Эльфийский клинок - Ник Перумов

— А где же ещё искать раскачивающих Средиземье? И если мы увидим в Ангмаре этот герб — трёхзубую чёрную корону — считайте, дело почти сделано.

— А… а потом? — еле выговорил Фолко.

— Потом будет война, — жёстко бросил Торин. — Пора уже понимать, что к чему, Фолко. Зло, зло вновь свило себе гнездо у подножий Ангмарских Гор! Чем раньше это гнездо будет выжжено дотла, тем лучше. Но что загадывать? Пока нам нужно добраться до северной столицы, там нас ждут друзья, да и от Дори весточка может подоспеть.

Тем временем минули назначенные Фарнаком десять дней, и точно в указанный срок его «дракон», помогая себе вёслами, отшвартовался в устье Барэндуина, где находилась ещё одна большая стоянка кораблей Морского Народа. Фолко и не подозревал, что его родная река, такая плавная и спокойная под окнами его дома, может разлиться так широко, неся на себе десятки разных судов. Здесь привезённые с юга грузы, перекочевав из трюмов на спины мулов, в тяжёлые скрипучие телеги и длинные купеческие обозы, отправлялись в недальний путь к арнорским пределам. Немало встретилось и барж, сплавлявшихся по реке, подобных тем, на которой друзья плыли по Исене. Фолко узнал, что южнее границ его родной Хоббитании, закрытой для людей, на переправе через Брендивин, где бравшая свое начало в Делвинге дорога пересекала реку, тоже был большой перевал грузов; часть купцов сгружала свои товары там.

Настала пора прощаться с Фарнаком и его дружиной. Напоследок Фолко, Торин, Малыш и Хьярриди решили зайти в таверну, промочить горло после долгих странствий.

Они шли по берегу реки, одетому в сплошной панцирь бесчисленных пирсов, пробираясь среди пёстрой толпы эльдрингов, почтительно обходя внушительно застывшие на каждом перекрёстке арнорские патрули, когда их внимание привлёк необычно длинный, узкий корабль, на двенадцати парах вёсел стремительно подходивший к берегу. Его острый, задранный высоко вверх нос украшало изображение головы неведомого хоббиту зверя с двумя длинными, выступающими далеко вперёд из пасти клыками: подгоняемый мощными ударами вёсел, корабль быстро приближался. На мачте трепетал чёрно-красный флаг.

Хьярриди изумлённо присвистнул, едва завидев его.

— Вот это да! Сам Скиллудр, клянусь оком бури! Смельчак!

С палубы корабля уже бросали канаты, а спустя ещё немного времени с его борта на пристань, не дожидаясь сходней, стали один за другим выпрыгивать люди. К ним заспешили несколько стражников; вышедший вперёд светловолосый предводитель что-то коротко бросил им, а когда один из арнорских солдат загородил ему дорогу, вдруг молча показал на речную гладь, по которой один за другим подходили, швартуясь к борту первого корабля, новые «драконы», ещё пять или шесть. Стражник в замешательстве отступил, и предводитель спокойно прошёл дальше. За ним двинулись остальные его люди. Арнорские воины поспешно разошлись в разные стороны, оставив двоих наблюдать за кораблями Скиллудра.

— Скажи, кто он такой? — спросил хоббит у Хьярриди, кивая на быстро удалявшуюся спину светловолосого вожака эльдрингов.

— О! Скиллудр — это сила! — серьёзно и с почтением сказал помощник Фарнака. — Он сам по себе и не нуждается в законах или договорах. У него восемьсот мечей! И каких — не арнорским пузанам чета. Он не принял мира с Королевством, но настолько силён, что в открытом бою его не взять, в Море не настигнуть… Однако я не слышал, чтобы он особенно зверствовал — нет, он даже не воюет, а просто живёт сам по себе, как хочет. Но случается, что берёт корабли Гондора.

— Как же он осмелился явиться сюда?! Его же могут схватить?

