Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

– Рэйчел! – крикнула Айви.

Я выглянула из-под упавших волос. Это было что-то вродекоридора больницы. Айви сидела на оранжевом пластиковом стуле, с покрасневшимиглазами и пятнами на щеках, и на лице ее было изумление. Рядом с ней стоялДэвид, в истрепанном и перемазанном костюме, на груди и на руках – кровьКистена. Звонил телефон, никто не брал трубку.

– Привет, – сказала я, чувствуя, как дрожат иподкашиваются руки. – Может, меня кто-нибудь тут примет? Что-то мне не слишкомхорошо.

Айви вскочила, протягивая руки, я упала вперед, щекой наплитки. Последнее, что я помню – ее рука поймала мою.

– Иду-у! – крикнула я, ускоряя шаги через сумеречноесвятилище к двери, и мои зимние ботинки топали, оставляя за собой снежныеконтурные отпечатки. Снова загудел большой обеденный колокол, привешенныйвместо дверного колокольчика, и я побежала. – Иду, иду! Только не звонитебольше, Бога ради, а то сейчас соседи О В вызовут!

Звон еще висел в воздухе, когда я дотянулась до ручки, шуршанейлоном куртки. У меня нос замерз и пальцы застыли – не успели согреться втепле церкви.

– Дэвид! – воскликнула я, увидев его на слабоосвещенном крыльце.

– Привет, Рэйчел, – ответил он, уютно-привлекательный вочках, в длинном пальто, с густой щетиной и в ковбойской шляпе, припорошеннойснегом. Образ дополняла бутылка вина у него в руке.

Рядом с ним стоял мужчина несколько постарше, повыше Дэвида,в кожаной куртке и в джинсах. Я вопросительно посмотрела на его слегкаморщинистое, но симпатичное лицо. Из-под шляпы выбивалась белоснежная прядьтонких волос. В руках он держал ветку – несомненно, символическое приношениедля солнцеворотного костра на заднем дворе, и я поняла, что он колдун. Прежнийпартнер Дэвида?

У них за спиной медленно поплыл лимузин, но я предположила,что они приехали на четырехдверном автомобильчике – он как раз перед этимлимузином стоял.

– Рэйчел, – начал Дэвид, и я снова посмотрела на них. –Это Говард, мой бывший партнер.

– Очень приятно, Говард, – сказала я, протягивая руку.

– И мне тоже, – ответил он, улыбаясь и стягиваяперчатку, чтобы протянуть мне слегка морщинистую и веснушчатую руку. – Дэвилмне все о вас рассказал, и я напросился в гости. Надеюсь, вы не возражаете?

– Совершенно не возражаю, – ответила я искренне. – Чембольше народу, тем веселее.

Говард встряхнул мою руку три раза вверх-вниз, только потомотпустил.

– Я должен был прийти, – сказал он, блестя зеленымиглазами. – Возможность увидеть женщину, которая может обогнать Дэвида напробежке и при этом приноровиться к стилю его работы, встречается не каждыйдень. Вы отлично разобрались с Саладаном.

Голос у него был глубже, чем я ожидала, и чувство, что меняоценивают, усилилось.

– Спасибо, – сказала я, слегка смутившись, иотодвинулась от дверей, приглашая их внутрь. – Мы все собрались у огня, заходите.Проще пройти через церковь, чем пробираться окольным путем через сад.

Говард вошел, пахнув красным деревом, пока Дэвид отряхивалботинки от снега. Колдун остановился, поглядел вверх, на новую вывеску.

– Хорошая штука, – сказал он. – Только что повесили?

– Ага. – Успокаиваясь, я выглянула и тоже посмотрелавверх. Там над дверью на болтах закреплена была медная пластина с глубокойгравировкой. С нею вместе установили освещение, и сейчас над ней светиласьлампочка. – Подарок на солнцестояние для Айви и Дженкса.

Дэвид одобрительно и с пониманием хмыкнул. Я снова перевелавзгляд с него на вывеску.

ВАМПИРСКИЕ ЧАРЫ, ЛТД: ТАМВУД, ДЖЕНКС И МОРГАН

Вывеска мне нравилась, и я не жалела, что доплатила засрочность. У Айви глаза вылезли почти на лоб, когда я вытащила ее днем накрыльцо, чтобы показать вывеску. Мне даже показалось, что она готова заплакать.Я ее обняла прямо на крыльце, и видно было, что она тоже меня обняла бы, нобоится быть неверно понятой. Но она же, черт побери, мой друг. И я могу ееобнять, если мне хочется.

– Надеюсь, это поможет прекратить слухи о моей смерти,– сказала я, подталкивая его войти. – В газете не замедлили напечататьнекролог, но раз я не вамп, то они в разделе воскрешений меня не упомянут –только в виде платного объявления.

– Подумать только, – сказал Дэвид, и в его голосе былслышен скрытый смех. Я посмотрела на него без юмора, а он топнул последний раз,отряхивая снег, и вошел. – Для мертвой ты отлично выглядишь.

– Спасибо.

– Волосы у тебя почти как были. А все остальное?

Я закрыла дверь, польщенная нотками искренней заботы в егоголосе. Говард стоял посреди нашего святилища, глядя то на рояль Айви, то намой стол.

– Вроде бы в порядке. Было истощение сил, но проходит.А волосы? – Я заправила прядь каштаново-рыжйх волос за ухо и под вязануюшапочку, которую мне мама сегодня подарила. – На упаковке было написано, чтокраска выдерживает пятикратное мытье головы, – сказала я мрачно. – Вот, жду.

Несколько помрачнев от напоминания о волосах, я провела всехв кухню. На самом деле волосы – это была наименьшая из всех моих забот. Вчера яу себя на левой ноге нашла знакомый шрам в виде перечеркнутого круга: Тритоновапретензия на ответную услугу. Я задолжала двум демонам, но зато я жива. И приэтом – ничей не фамилиар. Тем более что найти метку на ноге – это кудаприятнее, чем проснуться утром с большим «Т» на лбу.

Дэвид сбился с шага, увидев на столе блюда, полные еды.Рабочую зону Айви сузили до трех на три футов, а остальное было заставленопеченьем, помадкой, нарезкой холодного мяса и крекерами.

– Угощайтесь, – предложила я, не желая думать о том,чего не властна изменить. – Разогреть вам вино до того, как мы выйдем? –спросила я, поглощая ломтик салями. – У меня кувшин есть, в котором его можно вмикроволновку ставить.

Я могла бы использовать свежие лей-линейные навыки, но этоненадежно, а мне уже надоело язык обжигать.

Бутылка встала на стол с отчетливым стеклянным стуком.

– Ты его теплое пьешь? – спросил Дэвид, с отвращениемпосмотрев на микроволновку.

– Айви и Кистен подогревают. – Увидев его колебания, ябыстро помешала на плите сидр с пряностями. – Можем поло-вину разогреть, аполовину в снег поставить, если хотите, – добавила я.

– Нормально, – согласился Дэвид, сдирая с пробкифольгу. Говард накладывал себе на тарелку, но, перехватив многозначительныйвзгляд Дэвида, вздрогнул.

– Э-гм… – сказал он. – Не возражаете, если я выйду ипредставлюсь? – Он повертел лозой между тарелкой и рукой в объяснение. – Я ужеочень давно не был на солнцеворота ых кострах.