Благородный дом. Роман о Гонконге - Джеймс Клавелл

Данросс хорошо помнил этого старика с неподвижным взглядом, почти беззубого. Прижимистый мог прочитать лишь три иероглифа собственного имени, но голова его работала как компьютер, он помнил до последнего медяка, кто ему должен, какую сумму и когда обязан вернуть. Не было такого, чтобы кто-то не отдал ему долг. Лучше было отдать, чем подвергаться нескончаемым преследованиям.

В то лето тринадцатилетний Данросс и подружился с Ландо Матой. Уже тогда Мата был почти что призраком, загадочной личностью, вхожей в самые высокие, правящие круги Макао и всегда остающейся в тени. Его мало кто знал в лицо, португалец появлялся и исчезал по своей прихоти, прибирал к рукам что хотел, пожиная невероятные богатства где и когда ему было угодно. Даже сегодня имя Ландо Маты знала лишь горстка людей. Даже Данросс никогда не посещал его виллу на улице Разбитого Фонтана — широко раскинувшееся приземистое здание, которое пряталось за стальными воротами и высоченными каменными стенами. На самом деле Данросс не знал о нем ничего: ни откуда он родом, ни кто были его родители, ни как ему удалось заполучить две монополии, принесшие безграничное богатство.

— Печально. Жаль старика Прижимистого, — произнес Данросс. — Он всегда оставался грубым старым ублюдком, но со мной был не грубее, чем с собственными сыновьями.

— Да. Он умирает. Джосс. И я не испытываю никаких чувств ни к кому из его наследников. Как и семья Цзинь, они будут богатыми, все они. Даже Зеппелин, — с презрительной усмешкой изрек Мата, — даже Зеппелин получит от пятидесяти до семидесяти пяти миллионов американских долларов.

— Господи, как подумаешь обо всех деньгах, которые приносит игорный бизнес…

Глаза Маты прищурились.

— Нужно ли мне что-то менять?

— Если хочешь оставить по себе память, то да. Сейчас синдикат разрешает только китайские азартные игры: фань-тань, домино и кости. Если модернизировать бизнес с дальним прицелом: построить большое новое казино со столами для рулетки, игры в «двадцать одно», «шмен-де-фер», даже для американского крэпса, к вам в Макао будет слетаться стаями вся Азия.

— Есть ли шанс, что азартные игры будут легализованы в Гонконге?

— Никакого. Ты лучше меня знаешь, что без азартных игр и золота Макао смоет в море. Британский и гонконгский бизнес стоит на том, что этого допустить нельзя. У нас есть скачки, у вас — столы. Но если заправлять этим по-современному: новые отели, новые игры, суда на подводных крыльях, у вас будет столько прибыли, что придется открывать собственный банк.

Ландо Мата вынул листок бумаги, глянул на него и передал Данроссу:

— Здесь четыре группы имен, по три в каждой, тех людей, которые могли бы получить разрешение на участие в тендере. Я хотел бы знать твое мнение.

Данросс даже не посмотрел на список.

— Ты хочешь, чтобы я выбрал группу из трех человек, насчет которых ты уже принял решение?

Мата засмеялся:

— Ах, Иэн, ты слишком много знаешь про меня! Да, я выбрал группу, которую ждет успех, если её предложение будет достаточно весомым.

— Кто-нибудь из этих людей знает, что ты можешь выбрать их в качестве партнеров?

— Нет.

— Ну, а как насчет Прижимистого и семьи Цзинь? Они просто так не отдадут свою монополию.

— Если Прижимистый умрет до тендера, будет образован новый синдикат. Если нет, изменения тоже произойдут, но по-другому.

Данросс бросил взгляд на список. У него перехватило дыхание. Все это были хорошо известные китайцы из Гонконга и Макао, люди солидные, некоторые с занятным прошлым.

— Ну что ж, их, конечно, все знают, Ландо.

— Да. Чтобы зарабатывать такое огромное богатство, чтобы управлять империей игорного бизнеса, нужны люди дальновидные.

— Согласен, — улыбнулся вместе с ним Данросс. — Тогда почему в этом списке нет меня?

— Уходи в течение этого месяца из Благородного Дома, и можешь образовать свой собственный синдикат. Гарантирую, твое предложение пройдет. Мне сорок процентов.

— Извини, но это невозможно, Ландо.

— За десять лет ты можешь заработать личное состояние от пятисот миллионов до миллиарда долларов.

Данросс пожал плечами:

— Что такое деньги?

— Mo цзин, мо мин! Нет денег — нет жизни.

— Да, но никакие деньги не заставят меня уйти. И все же я заключу с тобой сделку. «Струанз» будет вести игорный бизнес за тебя через подставных лиц.

— Извини, нет. Или все, или ничего.

— Мы могли бы делать это лучше и дешевле, чем кто-либо другой, с большим вкусом.

— Если ты уйдешь. Все или ничего, тайбань.

У Данросса даже голова заболела при мысли о таком количестве денег, но по голосу Ландо Маты он понял, что это предложение окончательное.

— Ну что ж, справедливо. Извини, я занят.

— Я уверен, что тебя, лично тебя, будут рады видеть в качестве… в качестве консультанта.

— Если я выберу правильную группу?

— Возможно, и так. — Португалец улыбнулся. — Так что?

Данросс задумался: стоит ли брать на себя риск такого партнерства?

Быть частью игорного синдиката Макао — это не то, что быть распорядителем Скакового клуба.

— Я поразмыслю и дам тебе знать.

— Хорошо, Иэн. Сообщи свое мнение в ближайшие два дня, э?

— Договорились. Ты скажешь мне, которое предложение прошло, — если решишь производить изменения?

— Партнер или консультант должен знать это. Ну, а теперь последний вопрос, и мне надо идти. Думаю, что своего друга Цу-яня ты больше не увидишь.

Данросс изумленно уставился на него:

— Что?

— Он позвонил мне из Тайбэя вчера утром в жутком состоянии. Спросил, не могу ли я прислать за ним «каталину», чтобы забрать его лично. «Это срочно, — сказал он, — объясню при встрече». Пообещал, что, как только прилетит, приедет прямо ко мне. — Мата пожал плечами и стал смотреть на свои ногти с прекрасным маникюром. — Цу-янь — старый друг, и я помогал старым друзьям и раньше, так что я дал добро на этот полет. Он так и не появился, Иэн. О, он прилетел на гидросамолёте, и мой водитель встречал его на пристани. — Мата поднял глаза. — В это просто трудно поверить. Цу-янь был одет в какое-то рванье, как грязный кули, и на голове у него была соломенная шляпа. Он промычал что-то насчет того, что встретится со мной позже вечером, вскочил в первое попавшееся такси и умчался так, словно за ним гнались все дьяволы ада. Мой водитель просто застыл от изумления.

— Это не ошибка? Ты уверен, что это был он?

— О да, Цу-яня прекрасно знают. К счастью, мой водитель — португалец и может иногда проявлять инициативу. Он рванулся вдогонку. По его словам, такси Цу-яня направилось на север. У Барьерных ворот оно остановилось, Цу-янь выскочил из машины и рванул через Барьерные ворота в Китай. Мой человек видел, как он добежал до солдат на стороне КНР, а потом исчез в караульном помещении.