Мир вечного ливня - Дмитрий Янковский

А из приемника припаркованного у обочины «Москвича» продолжал петь женский голос:

Он бежал, и сильные рога

Задевали тучи-облака.

И казалось, будто бы над ним

Становилось небо голубым…

«Надо привести в этот мир солнце, — подумал я, просыпаясь. — Чтобы тучи разметало как следует».

Я проснулся рано — надо было собраться. Катя, протирая глаза спросонья, заварила кофе и впервые за все время, сколько я ее знал, включила телевизор со звуком,

— Пусть бубнит, — сказала она. — В сон не так будет клонить. Мне-то в отличие от тебя спать будет нельзя до самого твоего возвращения.

— Это уж точно… — Я поймал себя на том, что у меня начинается предстартовый мандраж, как перед ночным десантированием с малых высот.

Я хотел налить себе из кофейника, но Катя не позволила.

— Вот кофе не надо. В одиннадцать тебе снова баиньки, а это… — она глянула на часы, — уже меньше чем через пять часов. Готовься.

— Да я готов.

— Тогда надо прогуляться. Кислород полезен для здоровья. Сегодня метель кончилась, мороза такого нет, так что надо пройтись, зарядиться энергией.

Мне не хотелось никуда идти — лень было одеваться и вообще производить какие-то действия. Но было понятно, что сегодня, пока не усну, от меня ничего не зависит. В реальности командует она. Ну и ладно. Зато в сфере взаимодействия будет вдоволь самостоятельности. Может, даже больше, чем надо. Может, я даже устану от этой самостоятельности, все же идти мне туда одному. Иначе не выйдет. Да и нельзя. Потому что если там убьют, то здесь не получится провернуть фокус, который получился с Ириной.

На прогулке мне стало страшно, это было нормально — перед боем всегда страшно. Но организм такую норму принимать не желал и начал против воли отрабатывать защитные функции. Адреналин впрыснул в кровь, тонус мышц поднял и все такое.

— Что-то ты бледный, — Катя заметила произошедшие со мной изменения. — Боишься?

— Впервые иду совсем один, — ответил я. — Боюсь, конечно. Ведь если зацепит, то каюк.

— А ты не лезь на рожон!

Снег скрипел под ногами, на старых разросшихся липах просыпались вороны. До рассвета оставался час, не меньше. Где-то рядом промчалась милицейская машина, подвывая сиреной. В домах зажигалось все больше окон, иногда можно было расслышать трель чьего-то будильника. Мирный город мирно просыпался, а я собирался на странную битву со странным противником в очень странном месте. Вот зараза! Раньше перед боем я никогда так не боялся.

Когда вернулись домой, я решил дозвониться Цуцыку. Но, несмотря на ранний час, в трубке тянулись длинные гудки. От них осталось чувство тревоги, которого и без того хватало с избытком.

Интересно, а будет ли Кирилл в сфере взаимодействия к часу «икс»? Когда он спит, днем или ночью? Скорее все же днем. Люди редко меняют укоренившиеся привычки. Значит, будет там. Да, днем. Американцы ведь спят, когда у нас день, а у него с ними связи.

Я впервые осознал, что термоядерный взрыв в подвалах Базы унесет многие жизни. Может, даже… Мне не хотелось думать об этом, но все же термоядерный взрыв оставляет столь характерные повреждения, что в реальности их будет трудно воспроизвести. Как бы не получилось, что взрыв в сфере взаимодействия отзовется термоядерным взрывом в Америке. А ведь такое может быть. Несчастный случай, авария. Ну и заварили мы кашу!

Но, с другой стороны, на чаше весов лежали… Что? Бессмертные души погибших воинов? Дико звучит, но именно так. И это было главное, ради чего я шел сейчас в сферу взаимодействия. Не ради живых, ради мертвых. Ради бессмертной души Андрея, который заслужил жизнь в городе света тем, что спас десятки детей. Ради душ многих и многих погибших героев.

До чего же странно это — на грани бреда. Да нет, за гранью. Далеко за гранью, и вместе с тем все именно так и есть. А для Кати это поход ради спасения всего человечества. Еще неизвестно, возможна ли скорая гибель Земли от действий Кирилла, но и Дьякон тоже высказывался, что с потерей энергии мертвецов общая энергия человечества сокращается. Насколько сильно и насколько быстро — вопрос другой, но надо и это иметь в виду.

Домой мы вернулись около девяти, замерзнув как следует. По телевизору как раз начались утренние новости. Нетрудно представить, как на нас подействовало сообщение в конце выпуска об отклонившемся от рассчитанного пути астероиде.

— Ни фига себе! — прошептала Катя. — Сто километров в диаметре! Это пипец!

— Сказали же, что до конца траектория не просчитана, — возразил я. — Если бы летел точно в Землю, вряд ли передали бы по ящику. Какой тогда смысл панику поднимать? А так обычный ход журналистов — нервы как следует пощекотать.

Однако я хоть и возражал, но самому стало не по себе. Как все завернулось под час «икс»! Наверное, среди множеств статистических вероятностей тоже есть какие-то сгустки. Иначе откуда бы поговорка «беда не ходит одна»? И то, что существуют в жизни черные и белые полосы, — тоже факт. Похоже, сегодня не лучший день в истории нашей планеты, иначе откуда это непреходящее чувство тревоги?

«Смотри, не облажайся там! — мысленно прикрикнул я на себя. — А то для Кирилла удачу зарабатывал исправно, а как для всего человечества — того и гляди обосрешься».

В одиннадцать часов Катя включила синтезатор и попробовала пару сложных аккордов. Я оделся в заранее купленный камуфляж и прямо в ботинках улегся на диван. Понятно, что форма из магазина «Профессионал» далеко не идеальна, но это лучше, чем оказаться в сфере взаимодействия в свитере и брюках. Мандраж начал переходить в тихую истерику — меня трясло мелкой дрожью, возможно, даже жар начался. Я ворочался, мучился и наконец так измотался, что незаметно для себя уснул.

Уж не знаю, что там играла Катя, когда я уснул, но первое, что я ощутил, — потоки ливня с небес. Это говорило о точном попадании в сферу взаимодействия, что уже хорошо. Открыв глаза, я обнаружил себя на широкой поляне, посреди которой зияла старая воронка от плазменной бомбы. Место было незнакомым, а ни компаса, ни карты под рукой не было, чтобы сориентироваться хоть как-то. Но если расчеты Кати верны, если меня выкинуло не дальше чем за двадцать пять километров от Базы, то огромный саркофаг должен быть виден с любой возвышенности. Возвышенность, правда, надо еще поискать.

Как ни пытались мы протащить в сферу взаимодействия хоть сколько-нибудь приемлемую одежду, но оказался я тут снова в брюках и свитере. Зря покупали камуфляж. Непонятно, от чего вообще зависит одежда, в которой здесь появляешься, надо было у Дьякона выспросить. Но теперь поздно. Хорошо, хоть тепло.

По щиколотку утопая в лужах, я побрел к ближайшему дереву, в надежде взобраться повыше и осмотреться. Голова была ясной, думалось на редкость легко. Не зря Катя водила меня прогуляться, ох не зря!