Военная разведка в Российской империи - Михаил Алексеев

По отзыву Райкова, его друг, Никола Стойчев, «служащий на той же дороге и проживающий в Адрианополе будет с величайшим удовольствием сообщать нам все доступные ему сведения». Как железнодорожный служащий, проживавший в Адрианополе, через который проходили все подкрепления и запасы, посылаемые в Филиппополь и Ямбол, Стойчев располагал, по оценке Фельдмана, «драгоценнейшими сведениями о силе и размещении турецких войск, о состоянии их складов и количестве раненых, увозимых с театра войны». Кроме того, он мог давать сведения о возводимых в Адрианополе укреплениях и об их вооружении. При необходимости Стойчеву в его разведывательной деятельности, по мнению Фельдмана, мог бы оказывать помощь его кузен, также служащий на той же дороге.

Сам Райков бежал из Турции и не мог туда вернуться, но он вызвался поехать в Афины и вызвать туда Стойчева, чтобы расспросить его и условиться о передаче сведений. На путевые расходы для себя и Стойчева Райков запросил 2000 франков. Райков показался Фельдману образованным человеком и вселявшим к себе доверие (там же. Л. 27).

Артамонова предложенная кандидатура устроила, и он «полагал бы немедленно воспользоваться предложением полковника Фельдмана». «Выслать ему на расходы 2000 франков и еще 1000 на поддержку начатых сношений», а затем в будущем при поступлении прямых известий из Адрианополя направлять полковнику Фельдману по его требованию необходимые ему на это суммы (там же. Л. 29).

Когда пришли оговоренные деньги — 3000 франков, Райкова в Вене уже не оказалось, он уехал в Болгарию. Однако Фельдман не дал ему фамилии Артамонова, так как сам пребывал в неведении, что он является организатором разведки.

В это же время от бывшего доктора российского посольства в Константинополе надворного советника Каракановского Василия Константиновича — Васил Кочев (Костов) — поступило предложение уже напрямую к Артамонову: из Афин завязать прямые сношения с Адрианополем и Константинополем и доставлять оттуда постоянные сведения о турецких войсках по особой инструкции, которая будет подготовлена полковником. «Расход на путевые издержки от Горного Студня через Бухарест, Вену на Афины — 50 полуимпериалов. Ежемесячно — по 50 полуимпериалов». На таких условиях соглашался сотрудничать Каракановский с русской разведкой.

Сверх того на посылку агентов в Адрианополь, Константинополь и Варну и поддержку сношений между Афинами и городами Европейской Турции Артамонов предложил передать в распоряжение Каракановского те три тысячи франков, которые высланы были военному агенту в Вене (там же. Л. 31).

Но и с Каракановским произошла та же история, он никак не мог добраться до Вены, чтобы оговорить с Фельдманом условия работы на военную разведку.

18 ноября 1877 г. Фельдман прислал шифротелеграмму главнокомандующему Действующей армии: «На днях надеюсь отправить агента в Константинополь, и мне, вероятно, удастся дать ему рекомендательное письмо к начальнику телеграфа в Константинополе, который продает все проходящие через его руки телеграммы. Я знаю человека, который платит ему за эти услуги по 400 франков в месяц, я предложу ему 1000 франков и нахожу, что это дешево. Потому что источник прелестный. Приложу старание устроить это дело. Пока у меня Ваших денег 20 тыс. франков; с Вашей стороны по первому моему требованию вышлите мне опять деньги, без та ничего не сделаем.

Мне предлагают купить планы и профили Константинопольских укреплений. Так как я один покупатель, то я даю только несколько сот франков. Если Вы приписываете этим планам значение, то пошлите мне телеграмму и определите цифру, до которой я могу дойти» (там же. Л. 395—95 об.).

Главнокомандующий после доклада Артамонова поддержал предложение военного агента в Вене. Однако чем завершилась эта история, неизвестно. Как бы то ни было, Артамонов в спешном порядке проводил мероприятия по созданию постоянной агентуры в столице Османской империи, хотя эти шаги должны были быть предприняты задолго до начала войны, еще в мирное время, военным агентом полковником Зеленым.

23 декабря 1877 г. Гурко овладел Софией. Радецкий, напротив которого находилась 40-тысячная армия Вессель-паши при 108 орудиях, принял решение обойти ее двумя колоннами. 24-28 декабря эта армия была окружена и разбита. 33 тыс.турок сдались в плен, русские потери составили около 1100 человек убитыми и 3900 ранеными.

Результатом был не только переход Балкан, были уничтожены основные силы турок между русскими частями и Константинополем.

Теперь уже Турция обращалась с просьбой о посредничестве к Лондону. Турки рассчитывали выиграть время любым способом. Используя преимущество на море, султан принял решение оставить в крепостях в низовье Дуная минимум солдат, а все остальные войска вывести в Константинополь, чтобы обеспечить прочную оборону у сильной Адрианогюльской крепости. Для подобной переброски нужно было время. Александр II ответил отказом, заявив, что пойдет только на прямые русско-турецкие переговоры.

3—5 января 1878 г. 50-тысячная армия Сулейман-паши была разбита под Филиппополем. Потеряв около 20 тыс. человек, оставив 180 орудий и огромные склады боеприпасов, обмундирования, оружия и продовольствия, турки бежали. Началось победоносное движение русской армии к Константинополю. 8 января войска генерала М.Д. Скобелева взяли Адрианополь, на укреплениях которого было оставлено 70 орудий. Поражение Турции стало очевидным. 19 января в Адрианополе великим князем Николаем Николаевичем, Сервер-пашой и Намык-пашой было подписано перемирие. Николай Павлович Игнатьев опоздал на подписание перемирия. После преждевременного, по мнению Игнатьева, приостановления победоносного наступления русской армии установленная демаркационная линия оставляла в руках Турции Шумен и Варну с бастионами, юго-западную часть Болгарии (Салоники, Битоля, Охрид, Драма, Серее, Кавала, Неврокоп, Мелник и Велес). Наследник престола даже был вынужден вывести свое войско из Эски-Джумая, Разграда и Базарджика. Все это неминуемо, считал генерал Игнатьев, должно было отрицательно отразиться на подписании окончательного мира.

По мнению Игнатьева, главнокомандующий великий князь Николай Николаевич не исполнил высочайший приказ разрешить вопрос о мире под стенами Царьграда. «Если бы Вы были не братом царя и Великим князем, а обычным главнокомандующим, то Вы бы понесли страшную ответственность перед историей и перед его Величеством», — сказал ему в лицо Игнатьев. «В Главной квартире были русские офицеры, но у большинства из них не было ни русской крови, ни русской души…» — с горечью заключал бывший военный агент и бывший посол в своем дневнике (Канева Калина. Указ. соч. С. 79).

13 февраля в Мраморное море вошла эскадра из 7 английских броненосцев, что объяснялось якобы необходимостью защиты жизни и имущества подданных Великобритании.

Россия выиграла войну с Турцией, но, одержав победу, не обладала достаточной силой, чтобы удержать ее плоды. Русская армия практически полностью исчерпала свои ресурсы и оторвалась от баз снабжения, в результате чего в артиллерии Дунайской армии под Константинополем уже чувствовался недостаток снарядов. Кроме того, войска в ходе Забалканской кампании понесли значительные потери, которые невозможно было восстановить. К тому же турки быстро стягивали к городу все оставшиеся силы и энергично строили укрепления.