Маргарет Тэтчер - Жан Луи Тьерио

Так не могло далее продолжаться. Англия требовала решения проблемы на долголетней основе. Другие страны тоже не хотели больше терпеть подобное положение дел. Надо было вносить изменения в сельскохозяйственную политику. Излишки сельскохозяйственной продукции накапливались. Бюджет истощался. Даже такие сельскохозяйственные страны, как Франция, полагали, что следует действовать: уменьшать цены, устанавливаемые посредниками, приостанавливать обработку земель или вводить «молчаливые квоты», короче говоря, серьезно менять сельскохозяйственную политику, что и было одним из требований Маргарет Тэтчер. Это удалось осуществить в первом квартале 1984 года.

Однако «бюджетная проблема» все же оставалась. В марте 1984 года перед собранием депутатов-консерваторов Маргарет сказала: «Я не хочу замазывать и замазывать трещины, я хочу от них избавиться. Я хочу перестроить фундамент <…>, чтобы мы могли взяться за строительство Сообщества будущего». В конце концов, Маргарет победила в этой битве, как говорится, взяв своих противников измором, в ходе саммита в Фонтенбло в июне 1984 года, правда, победа все равно оказалась неполной. Переговоры проходили трудно, все время упираясь в какие-то препятствия, почти как в водевиле. Жак Аттали в своих книгах «Дословно» и «Это был Франсуа Миттеран» рассказывает об этих переговорах с весьма пикантным юмором, утверждая, что Маргарет, злая, как лебедь, которого дразнят, затянутая в свои безупречные темные костюмы, твердила «нет и нет». Вместо введения особого всеобщего механизма перераспределения средств Франсуа Миттеран и Гельмут Коль предлагали выплату доли британского взноса в бюджет Сообщества при пропорциональном учете того, что Англия получает от Сообщества. Вначале Маргарет требовала, чтобы были учтены все взносы, а потом все же согласилась на введение предложенного ее коллегами механизма. Но она хотела заполучить 70 процентов, французы и немцы предлагали 50 процентов. Всю ночь помощники глав правительств вели переговоры в кабинетах замка Фонтенбло, в то время как их шефы пировали в ресторане отеля «Ба-Брю» в Барбизоне. В два часа ночи Маргарет прибыла на встречу со своей командой. Утром она встретилась с Гельмутом Колем, который ей сказал, что согласен с предложением французской стороны и готов увеличить долю выплат до 65 процентов, но больше не даст ни одного экю. Маргарет потерпела поражение и понимала это, тем более что под сводами бального зала замка Фонтенбло Миттеран твердо говорит ей, что она должна сделать выбор. Это было уже слишком. Жак Аттали вспоминает, что она «не выдержала, хрустнула, как стекло, едва не залившись слезами; и все же она хотела, чтобы последнее слово осталось за ней, неважно какое». Странное это было зрелище. Маргарет робко просила уступить ей еще один процент, чтобы получилось 66 процентов, две трети, и тогда это могло считаться вполне достойным результатом. Франсуа Миттеран, величественный и милостивый более чем когда-либо, ибо ощущал на себе дыхание королевской власти, уступил, чуть снисходительно сказав: «Конечно же, госпожа премьер-министр, вы его получите. В одном проценте великой стране не отказывают». Окончательное согласие было достигнуто. В ноябре 1990 года «Экономист» опубликовал данные исследований, из которых следовал вывод, что эта частичная победа сэкономила около десяти миллиардов фунтов Британскому казначейству. Хороший успех тэтчеровской дипломатии.

Теперь, когда бюджетная проблема была решена, Маргарет могла заняться созданием Европы своей мечты, Европы Общего рынка.

Эту Европу она описала в самом лирическом стиле на одном из банкетов, данных в честь депутатов Европарламента в марте 1984 года: «Это будет сообщество, которое борется за все более и более свободные торговые отношения, уничтожая как в Европе, так и во всем мире препятствия для свободного движения благ, капиталов и услуг; это будет сообщество, коллективно работающее над тем, чтобы Европа могла развивать завтрашние технологии; это будет сообщество, берущее на себя инициативы по решению мировых проблем, употребляющее свое влияние для создания зоны стабильности и усиления демократии во всем мире. Таково мое видение». Для Маргарет конкретно это означало создание единого общеевропейского рынка, который родится 1 января 1993 года под названием Общего рынка. «Речь шла о том, — пишет она, — чтобы придать содержание Римскому договору и оживить его либеральные составляющие, способствующие свободе торговли и ослаблению регулирования экономики со стороны государства; я понимала, как важно было положить начало этому новому этапу развития Сообщества». Замысел Маргарет заключался прежде всего в создании большой общеевропейской зоны свободной торговли, то есть в каком-то смысле возрождении давно похороненной Европейской ассоциации свободной торговли, при отмене не только уже «павших» таможенных барьеров, но и барьеров административных и законодательных. Короче говоря, в том, чтобы распространить на Европу успешную тэтчеровскую политику либерализации рынка.

В 1984–1986 годах Англия активно включилась в общеевропейский процесс объединения. Она без труда согласилась на вхождение в ЕЭС двух новых членов, Испании и Португалии. Если Маргарет с осторожностью и сдержанностью относилась к политике проведения кооперации, которую считала одной из форм скрытого государственного управления экономикой, то она все же легко согласилась на создание комиссии под председательством ирландского сенатора Джеймса Дуджа, с тем чтобы эта комиссия выработала предложения по улучшению процессов кооперации в Европе.

Несмотря на свои сомнения и колебания, Маргарет согласилась на проведение в июне 1985 года в Милане межправительственной конференции, где в ходе обсуждения должны будут выработаться основы нового договора, улучшающего структуру Европейского сообщества. Ее участие в саммите, проходившем в Люксембурге 2 декабря 1985 года, было очень конструктивным. Там уже вырисовались очертания будущей Европы, оживленной новыми веяниями. Было решено принять общеевропейский договор, соединяющий в себе положения договоров Европейского объединения угля и стали и Европейского экономического сообщества, с тем чтобы создать Европейский союз (Евросоюз). На первый взгляд два этих события стали для Мэгги полупоражением. Воля Великобритании верха не одержала, хотя Англию и поддерживала Дания. Было решено разработать новый договор, в котором будет сохранено название «Союз», что, к досаде Англии, будет напоминать ей о присоединении Шотландии. Однако открылись новые «поля» для сотрудничества и кооперации. Власть Европарламента по новому договору, в особенности в бюджетной сфере, возросла. Комиссия получила новые полномочия. Процедура квалифицированного большинства была расширена. Такие отступления были болезненны для английского суверенитета.

Но основная договоренность все же была сохранена. Общий рынок должен был начать свое существование не позднее 1 января 1993 года. По договору страны-члены сохраняли полный суверенитет в сфере налогов, охраны окружающей среды, социального законодательства и передвижения граждан. Европейская валютная система стала «прелюдией» создания Экономического и валютного союза[191]и действовала вне поля деятельности Сообщества. Маргарет Тэтчер еще могла верить, что создававшаяся Европа будет Европой либеральной. Она вела честную игру. В период, когда Великобритания председательствовала в ЕЭС (во втором квартале 1986 года), Маргарет заставила принять множество документов, направленных на помощь малым и средним предприятиям, на ослабление регулирования в области наземного и воздушного транспорта и на стандартизацию технических норм. Согласилась она и на то, чтобы Англия приняла участие в финансировании европейских программ в области этнологии.