Пушкин и финансы - Коллектив авторов

быть увеличена еще и за счет других уплат, известная доля которых падает на 1836 г. За 1836 г. нужно отнести и какую-то часть из суммы, выплаченной книгопродавцам за книги для библиотеки Пушкина – всего 5365 руб.

После смерти Пушкина долг его казне в сумме 43333 Руб. 33 коп. был сброшен по распоряжению Николая, а долги частным лицам, выплаченные Опекой, составили почтенную сумму в 95 655 руб., из которых две третиXVI надо отнести на 1836 г.XVII

V

Подведем итоги. Реальных доходов в 1836 г. не поступило. Весь год Пушкин жил в долг, в точном и буквальном смысле этого слова. Представим себе, что никаких жизненных осложнений, кроме чисто материальных, у него не было. Возможен был выход из такого нелепого положения? Перевести огромный долг в одни руки, найти кредитора, который дал бы 140 тысяч, и потом платить ему в рассрочку в обстоятельствах того времени было невозможно. Пушкин хорошо понимал это. Только государство– вернее, только Николай – могло бы дать такую сумму, но мы знаем, что вышло из попытки Пушкина обратиться к царю с просьбой о выдаче суммы, которая вполне устроила бы его. Понятно, Пушкин не рискнул бы на новое обращение. Единственным выходом был окончательный разрыв с Николаем, двором, столицей и отъезд в деревню. В 1834 г. Пушкин был способен на восстание, но вряд ли у него хватило бы сил в 1837 г.

Материальный быт Пушкина. По неизданным материалам

П. Е. Щеголев

С разных сторон подходит пушкиноведение к изучению жизни и творчества Пушкина: на внутренней жизни поэта останавливается, с особым вниманием заостряя его на чувствительных моментах сердечной истории; с упорством стремится определить значение автобиографического элемента в произведениях Пушкина; но с меньшим уже упорством занимается обследованием среды, сводя его к изучению личных связей и знакомств писателя, и совсем мало интересуется изучением материальных и бытовых условий жизни поэта. А между тем эти условия едва ли не должны быть изучены в первую голову при построении биографии. Писатель привязан крепкими нитями зависимости к материальным и бытовым обстоятельствам своего существования; этим «первоначальным» чувством зависимости определяется отношение писателя и к среде, и к тем велениям, которые она дает ему. Нельзя поэтому отрицать важности разысканий в области материальной культуры, в какой-то мере творившей Пушкина, и необходимости в первую очередь подбора материалов, обычно не привлекавших исследовательского внимания.

Бытовым и имущественным отношениям Пушкина я думаю посвятить ряд очерков, основанных на материалах, преимущественно не изданных. На первый раз – о собственности, об имуществе Пушкина в целом, как оно определилось к концу жизни.

I

29 января 1837 г. умер Пушкин. 3 февраля министр юстиции Д. В. Дашков уведомил вдову поэта Наталью Николаевну о состоявшемся высочайшем соизволении на учреждение Опеки над малолетними детьми и имуществом А. С. Пушкина. Опекунами были утверждены друзья покойного – В. А. Жуковский и граф М. Ю. Виельгорский, затем важный родственник Н. Н. Пушкиной, граф Г. А. Строганов, и знакомый Пушкиным камер-юнкер Н. И. Тарасенко-ОтрешковI.

Первым делом опекунов были розыски и опись оставшемуся по смерти Пушкина имуществу. 20 февраля (за № 6II) опекуны донесли С.-Петербургской дворянской опеке: «недвижимое имущество умершего Пушкина состоит в сельце Михайловском, находящемся в Псковской губернии, в Опоческом уезде. Что же касается до движимого имущества, то вслед за сим представлена будет надлежащая оному опись».

В сущности, указание опекунов на то, что Пушкину принадлежало сельцо Михайловское, было неправильно. Михайловское было родовым имением матери Пушкина, и после смерти ее, случившейся 29 марта 1836 г., должно было отойти к наследникам, причем по закону муж покойной, С. Л. Пушкин, получил седьмую часть, дочь Ольга – четырнадцатую, а остальное делилось поровну между двумя сыновьями– Львом и Александром. Но до смерти Пушкина наследники не были введены в наследство; малолетние дети Пушкина должны были рассчитывать на причитающуюся их отцу законную часть имения. С.-Петербургская дворянская опека, получив донесение опекунов, 10 марта (№ 794) приказала:

«О учинении описи недвижимому имению, по состоянию оного в Опочецком уезде, в тамошнюю дворянскую опеку сообщить и просить, дабы опись учинена была при опекунах или их уполномоченном в двух экземплярах и доставить оные в сию Опеку, о чем и опекунов уведомить указом».

31 марта (№ 17) один из опекунов, граф Виельегорский, обратился к псковскому губернатору Алексею Никитичу Пещурову с личным письмом следующего содержания:

В числе прочих назначенных с высочайшего соизволения опекунов над детьми и имуществом покойного А. С. Пушкина я с величайшею готовностью поспешил принять на себя эту обязанность. Ныне С.-Петербургская дворянская опека уведомила нас, что, по сделанному от нее распоряжению, сообщено в Псковскую дворянскую опеку об учинении описи оказавшегося в Опоческом уезде имущества А. С. Пушкина при уполномоченных. Вместе с тем г. министр Дашков уведомил о сделанном предложении г-ну прокурору иметь за делом сим надлежащее рачение.

Будучи уверен, что и вы, милостивый государь, не преминете оказать всякое со своей стороны в деле сем содействие, – я покорнейше прошу вас от имени упомянутой Опеки предложить кому-либо из г. г. дворянских предводителей уездных стряпчих, или известных вам особ, принять на себя труд быть при означенной описи имения А. С. Пушкина. – Вместе с тем, я покорнейше просил бы Ваше превосходительство почтить меня своим уведомлением: не найдется ли порядочного живописца в Псковской губернии, который бы взялся за условленную плату снять два вида: один могилы А. С. Пушкина, находящейся в Святогорском монастыре, а другой вид домика, находящегося в селе Михайловском, где живал покойный Александр Сергеевич.

13 апреля на имя графа Виельгорского пришел следующий ответ от Пещурова: «на письмо вашего сиятельства от 31 марта, имею честь ответствовать, что Санктпетербургской дворянской опеки касательно описи имения покойного Александра Сергеевича Пушкина никакого сведения я не имею и г. губернский прокурор не получил также ничего от г. министра юстиции. – Я знаю только, что небольшое родовое имение матери Пушкина, урожденной Ганнибал, сельцо Михайловское находится в Опочецком уезде близь Святогорского монастыря, но до сих пор ни о каком распоряжении и кому оно после смерти матери его досталось – мне не известно. – Что касается до живописца для снятия вида с могилы Пушкина и с домика, где живал он в сельце Михайловском, то я постараюсь найти такового и не премину вас уведомить, но сие надобно будет исполнить не прежде, как летом, ибо вид будет несравненно приятнее».

Затем дело замерло надолго. Опекуны не торопились, власти не спешили, и через год, 31 марта 1838 г.,