Гиперсеть - Василий Головачев

– Зато я кое-чего не понимаю. Если это джокер-фантом или некая помеха в программе Гиперсети, то почему она материальна? А главное, почему она тебя слушается?

– Отвечаю по порядку. – Утолин кинул взгляд на мрачного Лаврика, появившегося в кабине последним. – Вы забываете о разнице в уровне реализации программ. Как сбои программ в наших земных компьютерах, так называемые баги или глюки, являются для операторов всего лишь виртуальными помехами, от которых трудно отстроиться, так и джокеры-фантомы тоже представляют собой виртуальные блуждающие помехи, но только для операторов более высокого уровня. Для вас же и для меня они вполне материальны, хотя законы их взаимодействия с нашим континуумом выяснены не до конца. Главное, что джокер ведёт себя как макроквантовый объект. То он – частица или кластер частиц, то он – волна. Когда он волна, зафиксировать его никакими приборами невозможно.

– Но он же виден невооружённым глазом.

– Уточняю: вашим глазом. Странным образом вы его видите, а вот мои коллеги нет.

– А ты?

– Я вижу, но только потому, что готов к этому.

– Значит, когда он частица, он материален.

– Истину глаголешь. А что касается моего управления джокером, то, как уже говорил, я был оператором иезода Ицаха и полжизни отдал изучению поведения фантомов, пока не нашёл способ фазового сдвига джокера из волны в частицу.

– Допустим. Однако твое умение не помешало бы охране иезода задержать нас, как только мы намекнули о бегстве. Нам помогли или всё подстроено?

Утолин рассмеялся, покачал головой.

– Узнаю разведчика. Ты прав, все не так просто, как кажется. Могу признаться в одном: нам помогли.

– Кто?

– Мой друг Диаблинга.

Кирилл покачал головой. Объяснение его устраивало, хотя в душе остался неприятный осадок. Интуиция подсказывала, что Утолин по обыкновению говорил не всё, что знал.

– Ещё вопрос: куда мы направляемся?

– Я высажу вас на одном из искусственных островков с другой стороны Метцаха… – Утолин пожевал губами. – Так тут называется трихроновая сфера. Ицах как бы плавает по поверхности этой сферы, внутри которой трёхмерное время распадается на «плоское» двумерное с излучением полей с положительным пространственным градиентом. Так образуются «ямы» пространства с радиально направленной к центру силой.

– Гравитация. Это нам известно. Что мы будем делать на этом острове? СНОС найдёт нас и там.

– Я опущу остров – по сути, это мой «замок» – в трихроновую «воду», СНОС потеряет нас из виду, эта программа не рассчитана на применение в мирах с объёмным временем. Зато Лаврик будет иметь возможность довести свою ПН до совершенства.

Лаврентий недоверчиво посмотрел на капитана.

– У меня отобрали все компакты…

– Я сохранил один экземпляр. – Утолин полез в карман куртки, достал коробочку с дискетой. Электрические змейки перестали виться по его комбинезону. – Держи.

– А комп?

– Есть и комп.

Утолин ткнул носком ботинка в сумку на полу кабины.

– Здесь и земная машина, и местный аналог, я забрал один у своего родственника. Сможешь разобраться – работай лучше на нём. Он мощнее и не требует источников питания. Ещё вопросы?

Кирилл посмотрел на оживившегося Лаврика, на Лилию. Жена улыбнулась.

– Это называется – без меня меня женили. По-моему, Игорь предлагает неплохой вариант. А ты разве не останешься с нами? – посмотрела она на Утолина.

– Пока нет, у меня есть проблемы. Но я вас навещу.

Гигантская плоская «планета» Ицаха отошла назад и вниз, покрылась сгущающейся белёсой дымкой. Стало видно, что она располагается на колоссальной прозрачно-голубой, вспыхивающей опаловыми искрами сфере. Примерно так выглядел бы земной остров посреди любого земного океана, будь сама Земля сплошным водяным шаром. Кое-где на размытой поверхности сферы виднелись какие-то сооружения и громады неопределённых очертаний. Очевидно, это были местные «космические станции» и «спутники».

– Почему здесь нигде не видно других самолётов? – поинтересовалась Лилия. – Ну, я имею в виду – современных. Вообще нет никаких летательных аппаратов?

– Мы в них не нуждаемся, – ответил Утолин, впервые признав себя аборигеном. – Транспорт в нашем мире отошел в прошлое. Вернее, стал другим – континуальным. Для перемещения в пространстве мы используем фрактально-топологические свойства пространства и спринг-технологии. Но вот наконец и моё обиталище.

На горизонте сферы Метцаха появился ещё один серебристый паучок, превратился в сверкающую многолучевую «морскую звезду».

Джокер-фантом клюнул носом и спикировал вниз, к «замку» Утолина-Ювинги.

«Замок» Ювинги-Утолина особого впечатления на гостей не произвел. После пространственных чудес иезода они уже не удивлялись возникающим ниоткуда вещам, изменяющейся геометрии помещений, появляющимся в сплошных на вид стенах проходам и прочим волшебствам ицахской техники.

Владения бывшего оператора иезода по масштабу были близки к таким земным сооружениям, как танкер водоизмещением в миллион тонн, однако Кирилл так и не понял его внутреннего устройства и порядка, несмотря на то, что извне «замок» смотрелся как огромная шипастая многолучевая морская звезда. Во всяком случае, если бы не автоматика острова, в нём можно было бы заблудиться в два счёта.

Ювинга оставил их в центральном «бункере» сооружения, играющем роль гостиной, коротко объяснил, как пользоваться местной обслуживающей техникой, и исчез. Гости, оставшиеся наедине с собой, так и не поняли, опустил он свой «замок-звезду» под «воду» трихронового океана или нет. Никаких ощущений, которые могли сопровождать этот процесс, они не испытали. Лишь спустя час после ухода Утолина Лаврик догадался включить внешний обзор, и одна из стен гостиной превратилась в объёмный экран, показавший гостям бледную голубовато-лиловую бездну, в глубинах которой ворочались какие-то призрачные тени и вспыхивали осыпающиеся струи голубых и сиреневых искр. Утолин все-таки осуществил свою задумку и погрузил «замок» в верхний слой трихроновой сферы. Хотя что такое трёхмерное время, он не объяснил. В наглядном изображении трихроновый океан здорово напоминал подсвеченную снизу шапку тумана.

Побродив по сложным и разным в сечении коридорам «замка», заглянув в несколько помещений, занятых какими-то живущими своей жизнью конструкциями, гости вернулись в гостиную и с удобством устроились в креслах перед экраном, потягивая через соломинки выданные невидимыми слугами соки – березовый и кленовый.

Лаврик, однако, долго так не высидел, залез в сумку Утолина, достал оба компьютера и стал возиться с ицахским, похожим больше на конгломерат кристаллов и прозрачных шипов. Лилия и Кирилл сначала наблюдали за ним, потом это им надоело, и они заговорили о своих проблемах. Кирилл понимал, что ничем хорошим их беготня по слоям Гиперсети не кончится, и пытался хотя бы теоретически обосновать свои негативные ощущения и ожидания. Лилия всё ещё верила Утолину, поэтому его действия не обсуждала, но мечтала о скором завершении похода. Счастливом завершении. Кирилл догадывался, что она имела в виду, и разочаровывать жену не хотел. Интуиция, обострившаяся в последнее время до пугающего «гласа божьего», предсказывала совсем не счастливый финал их эпопеи.