— Разве ты не слышал, сколько у него мечей? Попробуй тронь его! Да они тогда от города и головешек не оставят! И ещё командиры арнорских панцирников знают, что мы, остальные эльдринги, те, что приняли мир, не будем помогать Скиллудру, верные нашему слову, но и не вступим в бой на стороне Арнора, им придётся управляться самим, а на это они не способны… Э! Ты чего?

Его последнее восклицание относилось к хоббиту, вдруг замершему с разинутым ртом. На пристань всё ещё выбирались лихие воины Скиллудра, и среди них вдруг мелькнуло знакомое смуглое лицо. Фолко не забыл его и не спутал бы ни с каким другим — того самого человека, подарившего ему монету Тервина!

Услыхав это, Торин тотчас схватился за топор и решительно заявил сквозь зубы, что будь у этого бродяги хоть восемьсот мечей, хоть восемьдесят тысяч, но потолковать с этим типом он желает непременно. Недоумевающий Хьярриди стал остерегать их; хоббит в двух словах объяснил тому суть дела. Помощник кормчего удивлённо пожал плечами.

— Откуда им было взять эту вещь, почтенный Торин? Мы не ходим в глубь чужих земель, и вряд ли твой друг, как ты говоришь, мог оказаться на побережье. И разве не может быть, что эта монета сменила много хозяев, прежде чем попала в руки последнему владельцу?

— Тогда я хочу знать, от кого он получил её! — упрямо сказал Торин.

Не теряя из виду запомнившегося хоббиту морехода, они поспешили вслед за шедшими тесной толпой воинами Скиллудра. Неожиданно десятка два из них свернули в неприметный пивной подвальчик, и друзья последовали за ними.

Внизу оказалось людно, шумно и дымно. Меж здоровенных столов сновали подозрительно-благостные слуги, разносящие подносы с пенящимися кружками, а на скамьях весело орало песни, резалось в кости, ссорилось, торговалось разухабистое морское воинство. Людей Скиллудра приветствовал дружный рёв — многие обнимались, очевидно, здесь встречались старые знакомцы. В отличие от прочего народа новоприбывшие держались тише и с достоинством.

Хоббит, гномы и Хьярриди устроились в углу. Помощник кормчего не переставал ворчать на них и с явной неохотой ответил на вопрос Фолко, откуда родом похваливший его стряпню человек.

— Это ещё южнее наших полуденных границ, там есть такой народ, самые отчаянные из них частенько приходят к нам…

— Я пошёл, — рванулся Торин, но Фолко остановил его.

— Лучше я спрошу у него, — положил он ладонь на рукав друга.

Пробравшись между рядов, хоббит осторожно коснулся плеча человека. Тот обернулся тотчас же, на мгновение мелькнувшая настороженность уступила место недоумённой улыбке. Фолко вежливо поклонился, сказав, что имеет сказать несколько слов почтенному…

— Клянусь Большой Водой, — со смехом прервал его тот, — да это никак тот самый малый, что так славно потчевал нас в северной столице! Каким ветром тебя сюда занесло? Сменил хозяина?

— Это не так, почтенный, не знаю твоего имени, — по-прежнему вежливо продолжал Фолко. — Но если позволишь, я хотел бы спросить…

— Где ты взял вот это?! — вдруг рявкнул над ухом хоббита незаметно подобравшийся к ним Торин и, конечно, испортил всё дело. Улыбка исчезла, незнакомец даже не взглянул на протянутую ладонь гнома со злополучной монетой.

— А ты кто, чтобы я давал тебе отчёт? — Он смерил гнома взглядом.

— Кто бы ни был, — зарычал Торин, стряхивая пытающегося утащить его хоббита, — но я хочу знать и, клянусь бородой Дьюрина, узнаю, откуда у тебя то, что я подарил сам своему другу при расставании! И если твой ответ не удовлетворит меня, клянусь, я посчитаюсь с тобой за Тервина!