Последнее «долго и счастливо» - Соман Чайнани

– Все равно не понимаю, каким образом нам в войне может помочь профессор науки прекрасного, – пыхтя, заметила леди Лессо, помогая Клариссе Доуви усадить Эмму Анемон на сцену.

– Эмма не профессор, Эмма – подруга, – ответила Кларисса, вытирая вспотевший лоб. – Подруга, которая оказала мне честь, назвав свое имя.

– А моего имени даже мой сын не знает, и я предпочитаю хранить его в тайне, – сказала леди Лессо. – Правда, если бы оно было таким же скучным, как «Эмма», скрывать его, пожалуй, не было бы причин.

Кларисса Доуви фыркнула от смеха.

Тем временем преподаватель науки прекрасного ожила. Первым делом она, разумеется, вытащила из кармана зеркальце и принялась разглядывать свое отражение, дико тараща глаза и удрученно покачивая всклокоченной головой.

– Во что я превратилась?! Во что превратилась?! – приговаривала она. – Разве это я? Это какая-то бледная тень прежней меня.

– Это тень, за которую мы будем сражаться, Эмма, и которая будет сражаться вместе с нами, – торжественно объявила Кларисса. Она помогла Эмме подняться на ноги и повела ее к восточному выходу из театра, в противоположную от Агаты сторону. – Поторапливайся! Мы должны как можно скорее добраться до леса Стимфов и помочь Мерлину. А солнце, между прочим, уже садится…

– Погодите, – сказала леди Лессо.

Она задержалась на краю светящейся Ледяной Тюрьмы, глядя на своего сына, сидящего связанным на покрытом инеем полу.

– Кларисса, ты уверена, что никто не может открыть Ледяную Тюрьму, кроме деканов Зла?

– Только деканы Зла и старшие их по должности, причем сделать это они могут только снаружи, если ты про Арика. А я, например, или мои коллеги – преподаватели Добра, открыть Ледянку вообще не могут. Даже при всем желании.

– Прошу тебя, мама! Помоги! Я тебя больше никогда не трону, обещаю! – продолжал надрываться Арик. – Пожалуйста, не бросай меня одного опять! Я буду хорошим… Я буду добрым сыном…

Леди Лессо замерла, глядя на него.

– Подумай хорошенько, Лессо, – сказала профессор Доуви. – Я верю, что он изменится. Я верю, что материнская любовь…

– Вот в этом и состоит разница между Добром и Злом, Кларисса, – печально сказала леди Лессо. – Мы, злые, знаем, что любовь далеко не всегда гарантирует счастливый конец сказки.

Она еще раз взглянула на сына и твердо сжала губы.

– Нет, мама, нет! – забился Арик, все прочитав по ее лицу.

Леди Лессо вытянула палец, и потолок Ледяной Тюрьмы начал медленно смыкаться. Арик завыл от ужаса, и его вой разнесся по всему театру.

На мгновение леди Лессо дрогнула, на глазах у нее блеснули слезы. Потом она почувствовала прикосновение теплой руки Клариссы, выпрямилась и смахнула слезы со щеки.

– Пойдемте, девочки, – ровным голосом сказала она, отворачиваясь от закрывающейся тюрьмы. – Мерлин ждет нас…

Яркий розовый луч сверкнул в темноте, пронесся мимо профессоров и остановил смыкающиеся края Ледяной Тюрьмы. Поток жаркого света наткнулся на опустевшую нишу профессора Анемон, вырвал оставшийся на ее стенке кусок льда и обрушил его прямо на голову скорчившемуся внизу Арику. Смыкавшиеся стенки Ледяной Тюрьмы остановились.

Пораженные леди Лессо, профессор Доуви и профессор Анемон медленно повернулись к вошедшей через восточные двери театра Софи. Палец на руке Королевы Зла ярко пылал розовым светом.

– Вы никуда не пойдете, леди Лессо, – холодно заявила Софи.

