Божественная Комедия. Новая Жизнь - Алигьери Данте

путь;[1785] здесь — берег, на котором

Европа стала ношей дорогой.[1786]

85 Я тот клочок[1787] обвел бы шире взором,

Но солнце в бездне упреждало нас

На целый знак и больше,[1788] в беге скором.

88 Влюбленный дух, который всякий час

Стремился пламенно к своей богине,

Как никогда ждал взора милых глаз;

91 Все, чем природа или кисть доныне

Пленяли взор, чтоб уловлять сердца,

Иль в смертном теле, или на картине,

94 Казалось бы ничтожным до конца

Пред дивной радостью, что мне блеснула,

Чуть я увидел свет ее лица;

97 И мощь, которой мне в глаза пахнуло,

Меня, рванув из Ледина гнезда,[1789]

В быстрейшее из всех небес[1790] метнула.

100 Так однородна вся его среда,

Что я не ведал, где я оказался,

Моей вожатой вознесен туда.

103 И мне, чтоб я в догадках не терялся,

Так радостно сказала госпожа,

Как будто бог в ее лице смеялся:

106 «Природа мира, все, что есть, кружа

Вокруг ядра, которое почило,[1791]

Идет отсюда, как от рубежа.

109 И небо это божья мысль вместила,

Где и любовь, чья власть его влечет,

Берет свой пыл, и скрытая в нем сила.[1792]

112 Свет и любовь объемлют этот свод,

Как всякий низший кружит, им объятый;

И те высоты их творец блюдет.[1793]

115 Движенье здесь[1794] не мерят мерой взятой,

Но все движенья меру в нем берут,

Как десять — в половине или в пятой.[1795]

118 Как время, в этот погрузясь сосуд

Корнями, в остальных живет вершиной,

Теперь понять тебе уже не в труд.[1796]

121 О жадность! Не способен ни единый

Из тех, кого ты держишь, поглотив,

Поднять зеницы над твоей пучиной!

124 Цвет доброй воли в смертном сердце жив;

Но ливней беспрестанные потоки

Родят уродцев из хороших слив.

127 Одни младенцы слушают уроки

Добра и веры, чтоб забыть вполне

Их смысл скорей, чем опушатся щеки.

130 Кто, лепеча, о постном помнил дне,

Вкушает языком, возросшим в силе,

Любую пищу при любой луне.[1797]

133 Иной из тех, что, лепеча, любили

И чтили мать, — владея речью, рад

Ее увидеть поскорей в могиле.

136 И так вот кожу белую чернят,

Вняв обольщеньям дочери прекрасной

Дарующего утро и закат.[1798]

139 Размысли, и причина станет ясной:

Ведь над землею власть упразднена,[1799]

И род людской идет стезей опасной.

142 Но раньше, чем январь возьмет весна

Посредством сотой,[1800] вами небреженной,

Так хлынет светом горняя страна,

145 Что вихрь[1801], уже давно предвозвещенный,

Носы туда, где кормы, повернет,

Помчав суда дорогой неуклонной;

148 И за цветком поспеет добрый плод».

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

1 Когда, скорбя о жизни современной

Несчастных смертных, правду вскрыла мне

Та, что мой дух возносит в рай блаженный, —

4 То как, узрев в зеркальной глубине

Огонь свечи, зажженной где-то рядом,

Для глаз и дум негаданный вполне,

7 И обратясь, чтобы проверить взглядом

Согласованье правды и стекла,

Мы видим слитность их, как песни с ладом, —

10 Так и моя мне память сберегла,

Что я так сделал, взоры погружая

В глаза, где путы мне любовь сплела.

13 И я, — невольно зренье обращая

К тому, что можно видеть в сфере той,

Ее от края оглянув до края, —

16 Увидел Точку[1802], лившую такой

Острейший свет, что вынести нет мочи

Глазам, ожженным этой остротой.

19 Звезда, чью малость еле видят очи,

Казалась бы луной, соседя с ней,

Как со звездой звезда в просторах ночи.

22 Как невдали обвит кольцом лучей

Небесный свет, его изобразивший,

Когда несущий пар всего плотней,

25 Так Точку обнял круг огня[1803],[1804] круживший

Столь быстро, что одолевался им

Быстрейший бег,[1805] вселенную обвивший.

28 А этот опоясан был другим,

Тот — третьим, третий в свой черед — четвертым,

Четвертый — пятым, пятый, вновь, — шестым.

31 Седьмой был вширь уже настоль простертым,

Что никогда б его не охватил

Гонец Юноны[1806] круговым развертом.

34 Восьмой кружил в девятом; каждый плыл

Тем более замедленно, чем дале

По счету он от единицы был.

37 Чем ближе к чистой Искре, тем пылали

Они ясней, должно быть оттого,

Что истину ее полней вбирали.

40 При виде колебанья моего:

«От этой Точки, — молвил мой вожатый, —

Зависят небеса и естество.

43 Всмотрись в тот круг, всех ближе к ней прижатый:

Он потому так быстро устремлен,

Что кружит, страстью пламенной объятый».

46 И я в ответ: «Будь мир расположен,

Как эти круговратные обводы,

Предложенным я был бы утолен.

49 Но в мире ощущаемой природы

Чем выше над срединой[1807] взор воздет,

Тем все божественнее небосводы.

52 Поэтому мне надобен ответ

Об этом