Охотники за костями. Том 2 - Стивен Эриксон

– Они думают, флот гниёт от мора, – ответил бывший жрец. – Похоже, собираются поджечь пару транспортов.

– Мор? Там нет никакого мора…

– Это известно тебе и мне. Есть и другая проблема, – заметил он, когда толпа заметила их, и пяток отделившихся головорезов медленно двинулся в их сторону. – Сержант, на тебе повсюду рубцы – их легко спутать со следами мора.

– Что? Нижние боги, давай зайдём в таверну.

Они поспешили к ней, толкнули двери.

Чернильный мрак внутри разбавляли лишь несколько сальных свечей на почерневших столах. В таверне был только один посетитель, сидевший у задней стены. Потолок низкий, пол под ногами завален мусором. Густой воздух напомнил Хеллиан о носке из сыра.

Справа появился хозяин, тонколицый далхонец неопределённого возраста, его глаза смотрели в разные стороны – ни один не останавливался ни на Хеллиан, ни на Банашаре, когда хозяин слащаво улыбался, заламывая руки.

– А, сладкое свидание, да? Входите! У меня есть столик, да! Зарезервирован для таких, как вы!

– Заткни свою уродливую пасть или я сама её зашью, – заявила Хеллиан. – Показывай свой проклятый столик, потом принеси кувшин любой выпивки, которая не польётся у нас из носа.

Мужчина дёрнул головой, заковылял к столу, ухватил – не с первого раза – стулья и устроил представление, вытаскивая ножки из грязи.

Банашар заставил себя сесть, потом дёрнулся:

– Нижние боги, эта свеча…

– О да! – радостно воскликнул далхонец. – Мало осталось свечных ведьм, и они щедры к «Зубоскалу». Это ведь история, верно?

С улицы внезапно послышался громкий голос, и хозяин скривился:

– Незваные гости. Отправлю их сейчас своей дорогой.

Он отошёл.

Хеллиан наконец-то выпустила бывшего жреца и упала на стул напротив него.

– Не вздумай отколоть что-нибудь, – прорычала она. – Я не в том настроении.

За её спиной хозяин распахнул дверь. Несколько тихих слов, потом угрозы, уже громче.

Хеллиан заметила, что Банашар смотрит ей за спину – у него был хороший обзор входной двери – потом он с вытаращенными глазами резко качнулся назад на стуле – как раз, когда из толпы послышались вопли, затем – звуки панического бегства.

Хеллиан сердито крутанулась на стуле.

Хозяин исчез, а на его месте, спиной к ним, стоял демон, заполнявший собой весь дверной проём. Его здоровенные лапы трясли жертву и, пока сержант смотрела, демон оторвал у вопящего мужчины голову, просунулся в дверь и швырнул голову вслед убегающим горожанам. Потом бросил в ту же сторону обезглавленный труп.

Странное марево, потом в таверну вплыл сладкий, пряный аромат, и демон исчез, а на его месте вновь оказался старый далхонец, вытиравший руки, а затем – перёд своей грязной туники.

Новая улыбка под косыми глазами.

– Лучший эль, целый кувшин, да, прямо сейчас!

Хеллиан откинулась на спинку стула. Её взгляд нашёл одинокого посетителя в глубине таверны. Женщина, шлюха. Сержант хмыкнула, потом крикнула ей:

– Эй, ты! Много работы?

В ответ фырканье, затем:

– Какая разница?

– Ну, тут ты права, верно.

– Заткнитесь вы обе! – полузадушенным голосом выкрикнул Банашар. – Это же был демон-кенрилл'ах!

– Он не так уж и плох, – заметила шлюха, – если узнать его получше.

Из глубины бара послышался треск бьющейся посуды, потом проклятие.

Кучками, группами, неравными отрядами толпа вновь начала скапливаться на набережной центрального порта. Оружия стало больше, здесь и там виднелись луки. В темноте пылали факелы, звенели голоса, раздавая команды.

Опершись на нос «Силанды» – пришвартованной сразу за шлюпкой, на которой приплыли «Красные клинки» – Корик некоторое время наблюдал за набережной, потом развернулся и пошёл к средней палубе.

– Сержант Бальзам!

– Чего?

– У нас скоро будут неприятности.

– Вот так всегда, – буркнул Бальзам, встал и принялся мерить шагами палубу. – Скрип исчезает. Геслер исчезает. Остаюсь только я, а у меня даже свистка нет, да? Смрад, давай-ка, поднимайся и поговори с Кулаком Кенебом. Узнай, что мы должны делать.

Капрал пожал плечами и пошёл к подвесному трапу.

Битум натягивал доспехи.

– Сержант, – сказал он, – у нас там внизу ящик Скрипа со взрывчаткой…

– Худовы яйца, ты прав! Спрут, давай вниз. «Шрапнели» и «горелки», всё, на что наложишь лапу. Горлорез – чем ты там занят?

– Думал пробраться в толпу, – ответил мужчина, который уже перекинул одну ногу через планширь и собирался спуститься в мутную воду. – Звучит оно как-то неправильно, правда? Там есть зачинщики – наверно, Когти, а вы знаете, как я люблю их убивать. Я мог бы устроить там сумятицу, какой она и должна быть…

– Идиот, тебя на клочки порвут. Нет уж, оставайся здесь, нас и так слишком мало.

Корик присел рядом с Битумом и Улыбкой:

– Скрип всё ещё занят своим делом, так?

– Успокойся, – ответил Битум. – Если понадобится, я и геслеровские тяжи удержим причал.

– Ты прямо ждёшь не дождёшься, – заявил Улыбка.

– А почему нет? С каких это пор виканцы заслужили такую ненависть? Эта толпа хочет получить Четырнадцатую? Отлично. Зачем их разочаровывать?

– Затем, что нам приказано оставаться на борту, – ответил Улыбка.

– Легче удержать причал, чем помешать этим мерзавцам прыгать на палубу.

– Они попрыгают обратно, – предсказал Корик, – когда увидят головы.

– Корик, я хочу подраться, аж зудит.

– Отлично, Битум, тогда вставай и будь наготове. Мы с Улыбкой и Спрутом будем сразу за тобой, с парой десятков «шрапнелей».

К ним подошёл Корабб Бхилан Тэну'алас. Он поправлял круглый щит.

– Я прикрою тебя сбоку, капрал Битум. Я отыскал абордажную саблю и имею некоторый опыт обращения с таким оружием.

– Ценю компанию, – ответил Битум, потом взглянул туда, где надевали доспехи Курнос, Смекалка, Ура Хэла и Подёнка. – Шестеро, в первую линию. И пусть попробуют пройти мимо нас.

На палубе появился Спрут с ящиком.

– Раздай их, сапёр, – приказал Бальзам. – Потом все поднимемся и накроем толпу залпом.

Корик зарядил арбалет и хлопнул Битума по плечу:

– Пошли посмотрим. Я тоже в настроении убить кого-нибудь.

Капрал выпрямился, потом сплюнул в сторону:

– А кто нет?

У Бастионного спуска – лестницы, ведущей к Паяцеву замку – Калам Мехар ещё раз оглянулся. Толпа воровато сомкнулась, все двигались, похоже, обратно к порту. Кто стоял за этим? И главное – зачем?