать эпиграфом к фильму. У каждого народа Земли своя память, свои взгляд на прошлое, особенно когда речь заходит о войне – о войне, проигранной им! Одни и те же истории тогда прочитываются совершенно по-разному.

Голос диктора… Война, как известно, начинается с первого выстрела, но история ее начинается раньше. Чтобы понять причины войны, военные историографы исследуют годы и десятилетия предшествовавших событий, иначе не узнать, как зарождалась война, каковы ее истинные причины и последствия…

Этим фильмом мы утверждаем, главное в истории любой войны – не воспоминания очевидцев или ее участников и тем более не заявления политиков; история войны это в первую очередь итог анализа причин, при которых оживала и жила логика войны, определялся ход боевых действий… Вещь эта очень тонкая и деликатная, истина в истории. Она не имеет ничего общего с тем, что звучит из уст победителя и потом переходит на страницы книг и учебников, называясь правдой. Историография Русско-Кавказской войны XIX века как раз из того ряда, она написана позже, написана политиками от науки, поэтому не стала памятью кавказцев, тайно и явно уже два века с оружием в руках выражающих свое с ней несогласие. Что поделать, у каждого народа своя память, свой взгляд на прошлое…

Зрительный ряд. Мы едем по шоссе через степь, по России, в Дагестан, нас сопровождают обычные дорожные картинки, ничего особенного.

Голос диктора… Сегодня Дагестан – одна из северокавказских республик, а лет двести назад так говорили обо всем Кавказе, Стране гор – Дагестане. Тогда история здесь была совсем с другими именами, их стерли с географических карт. За ненадобностью. И уже никто не вспомнит, что именно в прикаспийской степи прозвучал тот роковой выстрел, объявивший о начале самой долгой в истории человечества войны, Русско-Кавказской. Войны особенной! Не за землю или жизненно важные ресурсы, не за захват территории одного народа другим завязывались тревожные узелки противоречий. Все было глубже, намного глубже. Начиналась мировая война за новое толкование веры, за новые духовные устои в культуре народов, в том числе Кавказа и России. Иными словами, война за новый миропорядок, в котором Сын Божий Христос занял бы центральное место в божественном пантеоне, то есть место Бога Отца… Грандиозные перемены зрели в мире, медленно набирая силу и масштаб.

К XII веку мудрецы, имена которых скрыты в анналах истории, эти светлые головы человечества, поняли, что Средневековье с его вселенскими соборами, с романтиками-рыцарями и полным безвластием изжило себя. Ему на смену надо готовить свое, новое время с заводами, фабриками, банками, демократическими институтами власти, а главное, с людьми, у которых было бы другое воззрение на место и роль Бога Отца в жизни общества… Исподволь назревала непримиримая религиозная война, лишь она одна, подобно Суду Божьему, могла дать оценку будущих преобразований. Продуманный план был рассчитан не на одно столетие. В этом плане Руси отводилось особое место, о котором она и не догадывалась. Отдаленный аккорд той войны и услышали прикаспийские степи.

Зрительный ряд. На экране предгорье, проселочная дорога, уходящая в горы. Реки, пороги, водопады, люди… всем богата дорога, по которой течет жизнь. Кадр застывает на белой воде стремительной горной реки: только в раю белая вода в реках. Отсюда «молочные реки»… Как из тумана проступают контуры средневековых храмов, монастырей Кавказа, они, давно потерявшие паству, разрушенные, бесхозные, и есть свидетельства той войны. Несмываемые следы времени. Их будем показывать, чередуя с природными панорамами Кавказа, а также с видами из селений на горы. Нам желательно создать зримую кавказскую фантазию, некую мечту, чтобы на экране сложился образ родного дома, родных гор, как когда-то, чтобы Кавказ перестал выглядеть диким краем Земли. Его история и богата, и масштабна, но абсолютно неведома нашим современникам. Неудивительно… Для справки: война XIX века лишила кавказское общество «отцовской» памяти, этого бесценного источника знаний, вернее информации, что наследуется от отца к сыну: отцов и детей убивали вместе с памятью о войне.