Теневая месса - Дарья Кадышева

Лета подобрала возле зеркала штаны и бросила ими в Конора.

— Оденься.

— Зачем?

— Потому что я тоже сейчас оденусь, — буркнула она.

— Самый убедительный аргумент, — недовольно протянул Конор.

Лета покачала головой и принялась подбирать разбросанную по всей комнате одежду. Её вещи выглядели хуже некуда, но она была слишком занята, чтобы отнести это всё прачке. В комоде у окна нашлась свежая рубашка, и Лета поспешно натянула её на себя. Ей немедленно захотелось её снять.

Конор так и сидел на кровати, недоверчиво глядя на неё и комкая в руках ткань штанов.

— Ты куда-то собралась? — в конце концов спросил он.

— Иветта выбрала окошко в своём напряжённом графике занятий с Тамарисой, — ответила Лета, придавая пальцами опрятный вид своей шевелюре. Расчёска потерялась где-то в дебрях её вещей. — Я обещала сегодня зайти за ней. Мы пойдём в город.

Конор закатил глаза.

— Надолго?

— Ты найдёшь, чем себя занять.

— Ну, в местной библиотеке полно книг. А в погребах — вина.

— Рихард сегодня свободен, — намекнула Лета. — Они с Брэнном пойдут к казармам только к вечеру.

— Ты не представляешь, как они надоели мне.

— Тогда сходи и договорись с кем-нибудь, чтобы починили мой стол.

— А что с ним?

— Он треснул.

Изображая удивление, Конор обернулся и посмотрел на стол в углу.

— А, ну да, — насмешливо произнёс он. — Мы вчера перестарались.

У Леты вспыхнули щёки, и она торопливо вернулась к сборам, изо всех сил избегая взгляда Конора.

«Стол и до этого был хлипким. Он гнулся под весом книг».

Да. Определённо.

Лета достала из комода серые брюки, которые ей одолжила Иветта, потом заплела косу. Умылась водой из кувшина. Решила, что нужно взять с собой дорожную сумку, а туда напихать чего-нибудь съестного из кухни по пути. На завтрак времени не оставалось.

— Иди сюда, — ласково произнёс Конор.

Лета проигнорировала его и спрятала в ножнах на поясе кинжал. К её счастью, Конор был сегодня слишком ленив, чтобы вновь выбраться из кровати.

Она размышляла, как бы не расколоться и не выдать всё в красочных подробностях Иветте. Никто не должен об этом знать. Она потом вернётся сюда и… И что? Поговорит с Конором об их… Да, хороший вопрос: что вообще между ними происходит?

Она вернётся сюда и снова рухнет в чёрный омут.

Лета честно призналась себе, что делала бы это каждый день. Она не чувствовала себя окрылённой, нет, никакой подобной чепухи, что встречается в романах о любви. Это было нечто иное.

Всё, что Конор с ней делал, вытравляло из неё боль. Исцеляло. Увлекало в новый мир, где существовали только его руки, глаза, голос… Мир, безобразно далёкий от реального, побывав в котором, назад уже не захочется.

Лета перекинула через плечо ремень сумки и пошла к двери, бросив на ходу:

— Я скоро вернусь.

— Что бы ты себе там ни придумала, знай, это всё временно, змейка, — тихо ответил Конор. — Ты и я. Я не стану сохнуть по тебе столетиями, как это планирует делать остроухий.

Она сняла ладонь с дверной ручки и обернулась. Он лежал на спине, надев штаны и закинув руки за голову. По лицу бродила привычная паскудная ухмылка, заставлявшая гадать, какую именно из своих испорченных мыслей он сейчас обдумывал.

Сдержав улыбку, Лета направилась обратно, к кровати.

Иногда он выводил её из себя, вызывал острое желание разорвать его на части. Он умел играть с её чувствами. Дёргал за ниточки нервов, как марионетку ведя её в том направлении, которое ему вздумается. Она велась на это бессчётное количество раз.

Была ли эта усмешка его очередной уловкой? Возможно. Она устала думать об этом.

Лета забралась на кровать и на четвереньках поползла к Конору. Он следил за ней с прохладным интересом, не меняя позы, только задрал голову назад, когда она оказалась слишком близко. Кончик её носа задел его нос. Лета выдержала секунду и поцеловала его, стирая с губ ухмылку. Его руки тут же сомкнулись на её талии и потянули, устраивая её у себя на коленях. Конор ответил глубоким, голодным поцелуем, от которого всё вокруг стало лишним и исчезло, потонуло в его запахе, снеслось его рычанием. Лета устроилась сверху, сжав его торс бёдрами. От его жара его рук, который чувствовался даже сквозь одежду, свело всё тело.

«Хватит».

Лета запустила пальцы в его волосы и оторвалась от его рта. Глаза Конора с ненавистью вцепились в её лицо. Она не стала скрывать своего самодовольства. Сегодня она хорошо владела собой. Конор же, напротив, сжимал ладонями её тазовые косточки так, что они должны были вот-вот треснуть.

— Скоро, — повторила она.

— Змейка… — с укором прищурился он.

Лета вновь прильнула к его губам, заставляя его умолкнуть.

Короткий, почти невинный поцелуй приобрёл странный оттенок.

Наркотик и лекарство одновременно. Яд и противоядие.

Он больше не играл с ней.

Лета отстранилась, не поднимая на него глаз. А когда посмотрела, то ничего не увидела в его взгляде. Но почувствовала.

От сердца к сердцу протянулась тёплая нить, такая крепкая, что никакая ложь уже не сможет разорвать её.

Она слезла с Конора, легонько проведя напоследок ногтями по его груди. Он перехватил её руку и сразу же отпустил. Она улыбнулась и встала.

— Вечером заплатишь за это, — спокойно проговорил он, обжигая её взглядом.

Лета вышла из комнаты, не ответив, и зашагала по пустому коридору, не переставая думать о том, как их обоюдная привязанность смогла обрести такую силу. Притворной злости Конора было недостаточно, чтобы скрыть неумелую нежность, внезапно проникшую в поцелуй. Чуждую. Пугающую.

У неё был вкус тихого гнева и сладкой грусти. Пряный, опьяняющий вкус, который она всё ещё чувствовала на своих губах.

То, что она испытывала, наверное, было похоже на эйфорию от вдыхания порошка вихюона. Берси рассказывал, что эта дрянь дарит незабываемые ощущения, но вызывает сильную зависимость.

Ей было хорошо рядом с Конором, безумно хорошо, и страшно, что ей будет хотеться этого постоянно.

Ей нравилась его наглость. Его колкости. Его безжалостный холодный взгляд.

Привычка. Необходимость.

Зависимость.

Она думала, что после станет проще. Что они получат друг от друга то, чего желают, так сильно, что невозможно уже терпеть, и разберутся с этим. Но нет. Этот клубок запутался больше, и Лета перестала понимать, где он вообще начинался.