Мальчик – отец мужчины - Игорь Семёнович Кон

1 июля 1954 г. Совет Министров СССР постановил: «Учитывая пожелания родителей учащихся и мнение учителей школ, ввести в школах Москвы, Ленинграда и других городов с 1954–1955 учебного года совместное обучение мальчиков и девочек». Раздельное обучение сохранилось только в суворовских и нахимовских училищах. Народ вздохнул с облегчением.

Однако многолетнее игнорирование половых и гендерных различий не прошло обществу даром. Как только советская власть ослабела, а затем и вовсе рухнула, старые споры возобновились с новой силой. На сей раз – со ссылками на теоретическую биологию и «передовой западный опыт», хотя реальное изучение зарубежной науки и практики часто заменяют суждения типа «мой дядя слыхал, что его барин едал».

Аргументация в пользу раздельного обучения развертывается на нескольких уровнях: 1) психобиологическом – «такова природа человека», 2) социально-педагогическом – «так легче учителям и детям» и 3) идеологическом – «это соответствует нашим национальным традициям». Как справедливо заметила в 2007 г. одна российская журналистка, если в Англии и США учащихся раздельных школ поощряют к освоению непривычных сфер, раздумывая над тем, как лучше использовать особенности «женского ума» для изучения «неженских» предметов вроде физики и информатики, то у нас все наоборот: мальчиков и девочек с помощью раздельного обучения хотят вернуть в традиционные гендерные рамки, в идеале создав для мальчиков подобия кадетских корпусов, а для девочек – что-то вроде институтов благородных девиц.

Самым радикальным противником совместного образования является доктор медицинских наук офтальмолог В. Ф. Базарный, которого «Учительская газета» в 2000 г. объявила «человеком года в образовании». По его мнению, совместное обучение делает школу «питомником нечистой силы» и приводит к психологическому и даже биологическому вырождению мужчин:

«Общеизвестно, что личность у девочек формируется ощутимо раньше, чем у мальчиков. То есть будущие хранительницы домашнего очага и продолжательницы рода в первый раз в первый класс идут в личностном плане куда более зрелыми, чем те, кому самой человеческой природой предназначено быть носителями мужества, воли и силы духа.

Чем это чревато? Как раз всеми теми медицинскими, демографическими, духовными и личностными негативами, которые мы сегодня в избытке имеем. Ведь большую часть времени, а следовательно, и отведенного для взросления и эмоционального становления периода, дети проводят в школе. А ответственными этими процессами руководит закон подражания старшим. И кого юные эти представители сильной половины человечества в качестве таковых воспринимают? Естественно, тех, кто находится рядом и видится им как более сильный.

Параметры же психики мальчиков этого возраста таковы, что в качестве более сильных не воспринимают они разве что сопливых малышей. Остальные же: мама, бабушка, учительница, ровесницы-одноклассницы для них – безусловное «лекало». И нетрудно заметить, что «лекало» это преимущественно женское. А раз так, то и неудивительно, что все реже и реже видим мы в наших мальчишках стремление быть сильными и смелыми, рисковать, бороться, искать, найти и не сдаваться. И все чаще замечаем в ком-то из них стремление быть прилежным, старательным, усидчивым; в ком-то – выраженное желание услужить-удружить, понравиться; в ком-то – осторожность и даже боязливость.

Все чаще видим мальчиков, играющих в «девчачьи» игры, отрабатывающих «девчачью» модель поведения. А в итоге, когда те же мамы, бабушки, учительницы, одноклассницы, страна, наконец, почему-то вдруг начинают требовать от этих "белых и пушистых" проявлений "не мальчика, но мужа", они, недоумевая, обнаруживают рядом с собой «голубых», "отказников", бегающих от алиментов отцов, откровенных подлецов да предателей.

Представьте: мальчиков помещают в среду более развитых и сильных девочек. Но такова природа мужского начала, и с этим ничего не поделаешь: самое унизительное, позорное, буквально саморазрушительное переживание для мальчиков – быть слабее девочек. Проведенные нами исследования выявили, что если мальчики оказываются окруженными более сильными девочками, то в этих условиях у них оформляются патологические психические и даже соматические комплексы. Установлено, что у одних мальчиков формируются сугубо женские черты характера, у других складывается комплекс невротического неудачника.

Ученые считают, что так выглядит результат подавления и нейтрализации мужских задатков на генетическом уровне. Ученые не только российские, потому как противоестественные эти тенденции отмечаются сегодня во всех когда-то вставших на путь «бесполого» обучения детей странах. У мальчиков, юношей, мужчин на протяжении всего периода такого воспитания отмечается постепенное разрыхление мужской Y-хромосомы и перерождение ее в женскую Х-хромосому. У мужчин каждого последующего поколения отмечается все меньшее количество семени, и в плане детородности оно оценивается как все менее эффективное. А во внешности, поведении и организации жизни представителей сильного пола (на всех ее уровнях) все больше просматривается нечто женское» (Добромыслова, 2006; Базарный, 1996).

Действительно ужас! А поскольку ухудшение качества семени и репродуктивных способностей зафиксировано не только у людей, но и у крокодилов и лягушек, видимо, они тоже перешли на совместное обучение своих детенышей.

Доктор медицинских наук психиатр Г. В. Козловская, которая считает Ламарка «последователем Дарвина», а Т. Д. Лысенко выдающимся ученым-генетиком, также убеждена в том, что совместное обучение способствует не только феминизации мальчиков и маскулинизации девочек, но и ведет к вырождению нации (Козловская, 2003).

Петербургские биологи, сотрудники Института образования взрослых Российской академии образования, Т. П. Хризман и В. Д. Еремеева, которых именуют «основателями нового направления в нейропсихологии и нейрофизиологии – нейропедагогики», выражаются не столь категорично, признают роль социально-средовых факторов и индивидуальных различий и говорят о желательности «наилучшей реализации личностных склонностей и способностей как в связи с половой принадлежностью, так и вне ее». Тем не менее, они не сомневаются в том, что мальчик и девочка – это два разных мира, их ни в коем случае нельзя воспитывать одинаково (Еремеева, Хризман, 2008). «Новые здоровьесберегающие технологии в образовании и воспитании детей» подаются как элемент гендерной педагогики, но значение слова «гендер» при этом искажается: термин, введенный в науку для того, чтобы отграничить социокультурные аспекты взаимоотношений мужчин и женщин от природных, полностью отождествляется с биологическим полом, а «природосообразность» и «признание личностного равноправия мальчиков и девочек» превращается в апологию «наиболее полной реализации способностей учащихся как представителей своего пола (курсив мой. – И. К.) в учебной и во внеучебной деятельности» (Юрищева, Чубарова, Козловская, Еремеева, 2005).

Разумеется, серьезные отечественные физиологи так не думают. Директор Института возрастной физиологии РАО Марьяна Михайловна Безруких доказывает, что гормональные и межполушарные различия мальчиков и девочек не следует абсолютизировать, что индивидуальные возможности ребенка не ограничены его половой принадлежностью. Неблагоприятное воздействие учебных нагрузок одинаково характерно для мальчиков и девочек. Психофизиологическая структура интеллекта, его вербальный и невербальный компоненты у мальчиков и девочек 6–7 лет не различаются (РАО. Отчет, 2008. С. 22–23). В популярных статьях и интервью она