Практика менеджмента - Питер Фердинанд Друкер

Когда полномочия менеджмента обусловливаются его особой компетентностью в той или иной сфере – и, следовательно, когда у него есть все основания говорить о своей ответственности в этой сфере, – эта ответственность должна основываться на общественных интересах. При этом лучше всего не начинать с утверждения «что хорошо для бизнеса, то хорошо и для страны», хотя такое основание может быть, по большому счету, правильным для очень крупной компании, которая, по сути, представляет собой срез американской экономики. Несмотря на то что компетентность менеджмента действительно составляет основу для его полномочий, осуществляться эти полномочия должны только на основе общественных интересов. Что хорошо для бизнеса – или даже для всех компаний страны, – в данном случае не имеет значения.

Итак, окончательный – и самый важный – вывод из размышлений об ответственности менеджмента как одной из ведущих групп перед обществом таков: менеджменту необходимо добиваться того, чтобы все, что по-настоящему важно для общества, отвечало собственным интересам компании.

Личной незаинтересованности недостаточно для одной из ведущих групп общества, как недостаточно и подчинить собственные интересы общественным. Важно обеспечивать соответствие социальных и частных интересов, добиваясь, чтобы общее благо совпадало с интересами бизнеса. «Этой компанией нужно управлять так, чтобы любая ее деятельность способствовала укреплению и процветанию нашей страны, при этом способствуя развитию и процветанию самой компании», – утверждал глава одной из наиболее преуспевающих американских компаний – Sears. С экономической точки зрения, задача «добиваться, чтобы все, что идет на пользу стране, шло также на пользу Sears» может, в общем-то, не отличаться от принципа «что хорошо для бизнеса, то хорошо и для страны». Однако по своему духу, сути и пониманию ответственности эти два утверждения совершенно различны.

В словах руководителя Sears не подразумевается существование естественной, обязательно существующей гармонии между частными интересами определенной группы и общественным благом. Напротив, «добиться того, чтобы все, что идет на пользу стране, шло также на пользу компании», очень непросто. Это требует упорного труда, немалого управленческого мастерства, высоких стандартов ответственности и широкого кругозора. Можно сказать, что это идеал, к которому нужно стремиться. Чтобы достичь его, понадобится нечто вроде философского камня, превращающего простейшие элементы в чистое золото. Но если менеджмент намерен сохранить свое звание одной из ведущих групп нашего общества – если он намерен сохранить свой статус независимого менеджмента, управляющего свободными предприятиями, – это правило должно стать его путеводной звездой. Он должен сознательно стремиться жить и действовать по этому правилу.

В XVIII веке английский философ Бернард де Мандевиль изобразил дух новой коммерческой эпохи в знаменитой эпиграмме: «частные пороки становятся общественными выгодами» – эгоизм непреднамеренно и автоматически превращается в общее благо. Возможно, он был прав; как бы то ни было, начиная с Адама Смита, экономисты так и не достигли согласия в этом вопросе.

Был ли прав де Мандевиль, не так уж важно; с подобным мировоззрением никакое общество долго не продержится, поскольку в добропорядочном, высокоморальном и стабильном обществе социальное благо всегда должно основываться на частной добродетели, а не пороках. Никакая из ведущих групп не может брать себе за основу воззрения де Мандевиля. Напротив, каждая из ведущих групп общества должна исходить из того, что от общественного блага зависит ее собственный интерес. Такова единственная законная основа для лидерства; и воплотить ее в жизнь – первейшая обязанность лидеров.

Тем, что «капитализм», как его понимали в XIX столетии (и как его до сих пор понимают в Европе), основывался на принципе де Мандевиля, можно объяснить его материальный успех. Конечно же, этим вызвана антипатия к капитализму и капиталистам, охватившая западный мир в последнее столетие. Однако экономические доктрины противников капиталистического устройства оказались несостоятельными и даже несерьезными. Их политические убеждения угрожали тиранией. Однако этих ответов недостаточно, чтобы успокоить критиков капитализма. Более того, они совершенно не убеждают и критиков, и большинство людей, тогда как враждебность к капитализму и капиталистам кажется оправданной с моральной и этической точки зрения. Нападки на капитализм объясняются не тем, что он неэффективен или плохо реализуется на практике, а тем, что он циничен. Действительно, общество, которое исходит из того, что частные пороки становятся общественными выгодами, не может жить долго, сколь бы безупречной ни казалась его логика и как бы велики ни были его выгоды. Еще не так давно принцип де Мандевиля пользовался таким же признанием в США, каким он до сих пор продолжает пользоваться в Европе. Но сегодня в Соединенных Штатах стало возможным (если не общепринятым) утверждать противоположный принцип, суть которого заключается в том, что коммерческим предприятием нужно управлять так, чтобы общественное благо стало частным благом компании. Именно в этом заключается подлинный смысл «американской революции» XX столетия. И то, что руководители многих наших компаний считают своей обязанностью ввести этот новый принцип в повседневную практику, дает нам надежду на прекрасное будущее нашей страны и общества и, возможно, даже всего западного мира.

Забота о том, чтобы этот принцип не остался пустым звуком, а стал действительностью, и есть самая важная, конечная обязанность менеджмента по отношению к самому себе, своей компании, нашему наследию, обществу и образу жизни.