Кибер-вождь - Людмила Белаш

Меч сам кинулся в ладонь худого парня, превратившегося из ходячей развалины в стремительного убийцу.

— Нападение!! Ко мн…

Клинок, мелькнув в воздухе с обманчивой легкостью, пресек истошный вопль Круга.

Штырь развернулся в танце смерти, обрушил второй удар на андроида, подбежавшего почти вплотную, и уклонился, чтобы разрубленная кукла не задела его в падении.

Тело Круга мелко подергивалось, замирая. Кровь, что легла на стену полукружьем красной радуги и сочными каплями брызг, еще выбрасывалась из сосудов шеи тугими толчками, но напор ее был все слабей.

Штырь спокойно сел, обтер запасенной в кармане рыхлой бумагой меч, на котором смешались кровь и сероватая слякоть. Надо выждать контрольное время… Так и есть — ворвались те, что незаметно сидели где-то в квартире. Двое. Пистолеты и шокеры наготове. Но их выдают лица — слишком бесстрастные, слишком не от мира сего. Они уже поняли, что спасать некого.

— Ваш хозяин мертв, — объявил Штырь, заставив меч убраться в рукоять. — Я убил его по приказу Бархата. Бархат велел вам собрать все носители информации, все оружие, все деньги и ценности Круга, упаковать и перенести к нему. Оповестите свою семью, что отныне вы подчинены Бархату.

— Извините, сэр, — киборг с внешностью мужчины средних лет опустил оружие, — нам неизвестен адрес отца Бархата. Его знал отец Круг.

— Я знаю адрес, — Штырь встал, — и провожу вас. Выполняйте приказ.

— Что прикажете делать с останками?

— Ничего. Ты, — указал Штырь на второго киборга, — вынь мозг из андроида.

— Другого оружия в доме нет? — спросил он позже, осматривая содержимое двух набитых сумок. Каждая тянула килограммов на сорок.

— Нет.

Штырь поставил регуляторы скотобойников на полную мощность и навел жала на киборгов.

— Сэр, не надо этого делать. Пожалуйста.

— Вы очень послушные ребята. Но к Бархату вы поедете лежа.

Через четверть часа грузчики из фирмы, которой не существовало, как и ремонтной конторы «Архилук», сноровисто вынесли из дома пару ящиков и нагруженные сумки; Штырь ограничился одной, не очень большой, где лежало что-то тяжелое.

— Я из Фронта, — полушепотом говорил Штырь спустя час, осторожно оглядываясь, пока Бархат с подозрением изучал его через домофон. — У Круга проблемы; это не телефонный разговор.

«И угораздило же его спутаться с националами! — злился Бархат, впуская посланца. — Не хватало еще, чтобы меня заподозрили в таких связях!..»

— Ну, что у вас?

— Вот, — Штырь открыл сумку.

Бархат побледнел и попятился; хотел крикнуть, но голос пропал. В тонком прозрачном пакете лежала голова его приятеля с застывшим, искаженным лицом; на дне пакета накопилась кровь, частью размазавшаяся по пленке.

— Он просил передать вам, — негромко комментировал это зрелище пришелец, — что очень сожалеет о своем отказе сотрудничать с нами, что, будь он поумнее, он бы непременно согласился. Он надеялся, что вы окажетесь сговорчивей.

— Что… — выговорил Бархат, — вам от меня надо?..

— Подчинение. Полное, безоговорочное подчинение. Не надейтесь на кибер-охрану — вы умрете раньше, чем она явится, — в доказательство Штырь дал мечу вытянуться и беззвучно поиграл бликами клинка. — Вы прикажете куклам оставаться на местах и ждать вашей команды по трэку!.. А сами поедете со мной.

— Куда? Зачем? — вопросы звучали бессмысленно; Бархат хотел хоть словами прикрыться от того, что надвигалось — роковое, беспощадное, властное…

— Вам объяснят, для чего и кому вы понадобились. Жилье вам придется сменить, имя — тоже. Уюта не обещаю, но новая квартирка вам понравится — укромное, тихое место, где вас сам дьявол не отыщет. И кукол мы найдем где разместить.

— Не понимаю… я…

— Могу намекнуть — нужен мастер, чтобы делать из кукол бойцов. Вы продолжите то, чем занимались Фердинанд и Звездочет.

— Кто же их знает, что они там творили?! — нервно воскликнул Бархат, не отрывая глаз от головы в пакете.

— Ууу… плохо. Значит, мы ошиблись в вас.

— Нет! — Бархат поднял ладони, будто ими можно остановить меч. — Я готов. Я буду. Буду делать. Я согласен.

— О'кей, поздравляю — вы выиграли жизнь. Не уроните — это очень хрупкий приз.

Сейчас Бархат не мог сообразить, что сулит ему такой выбор, что в конце предложенного пути зыбко мерцает луч нейробластера, государственного орудия казни. Но перекошенное лицо Круга говорило из пакета: «Лучше неизвестно что потом, чем меч сейчас. Как ни крути, Бархат, мы и так глубоко завязли; влез по пояс — полезай и по горло».

И он пошел за Штырем, как на поводке, и куда завела его эта дорога — скрыто в темноте будущего.

* * *

После обеда, отдышавшись от визита Энрика (он что, держит в голове досье на пол-Города? Или к каждой встрече так готовится?..), Хиллари битый час уговаривал Гаста не переводить свою зарплату за пять месяцев на счет Церкви Друга, а потом засел за книгу. Пусть хоть весь мир обвалится, но монография должна родиться к сроку.

Настроение было приподнятое и в то же время какое-то рассеянное; пришлось заставить себя заниматься текстом. Это была не усталость от физической нагрузки, знакомая по тренажерным залам, и совсем не утомление от умственной работы — казалось, батарейки сели, но взамен прояснилось в глазах и стало легче дышать. Общение с пророками даром не обходится! Чтоб говорить с ними, надо подняться на их уровень; на это много сил уходит, но зато ты получаешь благословение и уходишь, осиянный их божественным излучением…

Книга Хиллари продвигалась рывками, возникала фрагментами; потом это нагромождение идей предстояло сцепить, выровнять — и убедительно резюмировать. Гаст уже замер в ожидании, как кошка у мышиной норки, чтобы, схватив первые главы, подвергнуть их критическому угрызению. Фердинанд, ознакомившись с замыслом, вначале робко помалкивал, но затем и он позволил себе высказаться. Сравнив их предварительные замечания, Хиллари понял, что к публикации ему предстоит идти благородным срединным путем, обороняя свое детище от нападок двух непримиримых демонов, имена которым: Скептический Практик (Огастус Альвин) и Глюколов-Идеалист (Ален Мэлфорд). Шаг в сторону — и ты впадаешь либо в неживую конкретику цифр, либо в философскую размазню.

Хорошо, что оба оппонента страстные и искренние. Гаст — тот из упрямства и вредности противится всякому уподоблению киборгов людям, а Фердинанд будет отстаивать особую миссию киборгов, свободу, право выбора и прочие абстракции. Не дадут уклониться.

Ту же цель — уравновесить полярные мнения — Хиллари преследовал, нагрузив Гаста и Алена общей работой: составить стандартное описание структуры ЦФ-6. Пусть соревнуются и конфликтуют, лишь бы сработались. У Алена не должно быть ни минуты свободной — учеба, текущие задания, освоение техники, а досуг — сон, еда и профилактика у Нанджу. Полная смена знакомств и образа жизни! Так алкоголиков вырывают из пьяного круговорота, так удалось вытащить из богемного омута Эрлу.