Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович

О финансовом и политическом сотрудничестве экспозитуры № 2 с гитлеровской Германией и фашистской Италией свидетельствует деятельность руководителя агентства «Офинор» Михаила Еремиева. В 1935–1936 гг. Еремиев установил контакт с редактором гитлеровского еженедельника «Volker Bund» («Народный союз») Вильгельмом Шэром (Wilhelm Schaer), доверенным лицом НСДАП, с целью взаимного обмена информацией. В 1937 г. Еремиев в письме в экспозитуру № 2[871] писал, что реализует политику «оси» Берлин — Рим, сотрудничая с соответствующими немецкими и итальянскими редакциями. В то же время он просит экспозитуру № 2 об оказании ему помощи в получении сведений о Советском Союзе, что должно было облегчить ему сотрудничество с гитлеровской Германией и итальянским «Антикоминтерном», активным помощником которого Еремиев уже являлся длительное время. Одновременно следует добавить, что Еремиев находился в близких отношениях с доверенным лицом Муссолини — д-ром Энрико Инсабато[872]. Таким образом, он стал своего рода посредником между германской и итальянской разведками, с одной стороны, и с польским 2-м отделом ГШ — с другой.

Помимо Еремиева, роль звена, связывавшего польскую разведку со спецслужбами нацистского рейха и фашистской Италии, в 1930-е гг. выполнял грузинский «прометеец», убежденный сторонник расчленения СССР с иностранной помощью — Василий Садатиерашвили. Еще в 1926 г. активно включившись в тайную подготовку военного переворота на Кавказе и Украине (который намечалось осуществить с помощью Англии, Франции, Польши, сторонников немецкого генерала Гофмана[873] и части российской эмиграции), он вместе со своим соотечественником Карумидзе возглавил подрывную операцию по изготовлению миллиардов фальшивых рублей, каковые предполагалось забросить на территорию СССР перед началом военной акции. Однако об этих планах стало известно широкой общественности, и летом 1927 г. заговорщики были арестованы берлинской полицией. После открытого суда, приговорившего Садатиерашвили с сообщниками к незначительным срокам тюремного заключения, они бежали в Швейцарию. В 1933 г. новые власти рейха пригласили их вернуться в Германию, где они использовались в качестве «экспертов» в аппарате ведомства Р. Гейдриха (РСХА-СД)[874]. Затем, уже живя в Риме, Садатиерашвили выступал постоянным корреспондентом ряда нацистских газет, включая центральный орган НСДАП «Фелькишер беобахтер», являясь при этом сотрудником римской секции «Антикоминтерна», деятельность которой курировалась непосредственно начальником IV отдела управления по общим вопросам МИД Италии графом Видо. Садатиерашвили представил графу Видо конкретный план, предполагавший (под руководством итальянских и при участии турецких правительственных служб) организацию вооруженного восстания на Кавказе. Поддержать восстание, по мысли Садатиерашвили, должны были подразделения итальянской армии, переброшенные инкогнито в районы советско-иранской и советско-турецкой границы под прикрытием освоения расположенных там сельскохозяйственных и лесных концессий. Хотя этот откровенно авантюристический план так и не получил реализации, его содержание вскоре стало известно в Москве из донесений агентуры ИНО НКВД в Италии[875].

В 1936 г. по инициативе Владимира Бончковского[876] и на деньги экспозитуры № 2 раз в две недели стал выходить «прометейский» журнал «Mysl Polska» («Польская мысль»), который, помимо «прометейской идеи», проводил открытую фашистскую пропаганду, став глашатаем гитлеризма перед польской общественностью. В то же время «Польская мысль» проводила активную борьбу против всех, кто говорил об угрозе национальной безопасности со стороны гитлеровской Германии.

Из архивного дела экспозитуры № 2[877] следует, что в 1936 г. в Польше находился в качестве гостя председатель «Антикоминтерна» д-р Эрт. Тогда он посетил Варшавский научный институт исследования коммунизма. В разговоре с представителями «прометеизма» в Польше д-р Эрт подчеркнул необходимость сотрудничества в борьбе против коммунизма, однако же он был против расчленения «белой России».

В августе 1938 г. Владимир Бончковский посетил Берлин с заданием установить официальный контакт с немецкими «политическими и научными кругами». Из отчета, написанного Бончковским после возвращения из Германии, следует, что он был принят целым рядом ведущих представителей гитлеровской Германии: д-р Кляйстом из бюро Риббентропа, д-р Мейером Гайденхагеном из МИД, д-р Лейббрандом — руководителем восточного отдела в бюро Розенберга (НСДАП), д-р Дерингером — зам. председателя «Антикоминтерна» и др. Согласно докладу Бончковского, эти встречи состоялись благодаря установлению им знакомства на почве обменно-издательской деятельности с генеральным секретарем немецкого «Общества по изучению Восточной Европы» («Gesellschaft zum Studium von Ost-Europa») и редактором журнала «Восточная Европа» («Osteuropa») д-ром Вернером Маркертом (Werner Markert)[878]. Он якобы смог организовать эти встречи.