Тайный посол. Том 2 - Владимир Малик

Усадив обоих молодых людей за стол и велев ординарцу развернуть карту, Штаремберг с нетерпением спросил:

– Ну что там? Рассказывай! Видел Карла Лотарингского?

– Герцог внимательно выслушал мой рассказ о положении в Вене и просил заверить вас, генерал, что ни на минуту не забывает об осажденной столице, – ответил Кульчицкий. – Он ждет короля Яна Собеского с поляками. Вот-вот должны прибыть франконцы. Как только все силы объединятся, они сразу же выступят против Кара-Мустафы и снимут осаду с Вены. Так уверяет герцог Лотарингский.

Штаремберг слушал, не пропуская ни слова, тревога и озабоченность не оставляли его лица.

– Меня очень беспокоит то, что в городе лютует поветрие. Мы каждый день хороним умерших. Болезнь забирает больше, чем война…

– Я сообщил и об этом… Герцог просил напомнить вашему превосходительству, что мор и болезни – всегдашние спутники войны, и в особенности осады. Но, несмотря ни на что, нужно держаться. Вену сдавать нельзя!

– Мы и не думаем об этом! – воскликнул губернатор. – Одного не могу понять: почему Кара-Мустафа, зная о нашем тяжелом положении, не штурмует? Что он замышляет? Подкопов как будто не ведет.

Кульчицкий разгладил свои маленькие, недавно подстриженные усы.

– Герр генерал, Кара-Мустафа не ожидал такого отпора с вашей стороны во время первого и второго штурмов. Потери у турок огромны! В лагере тоже много больных. Нарастает недовольство. Военачальники начинают ссориться и препираться. Поэтому великий визирь, учитывая все это, принял новое решение…

– Какое?

– Он решил уморить осажденных голодом.

– У нас достаточно припасов. Думаю, ему известно об этом.

– Чего не сделает голод, довершат болезни… Кроме того, сераскер возлагает большие надежды на подкопы и мины. Турки – искусные мастера в таких делах.

– Я знаю. Но сейчас не слышно, чтобы где-либо подбирались.

– Роют, господин генерал. Со стороны Леопольдштадта ведутся два подкопа. Из Пратера – один. Там удобно: сады подходят вплотную к валу – землю можно выносить незаметно. Следите внимательно на этих участках! Не исключено, что и в других местах…

– Спасибо, друг. – Генерал поднялся из-за стола и пожал Кульчицкому руку. – Это очень важно. Мы сделаем все возможное, чтобы продержаться как можно дольше. Но если осада затянется, мы погибнем. Вся наша надежда на быстрый приход короля и немецких князей.

Ян Собеский, на которого возлагал такие большие надежды губернатор Вены Штаремберг, прибыл в лагерь Карла Лотарингского лишь в конце августа, приведя с собой смехотворно малое войско – четыре тысячи всадников.

Король был невероятно зол. Еще бы! Такой срам претерпеть! Как только он вспоминал события последних месяцев, кровь бросалась ему в голову и заливала краской стыда его одутловатое обрюзгшее лицо. Окаянные магнаты! Они все же настояли на своем – не дали на поход ни единого злотого! К июлю его собственными усилиями было собрано и экипировано четыре тысячи кварцяной конницы – гусаров. Кроме них, стоило брать в расчет лишь две тысячи жолнеров. Остальные – несколько тысяч пехотинцев, о которых так просил Леопольд, – просто срамотища! Не воины, а сплошная деревенщина – польские, галицкие и белорусские хлопцы. В свитках, в белых полотняных рубахах, некоторые даже в лаптях! Неизвестно, смогут ли они стрелять из мушкетов. Артиллерия – одно название! Всего двадцать восемь пушек! И это в то время, когда у Кара-Мустафы, как говорят, пушек около тысячи, а на стенах столицы Леопольда – двести!

Какой позор! Вот до чего довели интриги магнатов и их зависть! Каждый стремится стать королем, а для величия и славы отчизны жалеет дать лишний злотый! Проклятье!

Когда в Тарнову Гуру от императора Леопольда прибыл генерал Караффа и захотел увидеть войско, готовящееся к походу под Вену, нечего было и показывать. Собескому пришлось укрыть в соседних селах и горе-пехоту, и злосчастную артиллерию… На плацу продефилировала только кавалерия, которой генерал остался доволен. Он просил выступить с нею немедленно – через Венгрию, чтобы по дороге усмирить восставших против австрийского гнета венгров.

Собеский через Венгрию не пошел. Далеко. А главное – не хотел быть на побегушках у Леопольда, известного хитреца и интригана. Поэтому повел свое войско форсированным маршем напрямик – через Силезию и Моравию.

В Холлабрунне его радостно приветствовал Карл Лотарингский, не скрывая, однако, разочарования, что у короля так мало войска.

Собеский сказал, что следом идет гетман Станислав Яблоновский с главными силами. При этом сердце его тревожно заныло. Что, если казаки отказались идти в поход и Менжинский вернулся с Украины ни с чем? Кого тогда приведет Яблоновский? Эту жалкую пехоту и артиллерию, которые остались в Тарновой Гуре?

Неизвестность угнетала короля. Но грусти и раздумьям предаваться было некогда.

В тот же день в Холлабрунн прибыл с франконцами граф фон Вальдек, а затем в Штадельдорфе присоединился курфюрст Саксонский.

Союзники двинулись к Тульну, расположенному в пяти милях на запад от австрийской столицы, и стали наводить наплавной мост через Дунай. Сюда подошел с рейтарами и курфюрст Баварский.

Несколько дней кипела работа. Когда мост был почти готов, появился наконец Яблоновский. Уж лучше бы он не появлялся! Или остановился бы где-нибудь поодаль, в поле… Так нет – влез прямо в лагерь союзников, прошел мимо австрийцев, саксонцев, баварцев, мимо штабных шатров – к самому берегу Дуная.

Собеский глянул – и у него опустились руки. Перед ним плелись уставшие, запыленные, в разбитой обуви, обыкновенные крестьяне из Ополья, Мазовии, Литвы, Белоруссии и Галиции. Протарахтели на неуклюжих крестьянских возах несколько пушек. И только две тысячи жолнеров имели пристойный вид. Среди них он заметил пана Спыхальского, узнал его по воинственно встопорщенным рыжим усам.

Краснолицые баварские рейтары, сытые и прекрасно одетые, громко издевались:

– Ха-ха-ха, вот это вояки! С ними навоюем!

– Фриц, клянусь тебе, эти польские бауэры[134] ни разу в жизни не нюхали пороху!

– Согласен, Михель, они тут же зададут стрекача, как только раздастся первый выстрел!

Слыша эти насмешки, король готов был сквозь землю провалиться.

Когда к нему подъехал Яблоновский, Собеский, не отвечая на приветствие, сурово спросил:

– Где же казаки, пан Станислав? Привел или нет?

Высокий худощавый гетман устало покачал головой.

– Нет, ваша ясновельможность, не привел…

– Матка Боска! Я так надеялся!

– Но они идут. Полковник Менжинский сообщил, что ведет шестнадцать тысяч казаков, – попытался успокоить вконец расстроенного короля Яблоновский. – Я не мог ждать – генерал Караффа все время торопил меня выступить поскорее. Поэтому я оставил Менжинскому проводника, а сам двинулся вслед за вами…