Семь сестер. Сестра жемчуга - Люсинда Райли

– Мой дорогой Чарли, я тебя отправила в университет не для того, чтобы ты там совершенствовал свои навыки, решая задачки по арифметике, и учился тому, как надо правильно складывать и вычитать. Для этого в твоем подчинении будет достаточно много клерков. Университет должен привить тебе качества лидера, сделать из тебя руководителя, способного заряжать своей энергией подчиненных, научить принимать правильные решения, как и в каком направлении следует развивать бизнес. Словом, чтобы ты мог предвидеть будущее своей империи.

Слабое утешение, думал он, особенно если вспомнить, что его абсолютно не интересует ни одно из направлений их бизнес-империи, будь то добыча жемчуга, разработка рудников с залежами опала или разведение скота. Везде эксплуатировался крайне тяжелый труд, иногда сопровождающийся даже гибелью людей, занятых на этих работах, а «боссы», как называла Кэт хозяев таких компаний, только богатели за счет чужого труда.

Вот почему Чарли решился на крайнюю меру. Если Кэт категорически не захочет выходить за него замуж здесь, в Бруме, что ж… Он готов бросить все и отправиться вместе с ней туда, куда она пожелает.

Когда он вошел в столовую, мама уже сидела за столом, всецело поглощенная, по своему обыкновению, изучением утренней газеты.

– Доброе утро, Чарли. Как спалось?

– Хорошо. Спасибо, мама. А тебе?

– После того как я убедилась, что все мои драгоценные розы в полной безопасности, очень даже неплохо. Спасибо тебе за то, что ты так вовремя пришел ко мне на помощь.

– Кофе, мистер Чарли?

– Спасибо. – Он поднял глаза, чтобы, как обычно, поприветствовать Кэт улыбкой, но, к своему немалому удивлению, встретился взглядом с Камирой. Что-то вдруг больно сдавило в груди. Почему так? Ведь обычно завтрак им подавала Кэт.

– А с Кэт все в порядке? – осторожно поинтересовался Чарли у служанки.

– С ней все хорошо, мистер Чарли. Вот отправилась проведать кузину, – безмятежно ответила Камира.

– Понятно. И когда планирует вернуться назад?

– Когда кузина родит. Думаю, через неделю. В крайнем случае через две.

Камира вонзила в него тяжелый взгляд своих немигающих глаз, и Чарли почувствовал, как весь покрылся холодным потом. И это несмотря на то, что жарило уже с самого утра. Что она имеет в виду? Хочет что-то сообщить ему? Какую-то тайну? Но наверняка же Кэт ничего не рассказала матери о своей беременности.

– Понятно, – глухо пробормотал Чарли, стараясь ничем не выдать охватившего его волнения. Нельзя распускаться в присутствии матери, тем более двух матерей, мысленно приказал он себе. Хотя больше всего на свете в эту минуту ему хотелось выскочить из-за стола и броситься на поиски Кэт.

– Так ты говоришь, Кэт уехала? – Китти сняла очки и глянула на Камиру.

– Да, миссис Китти. Я ее подменю, пока она будет отсутствовать. – Камира поставила кофейник на подсервантник, стоявший у стены, и молча вышла из комнаты.

– Как всегда, недоговаривает, – вздохнула Китти. – Кэт наверняка отправилась в буш. Впрочем, сегодня есть вещи и поважнее, мой дорогой Чарли. Надеюсь, ты не забыл, мой мальчик, что сегодня ровно в полночь тебе исполняется двадцать один год и ты становишься полноправным хозяином всей империи Мерсер, защитником ее интересов. И какие чувства тебя обуревают в этой связи?

– Немного страшно, мама.

– Бояться нет оснований. Хотя… хотя приходится констатировать, что время сейчас не самое благоприятное, это правда. Особенно в том, что касается жемчужного бизнеса. Покупателей на наш жемчуг стало гораздо меньше…

Чарли не слушал, что вещает мать о трудных временах, случившихся в их бизнесе. Он лишь молча кивал, изредка изображал соответствующую улыбку, когда мать умолкала и бросала взгляд на него, желая удостовериться в его реакции на свои слова.

