Старые девы в опасности. Снести ему голову! - Найо Марш

— Конечно нет.

— Ага, вон едет наш герой Симми-Дик. Дорогая, если можешь, перестань плакать.

— Я сделаю вид, что это от ветра, — сказала она и взяла у него носовой платок.

Саймон ехал на какой-то невообразимой спортивной машине красного цвета. Заметив их, он резко затормозил.

— Привет от старых штиблет! — крикнул он. — Вот они, оба тут как тут! И как мы поживаем?

Он уставился на них взглядом этакого тертого калача, в доску своего парня, но при этом в нем было столько унизительной фамильярности, что Камилла невольно покраснела.

— А я и не знал, что вы были знакомы раньше, — продолжал Саймон. — Полагаю, не стоит предлагать вас подвезти. Хотя если вы немного потеснитесь…

— Да нет, спасибо, у нас тут что-то вроде прогулки под луной… — пояснил Ральф.

— Понимаю. Понимаю, — сказал Саймон, интимно улыбаясь. — Ну что, как настроение на сегодняшний показ в замке? Вы же идете?

— Насколько я представляю, это нужно для восстановления событий?

— То есть от нас потребуют делать то же самое, что мы делали в настоящую среду Скрещенных Мечей?

— Ну, наверное — как же иначе?

— И зрителей тоже позовут?

— Думаю, да. Некоторых.

— Прямо все-все в точности? — Саймон выразительно посмотрел на Камиллу и ухмыльнулся: — И даже импровизации?

Камилла сделала вид, что не поняла его.

— Пожалуй, на этот раз я надену тапочки для бега, — сказал он.

— Не думаю, что нам придется там развлекаться, — сухо заметил Ральф, и Саймон радостно с ним согласился.

— Конечно, чертовски жаль беднягу Лицедея. Вот только не понимаю, зачем им все это нужно? Как вы думаете?

Ральф холодно ответил, что, как он полагает, они надеются выяснить таким образом правду. Саймон с неугасающим воодушевлением смотрел на Камиллу. «Еще немного, — подумала она, — и он начнет накручивать на палец свои гадкие усы».

— А-а, все это их фараоновские штучки! — подытожил Саймон. — Можно подумать, кто-то станет для них что-то делать, даже если и делал. Просто кое-кто хочет выслужиться перед своими — вот и устраивает показуху… Черт бы их всех побрал!

— Нам пора идти, Камилла, если мы хотим успеть к ленчу.

— Да-да, — отозвалась девушка. — Пойдем.

Саймон преисполнился почтением:

— О, простите… Я все время забываю о ваших отношениях. Трудно обо всем помнить, правда? Правда, Мила? Тьфу ты, еще раз простите…

Камилла, которую до этого никто не называл Милой, обескураженно уставилась на Саймона. У него было румяное лицо, нагловатые синие глаза и пышные усы. На губах играла ироническая улыбка.

— Господи, какой же я болван! — посетовал Саймон. — Это что-то…

Камилла, к ее собственному удивлению, обнаружила, что совсем на него не сердится.

— Ничего страшного, — сказала она. — Не берите в голову.

— Правда? Вы настоящий друг. Ну ладно, пока, детки-конфетки. — Саймон завел мотор. Помахав рукой, лихач в мгновение ока скрылся из виду.

— Да-а… — Ральф задумчиво глядел ему вслед. — Абсолютный и законченный подонок.

— Наверное. Но мне он показался милым, — сказала Камилла.

Все пятеро братьев Андерсенов собрались в кузнице. Четверо из них сидели на перевернутых ящиках и табуретках. На специально освобожденной лавке у дальней стены стоял кованый железный сундук. Дэн повернул ключ в замке и открыл его. Сержант Обби, который снова нес здесь вахту, слегка задремал в углу. Несмотря на ревностное отношение к работе, в такое позднее время он привык спать.

— Прямо чудеса какие-то, — проговорил Дэн. — Я про сокровища Лицедея. Столько лет! — Он посмотрел на Криса. — И ты ничего не знал?

— Ну, не то чтобы совсем ничего, — протянул Крис. — Конечно, знал, что он что-то прячет. И так же делал дед и прадед…

— И я знал, — встрял Эрни. — Старик ведь тот еще был скупердяй. Хоть бы что мне дал, а то — ни на приемник, ни на телевизор… Я-то знал, где он их прячет, да как подберешься, если он ходил вокруг них, ровно цепной пес. Старый злыдень. Убивец проклятый…

Энди приложил палец к губам и вздохнул.

— Не надо так говорить, — сказал он приглушенно и бросил взгляд на сержанта Обби. — Тебе уже было сказано.

Дэн строгим голосом поддержал его:

— Не смей так больше говорить, Эрн. Думаешь, легко ему было с тобой, дурачком?

— Про нас я уже молчу, — добавил Нэт. — Тяжкая это, оказывается, ноша.

— Вбей ты раз и навсегда в свою тупую башку, — опять завелся Крис, — что ты слишком глуп, чтобы соваться в серьезные мужские дела. Мы уж сами как-нибудь справимся, слышишь? Не болтай и делай только то, что тебе говорят…

— Вж-жих! — крикнул Эрни. — Учитесь, шпана! Хрясть! — Он со свистом рубанул воздух перед собой.

— Господи, ну что нам с ним делать? — покачал головой Энди, обращаясь к остальным. — Вы только послушайте!

Эрни смерил потрясенных братьев взглядом, полным самодовольства.

— Да чего вы дергаетесь, мужики? — бодро произнес он. — Я вовсе не такой дурачок, каким вы меня все считаете — да-да. И прекрасно умею держать язык за зубами. Вот они у меня где, эти проклятые ищейки, во! Они у меня еще узнают!

— А ну замолчи, — прошипел Крис.

— И не подумаю.

— А если не замолчишь, будешь иметь дело со мной, — повысил голос Крис.

Он решительно поднялся и подошел к младшему брату. Крис был самым рослым и сильным из братьев. Своими могучими плечами он закрыл Эрни свет, а кроме того, выставил перед самым его носом огромный, крепко сжатый кулак.

— Ты ведь меня знаешь, Эрн, — внушительно сказал он. — Ты уже получил от меня взбучку вчера вечером. И отлично знаешь, что если я что-то обещаю, то слово свое держу. Похоже, тебе вчера не хватило? Так вот, если ты еще раз заговоришь — сам знаешь о чем — или еще что-нибудь такое ляпнешь, будешь иметь дело со мной. Понял? Понял? — с нажимом повторил он.

Не переставая глупо улыбаться, Эрни вытер губы и кивнул.

— Будешь танцевать за Разгонщика толпы, делать все, что делал раньше, и держать свой поганый рот на замке. Идет?

Эрни кивнул и отступил.

— Это для твоей же пользы, — попытался объяснить сердобольный Энди. — Мы же знаем, как будет для тебя лучше.

Эрни показал пальцем на Криса и снова отступил назад.

— Скажите ему, чтоб отстал от меня, — заныл он. — Уж я его знаю… Эй, уберите его от меня…

Крис досадливо махнул рукой и, отвернувшись, принялся перебирать инструменты на наковальне.