Темный Исток. Гончие Дзара - Роман Титов

Когда в руке стража блеснуло красным лезвие серпа, я уже понял, что произошло, и отвернулся бы, если б успел.

Но не успел. И во всех деталях сумел разглядеть, как старый мект оседает на пол в виде двух одинаковых половинок.

Сущность рассеялась мгновенно. Будто ветер в пустыне, она пронеслась по локусу с нечеловеческим воплем ужаса и боли, а затем резко стихла. И на этот раз насовсем.

— А нельзя было чуть менее кровожадно? — спросил я, с трудом подавляя рвотные позывы.

Аргус по обыкновению ничего не ответил, лишь преломил бровь и, привычным для себя жестом сложил серпы за спиной. Спокойно переступив кровавое месиво, которое язык не поворачивался назвать двумя половинками некогда вполне себе целого Измы, он направился ко мне.

Останки мекта внушали неподдельное отвращение, но все равно каким-то магическим образом притягивали к себе взгляд. Кем он все-таки был? Виновником или жертвой? Тень сама говорила, что действовала уговорами и хитростью, значит намеренно искала наиболее податливый разум. Тот разум, который откликнется на ее призыв изменить устоявшийся порядок вещей. И если бы Изма не был таким изначально, то, быть может, все по итогу сложилось бы иначе? Кто теперь сможет на это ответить?

Я вздохнул, сокрушенно покачав головой. Этими вопросами можно было задаваться вечность.

Тем временем Аргус, со все той же молчаливой сосредоточенностью мрачно оглядывал мои конечности, насмерть увязшие в поручнях центра управления. Забавно, но облик дивного пепельного голема, который я на себя невольно примерил, его, кажется, совершенно не волновал.

— Я могу их разрубить, — уверенно сказал он после тщательного осмотра. — Потом что-нибудь придумаем.

«Что например?» — хотел спросить я, но передумал. На самом деле то, вот что я теперь превратился волновало меня меньше всего. Пускай от Измы и его во всех смыслах навязчивого хозяина мы избавились, осталась еще целая прорва кораблей где в эту самую минуту уютно обживались полчища других и ничуть не менее зловредных Теней. Поэтому лишь отрицательно качнул головой:

— Работа еще не окончена.

Аргус слегка нахмурился.

— Ну так заканчивай. К чему тянуть?

Я снова вздохнул. Он не понимал. Ну, ничего страшного. Поймет, когда придет момент. А пока…

— Тебе лучше уйти, — сказал я уверенно. — «Шепот» улетел, но корабль гончих должно быть еще в ангаре. Если поторопишься, сможешь убраться отсюда до того, как все по-настоящему закрутится.

Лицо стража потемнело и он выпрямился, спросив очень-очень холодно:

— Что это значит?

В третий раз вздохнув, я зажмурился. Как объяснить, что собираешься разнести здесь все к чертовой матери, включая самого себя, и не выглядеть при этом нелепой жертвой и мучеником? Мне было плевать, что скажут другие, но вот о том, что так может решить Аргус, думать почему-то оказалось сильно неприятно.

— После всего, что натворил, я не могу уйти, не попытавшись это исправить, — проговорил я наконец. — Способ я, кажется придумал, но вот только не знаю, насколько разрушительным он может оказаться… Да и вообще хватит ли сил, не знаю. Высока вероятность, что все, что окажется в радиусе нескольких десятков световых лет будет уничтожено. Включая эту самую Обсерваторию.

— И тебя, — понимающе закончил Аргус. Забавно, но при этом выражение его лица сделалось каким-то умиротворенным. Как если бы он ждал и боялся услышать в моих словах нечто крайне для себя неприятное, но не услышал. — Я понял. Хорошо. Делай, что должен. — И просто встал со мной рядом, скрестив руки на груди, а серебристый взгляд устремив на полчища звездолетов, видневшихся за иллюминатором. Единицы из них уже запускали двигатели.

Я моргнул. Потом еще несколько раз, а после с легким изумлением спросил:

— Что это ты делаешь?

Аргус повернул голову и глянул на меня так, что я моментально почуял себя конченым идиотом.

— Жду, — ответил он невозмутимо.

Я подскочил на месте (фигурально выражаясь, потому что в моем нынешнем положении сделать это было крайне непросто) и завопил:

— Чего ты ждешь? Убирайся отсюда! Или ты не понял, что я собираюсь здесь все разнести?! Пока еще есть время беги и скройся где-нибудь в гипере…

— А потом?

Его резкий вопрос застал меня врасплох. Я раззявил рот:

— Чего?

Лицо стража оставалось по-прежнему невозмутимым, но голос вновь засквозил космическим холодом:

— Что я буду делать потом, когда все исчезнет? Куда должен буду податься?

Я чуть призадумался. По привычке. Даже успел представить себе Аргуса вдохновенно пинавшего белый песок на берегу сапфирового океана где-нибудь в Оке Манат и тут же отмахнулся от видения. Такая безмятежная жизнь точно не по нему.

— Ну-у… не знаю. Сам как-нибудь решишь, — промямлил я. — Отыщешь Гию, с ней что-нибудь придумаешь. Вряд ли она вернется обратно на Саул, но мало ли…

Аргус, снова отвернув взгляд, возразил:

— Гие есть на кого тратить свое время.

Я собирался было уточнить, о ком речь, но потом быстро вспомнил Затворника… Мысль о лейре напомнила мне, что с исчезновением Теней уйдет и вся его сила… и сила шаманов с Оджия-Прайм и прочих… Вся магия этого мира исчезнет. Но зато останутся те, кому будет что о ней порассказать…

Я вгляделся в Аргусов профиль. На самом деле я давно успел изучить это надменное, несколько грубое, временами чересчур чувственное, но при этом в чем-то даже красивое лицо, и никогда прежде не замечал на нем столь твердой убежденности. Даже когда страж жаждал смерти Мекета, он не выглядел таким… удовлетворенным, что ли, таким уверенным в собственной правоте. Более того, этот сумасшедший, кажется, был рад тому, что скоро умрет! Вместе со мной. Как самый настоящий благородный мученик.

А еще я вдруг предположил, что может он?.. Но даже закончить мысль себе не позволил, потому что уж слишком нелепой и фантастичной она казалась.

— Как хочешь, — сказал я и, быстренько встряхнув головой, чтобы разогнать дурацкие мысли, наконец занялся тем, чем и должен.

Отыскать мужество, чтобы совершить последний отчаянный шаг оказалось в разы проще, чем собрать в кучу внутренние резервы, откуда можно было зачерпнуть сил. Теневой выброс, случившийся после того, как я позволил Двери распахнуться в наш мир, породил несколько аномалий, по большей части нацеленных на мой ихор. Вселенные не любят, когда их смешивают, и потому всегда защищали себя на фундаментальном уровне. Самим Теням пришлось искать выход, чтобы обойти этот постулат. Он отыскался в оболочках из плоти и крови, которыми они могли бы управлять. Я же, грубо говоря, будучи творением двух миров, оставался беззащитным и перед тем, и перед этим.