«Кэт, моя дорогая Кэт! Где же ты?»

Но вот мама закончила свое выступление перед ним и поднялась из-за стола.

– Наслаждайся, сынок, своим последним днем свободы. Ведь уже завтра с самого утра на тебя свалится груз тяжелейшей ответственности. Да и вообще, завтра будет хлопотливый день. В конторе торжественный ленч по поводу твоего дня рождения, потом праздничный ужин у нас дома, а вечером еще и танцы в отеле «Робак-Бей». Будем надеяться, дожди и грозы не испортят нам праздник. Иначе доброй половине наших дорогих и почетных гостей придется соскабливать жидкую красную грязь со своих брюк и юбок. – Китти издала короткий смешок. – Увидимся вечером, дорогой мой.

– Да, мамочка, – вежливо кивнул в ответ Чарли, провожая мать взглядом.

Потом он подождал, пока Фред выкатит на подъездную дорогу мамин автомобиль, и, когда машина скрылась из глаз, отправился на поиски Камиры. Камиру Чарли нашел на кухне. Та ощипывала утку, недовольно цокая при этом языком. Обычно на кухне хлопотала Кэт. Мать хорошо обучила ее всем поварским навыкам, и Кэт прекрасно разбиралась в особенностях британской кухни.

– Куда она подалась? – спросил он у Камиры прямо с порога, нимало не заботясь о том, в курсе ли она, что ее дочь беременна.

Камира лишь слегка пожала плечами в ответ.

– Говорю же, поехала, чтобы помочь кузине.

– И ты этому поверила?

– Она – моя дочь. Она не станет мне лгать.

Чарли безвольно опустился на стул, стоявший рядом со столом. Он был уже на грани слез.

– Ты же знаешь, Камира, она для меня особый друг. Мы вместе выросли… И вот пожалуйста! Она уходит из дома прямо накануне моего дня рождения. Почему? Зачем?

Камира круто развернулась и внимательно обозрела Чарли немигающим взглядом.

– Думаю, вы прекрасно знаете, почему и зачем, мистер Чарли. И я тоже знаю. Но говорить об этом мы с вами не будем. Так-то оно лучше. Согласны?

– Нет! – Чарли со всей силы грохнул кулаком по столу. – Я… – Он сокрушенно затряс головой, прекрасно зная, что сейчас нарушает золотое правило номер один: никогда не делиться со слугами никакой информацией, не говоря уже о собственных чувствах. Но какие, к черту, сейчас могут быть правила? – Я люблю ее. Кэт для меня все в этой жизни. Вчера вечером я попросил ее стать моей женой! Почему она ушла? Я ничего не понимаю!

И тут Чарли не выдержал и расплакался. Его сразу же обняла пара ласковых рук. Нет, не материнских, точнее, тоже материнских, но принадлежащих другой женщине совсем из другого мира.

– Боже мой, Камира! – рыдал Чарли, уткнувшись в ее плечо. – Ты и представить себе не можешь, как я ее люблю… Как она нужна мне. Ну почему, почему она ушла?

– Она решила, что так будет лучше для вас, мистер Чарли. Не захотела привязывать вас к себе. Вы должны стать частью мира, в котором живут белые люди.

– Но мы же оба мечтали об этом с самого детства! Вчера вечером я сказал ей, что мы поженимся и будем жить вместе до конца своих дней. Да! – Чарли снова стукнул кулаком по столу. – В каждом своем письме, которые я писал ей на протяжении всех минувших десяти лет, я говорил о том, как скучаю по ней, как люблю ее… Любить сильнее просто невозможно. Поверь мне. – Чарли в отчаянии тряхнул головой. – Я охотно отказался бы от всего, что у меня есть. Все это богатство, оно ровным счетом ничего не значит для меня. Я не хочу быть богатым. Единственное, чего я хочу, – это быть рядом с Кэт, жить с ней в любви и согласии перед лицом Господа.