Агата глухо застонала, сидя на полу с наружной стороны западного входа в театр.

Даже отсюда она видела, как блестит кольцо на пальце ее подруги… Кольцо, которое необходимо уничтожить, чтобы спасти жизнь Тедросу… Вспомнив о своем принце, Агата потянулась к дверной ручке, чтобы очутиться внутри театра…

«Но что, если я ввалюсь внутрь и отвлеку на себя внимание учителей, а Софи использует это, чтобы напасть на них?» – подумала она.

Агата понимала, что если начнется борьба, ничем помочь своим преподавателям она не сможет. Ну какой из нее сейчас боец? И она неохотно осела назад на пол.

– Бери Эмму и вместе с ней спеши в лес Стимфов, Кларисса, – приказала леди Лессо.

– Но… – начала было профессор Доуви.

– Немедленно сделай это, – перебила ее леди Лессо.

Кларисса больше не возражала. Она схватила профессора Анемон за руку и выскочила вместе с ней из театра через восточный выход, обогнув по дороге Софи.

Теперь в освещенном призрачным зеленоватым светом театре Сказок остались только двое – Софи и леди Лессо.

– Вы говорили, что хотели бы видеть меня легендарной Королевой, – сказала Софи, с трудом сдерживая ярость. – Говорили, что хотите, чтобы я вернула Злу его былое величие. Говорили, что хотите видеть меня счастливой!

– Это действительно так, – спокойно ответила леди Лессо.

– Тогда почему вы предали меня и того, кто делает меня счастливой? – прорычала Софи, направляясь к декану.

– Потому что, наблюдая за тобой все эти годы в школе, я убедилась, что ты счастлива только рядом с одним человеком, Софи, – не теряя выдержки, сказала леди Лессо. – И этот человек не Рафал.

– Ну, если вы до сих пор того не знаете, должна сообщить вам, что мы с Тедросом…

– Но это и не Тедрос.

Софи остановилась, озадаченно склонив голову набок.

– Твоя душа счастлива только тогда, когда ты вместе с Агатой, Софи, – сказала леди Лессо. – Без нее тебе никогда не знать покоя. И счастья тоже.

Сидя за дверью, Агата широко распахнула глаза. То же самое сделала стоящая в зале Софи.

– Но вы же сами говорили, что она мой немезис, моя роковая соперница, – презрительно усмехнулась Софи. – Говорили, что я должна убить ее, если смогу…

– Говорила так потому, что знала: ты не сможешь, – перебила ее леди Лессо. – Агата действительно твой немезис, но лишь потому, что ты всегда считала, будто она отбирает у тебя твое «долго и счастливо». Ты всегда думала только о своем «долго и счастливо». То пыталась ради этого Тедроса заполучить, то заменяла его Рафалом. Но что, если в твоей сказке все не так, как ты вбила себе в голову, Софи? Что, если твое «долго и счастливо» никак не связано с парнем, которого полюбишь ты и который полюбит тебя? Что, если твое «долго и счастливо» все это время таилось внутри тебя самой, только ты этого не знала? – Леди Лессо пристально посмотрела на Софи и продолжила: – При таком раскладе Агата не становится ни твоей соперницей, ни врагом, не так ли? Немезис – это тот, что становится сильнее, когда ты теряешь силы, и наоборот. Но когда вы с Агатой вместе, вы обе становитесь сильнее. Обе. Без тебя Агата не смогла бы открыть свое сердце Тедросу. А ты без Агаты не смогла бы найти единственно правильное окончание для своей сказки, где ты отпускаешь Агату в Камелот вместе с Тедросом, зная, что ее счастье – это и твое счастье. Неужели ты и теперь не понимаешь, Софи, что единственный твой немезис – это ты сама? Потому что прежде, чем искать «долго и счастливо» с кем-то другим, нужно найти его с самой собой. Так, как это делала Агата до того, как встретила тебя.