Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки - Галина Куликова

Когда Мила уже подошла к подъезду, дверь неожиданно вылетела наружу, и на улицу, словно дикая пантера из клетки, вырвалась живая и невредимая Ольга. Вид у нее, правда, оказался изрядно потрепанным, но ни синяков, ни следов пыток заметно не было. Одета она была ужасно странно – в большие не по размеру джинсы, стянутые на талии кожаным ремнем, и мужскую водолазку, от которой воняло аптекой. Сверху на ней красовалась дешевая куртка из кожзаменителя с подвернутыми в три раза манжетами.

Сестры одновременно издали по восторженному воплю и бросились друг другу на шею.

– Как же ты меня испугала! – кричала Мила, ощупывая сестру.

– Да я сама испугалась, – призналась та.

– Как ты вырвалась на волю? – накинулась на нее Мила. – Николай заплатил выкуп?

– А за меня что, требовали выкуп? – оживилась Ольга.

– Пока не знаю. А ты виделась с Николаем?

– Его нет дома. А ты с ним виделась?

– После того, как тебя вырвали прямо у него из рук, он прилетел ко мне и рыдал, словно мальчик, – сообщила Мила ту часть информации, которая могла бы, безусловно, порадовать сестру. – Похититель сказал ему, что, если он обратится в милицию, тебе кранты. Мы никак не могли решить, верить ему или не верить. И вот собирались все-таки не поверить, но тут такое произошло! Я потом тебе расскажу. Но что случилось, Ольга? Почему ты на свободе? Ты сбежала?!

– Ах, Милка! Это большая человеческая драма! Так просто не расскажешь. Пойдем к тебе, тяпнем по маленькой…

Мила в ужасе отпрянула:

– Нет, дорогая, давай обойдемся без «тяпнем». И ко мне не пойдем. Лучше в какое-нибудь кафе.

– Только если ты заплатишь. Сумку у меня украли! Ту, двухцветную, с замочком-поцелуйчиком, помнишь? Мою любимую. Она стоила больше ста баксов!

– Считай, что дешево отделалась, – сказала Мила, потащив ее прочь от подъезда. – Уйдем отсюда поскорее.

Они спрятались в крошечном кафе на пять столиков, и Ольга первым делом потребовала у бармена за стойкой пачку сигарет. Придвинув к себе пепельницу, она принялась чиркать спичками, но, поскольку страшно нервничала, головки отламывались и разлетались в разные стороны, словно маленькие болиды. Наконец ей удалось поджечь первую сигарету, после чего последовала минута молчания. Пока сестрица наслаждалась куревом, Мила принесла поднос с кофе и ватрушками.

– Ах, я только сейчас почувствовала, что проголодалась! – воскликнула Ольга. Вообще-то аханье было не в ее стиле. Вероятно, на нее так подействовало похищение.

– Ну, теперь рассказывай поскорее! – потребовала Мила, расправляясь с первой ватрушкой. Когда она нервничала, то всегда старалась наполнить желудок пищей, чтобы не заработать гастрит.

– Мы с Николаем решили отправиться в ночной клуб…

– Это ты очень издалека начала, – перебила ее Мила. – Давай сразу по существу. Когда подъехала машина…

– Это тебе Николай рассказал про машину?

– Ну, да!

– Я не видела никакой машины. В тот момент я кружилась, раскинув руки, и представляла, что я лечу. Над головой было бездонное небо… И тут меня кто-то треснул по башке. Все. Я больше ничего не помню.

Мила застыла с недожеванным куском во рту.

– Как ничего? – даже рассердилась она. – А как ко мне приехала – тоже не помнишь?!

– Да нет, ты не поняла. Я, конечно, через некоторое время пришла в себя. Это было так… так… невероятно! – наконец подобрала она нужное слово. – Как в кино, ей-богу! Я чувствую, у меня все заклеено – глаза, рот, руки, ноги… Все! И кто-то – наверное, похититель, понимаю я, – разрезает на мне одежду острым ножом. Сверху донизу!

Мила проглотила остаток ватрушки и с ужасом поглядела на сестру.

– Так он что, оказался насильником?!

– Да нет, просто извращенцем, – махнула та рукой.

– Что же он с тобой сделал? – шепотом уточнила Мила.

– Раздел до трусов, привязал к дереву и смылся! – с ноткой обиды в голосе ответила та. – Можешь себе представить такое зверство? На улице страшный холод, я вся затвердела, словно пластилиновая ворона, и поняла, что приму смерть от переохлаждения. Не знала, где я. Подать голос не могла, только мычала.

– Куда он тебя увез? Где ты оказалась? – с замиранием сердца переспросила Мила.

– В лесу. В темном холодном лесу, – с надрывом ответила Ольга. – Это я узнала буквально через пять минут. На мое счастье, неподалеку от того дерева, к которому меня привязали, находилась деревня. А в этой деревне жил доктор. Он, Милка, так похож на тебя!

– Да? – с подозрением спросила та. – Чем же, интересно? Белокур и страдает целлюлитом?

– Нет-нет, он до первого снега собирает корешки, представляешь?

– Хочешь сказать, местный доктор отправился в лес копать корешки и наткнулся на тебя?

– Точно! Можешь себе представить сцену? Я, практически голенькая и беспомощная, мычу, мотаю головой! Доктор, когда увидел это, долго в себя прийти не мог.

– Это и есть большая человеческая драма? – осторожно уточнила Мила.

– Ну, что ты! Большая человеческая драма началась тогда, когда доктор меня расклеил – рот, нос, ноги… Знаешь, это была такая широкая клейкая лента. Но едва он только принялся за руки, появилась – кто бы ты думала? Его жена!

– В лесу?

– Именно что в лесу. Ну, не верила она мужу. Не верила, что он каждый день с огромным упорством собирает в лесу корешки. Заподозрила глупая баба, будто свидания у муженька. И решила за ним проследить. И надо же ей было выбрать для этого именно сегодняшнее число! В общем, я, синенькая от холода, словно баклажан, со все еще спутанными руками подпрыгиваю на месте, пытаясь согреться. Доктор сопит от напряжения, торопясь освободить меня от последних пут, и тут раздается истошный вопль, от которого у меня кровь застывает в жилах. Я спрашиваю: «Это что, местная собака Баскервилей?» Доктор отвечает: «Что-то вроде того. Это моя жена. Не обращайте внимания. Кажется, она немного расстроена». Не знаю, почему он сказал «немного». Я уверена, что от ее воплей в радиусе километра передохли все белки.

По счастью, доктор успел освободить мне руки, прежде чем фурия бросилась на меня. Ну, я тебе скажу, это был бой! Тетка оказалась маленькой, но сильной. Если бы я вовремя не схватила ее за волосы, думаю, она прокусила бы мне живот. Ее зубы клацали в трех миллиметрах от моей печени!

– А доктор что? – с замиранием сердца поинтересовалась Мила. – Неужели не мог вмешаться?

– Он не знал, сколько времени я торчала возле этого дерева. Боялся, что если я сразу же не начну активно двигаться, то подхвачу воспаление легких. Это он уже мне потом объяснил, когда мы встретились во второй раз.

– Приятный человек! – с сарказмом заметила Мила.

– Доктор не продумал всего одной детали: как остановить собственную дражайшую половину. С меня уже пена падала хлопьями, когда он наконец посоветовал мне спасаться бегством. Женушка его оказалась хрома на правую ногу. Вероятно, он женился на одной из своих пациенток.