Бесконечность не предел - Василий Головачев

— Поэтому у меня к тебе просьба, — сказал Данияр, когда они пили чай с лимоном в гостиной, а Валерия прибиралась на кухне. — Не ходи по числомирам, не предупредив.

— Да я, в общем-то, и не хожу часто.

Саблин поднял на друга похолодевшие глаза.

— Ты не понимаешь. Я был там, в третьем числомире, где твой «родич» работает врачом. Так вот, у него были посетители, очень странные посетители, судя по отзывам, после чего он и сошёл с ума. Въезжаешь?

Прохор озадаченно пригладил бровь пальцем.

— Ты хочешь сказать…

— Что в третьем превалитете побывали Охотники. Я не знаю, как им удалось прорваться в мир первоцифр, ДД утверждал, что для них это сродни лечь на амбразуру, так как надо просачиваться сквозь какую-то «мембрану Первозакона». Но они это сделали!

Прохор поёжился.

— Что им было надо?

— Ни малейшего понятия. Но если они побывали в третьем числомире, то вполне могут нагрянуть и к нам. К тому же происшествие в восьмом числомире, где твой «братец» работает судьёй, тоже нельзя списать на случайность.

— Но если мой «родич» — судья…

— И что?

— Его могли убрать криминальные структуры, братки тех, кого он судит.

— Могли, однако лучше не рассчитывать на естественный ход событий, а готовиться к худшему. Во всяком случае, ни в третий, ни в восьмой мир не ходи, я сам во всём разберусь.

— Как?

Саблин изобразил усмешку.

— Моя трансперсоналка часто пересекается с твоей, хотя и не везде. К примеру, Саблин-третий — объездчик лошадей и живёт в Казахстане, а восьмой Саблин — вообще консультант-офтальмолог в глазном центре, правда, в Суздале.

— Как же ты собираешься разобраться с происшествиями в третьем и восьмом превалитетах? Твои «родичи» согласились помочь?

— Во-первых, я не одинок, мне помогает Таглиб.

— Кто?

— Я же тебе говорил, пустая башка, Саблин и Прохор — одиннадцатые были у ДД, и он познакомил их с арабом по имени Таглиб. Этот араб будет мне помогать и уже кое-что делает. Вернее, не он лично, а его трансперсональные двойники. Во-вторых, ради нашей общей безопасности я собираюсь… — Данияр помолчал, досасывая ломтик лимона, — использовать своих «братьев» втихую, без их соизволения. Одобряешь?

Прохор с сомнением вгляделся в невозмутимое лицо друга.

— Ты их будешь… программировать?

— Зачем программировать? Просто по мере необходимости буду управлять ими собственной мыслеволей. Понимаю, что это неэтично, что всех «родичей» надо просить, а не подавлять их волю, но я ведь не для себя стараюсь? Да и не справиться мне с миссией создания отрядов самообороны, если не привлекать «родственничков».

Прохор сжал зубы.

— Нас предупреждали… это неэтично.

— Помню, я уже поговорил со своим одиннадцатым «родичем», Данимиром, он тоже осудил мою инициативу.

Прохор покачал головой.

— Могу представить себя кем угодно, только не… рабовладельцем!

— При чём тут рабовладельцы?

— А при том, что ты будешь бросать на амбразуру, как только что говорил, не себя, а других! Будешь командовать «родичами» именно как рабами! Это правильно?!

— Успокойся.

— Ты меня поражаешь! Раньше ты никому не навязывал свою волю! Что изменилось?

— Ничего, просто я чую опасность…

— Я не буду иметь с тобой дела! — Прохор резко встал. — Если ты не откажешься от идеи использовать других!

Саблин посмотрел на него снизу вверх, не теряя природного спокойствия.

— Сядь.

— Я ухожу!

— Не кричи, Леру перепугаешь. Сядь.

Прохор постоял, подумал, сел.

Саблин съел ещё одну дольку лимона, помахал выглянувшей из кухни Валерии:

— Всё нормально, мы спорим.

Валерия скрылась.

Саблин положил руку на плечо Прохора.

— Успокойся, я не буду так делать. Я только хочу оградить тебя от неприятностей. Войну в Узилище не забыл? Второй такой не хочешь?

— Не хочу, — угрюмо сказал Прохор.

— И я не хочу. Будем готовиться… действовать законными путями. Сходи к одиннадцатому, поговори с ним, он знает больше, чем я. ДД дал им абсолютно новую инфу, связанную с формоспектром. Я обалдел, когда услышал.

— От кого услышал?

— От своего «братца» — Данимира. Если мы овладеем приёмами изменения формы — как они, никакие Охотники будут нам не страшны.

— Чего же одиннадцатый молчит как партизан, ничего не говорит?

— Сам к нему сходи.

Прохор помолчал, остывая.

— Конечно, схожу. И всё же ты там полегче…

— Не уговаривай, я всё понимаю, попытаюсь объяснить своим «родичам», что надо делать.

— О чём хоть идёт речь? Я имею в виду… этот… формоспектр.

— Все объекты имеют спектр форм, в котором они существуют как функционально ориентированные единицы. Но пусть тебе об этом расскажет одиннадцатый, он математик, я же могу что-нибудь упустить из виду.

Снова появилась Валерия, пухлая блондинка с ямочками на щеках, присела рядом с мужем, одетая в тёплый байковый халатик.

Прохор помнил жалобы Дана, что Лера не желает выходить замуж, ссылаясь на вечную занятость, и с интересом наблюдал за отношениями столь разных людей. Однако, судя по довольному виду Данияра, всё было нормально.

— О чём беседуем?

— Вот, прикидываем, не махнуть ли в Австрию на несколько дней, — сказал Саблин, почти не кривя душой. — Устя улетела в Ишгль на соревнования, почему бы и нам к ней не присоединиться? Ты сможешь отпроситься на пятницу?

— Не знаю, не думала, — повела плечиком Валерия. — В принципе у меня есть пара отгулов, можно взять один, если ничего форсмажорного не случится.

— Возьми.

— Хорошо, попробую.

— Тогда я пошёл, — поднялся Прохор. — Благодарствую за угощение, я в долгу, поэтому приглашаю вас завтра отужинать в ресторанчик. Возражения есть?

— Конечно, нет. С удовольствием, — улыбнулась Валерия.

— Ну и отлично, созвонимся.

Саблин проводил Прохора до машины.

— Заметишь слежку — сразу дай знать. И очень осторожно ходи по «родичам». Судя по опыту Узилища, Владыки умеют устраивать засады и владеют способом удерживать «души» в головах людей.

— Ладно, — сказал Прохор, пожимая руку другу.

Путь от квартиры Саблиных, съёмной, конечно, до собственной (тоже съёмной, хотя у обеих пар были расчёты купить в Вологде собственное жилище) занял всего двадцать минут. Они и квартиры выбирали с таким расчётом, чтобы жить рядом: квартира Саблиных располагалась на улице Жданова, а Шатаевых — на Первомайской, недалеко от речного вокзала.