Красный Принц - Э. Дж. Смит

Хмурый каресианец жестко пресекал его порывы отправиться на поиски Рэндалла или Рут. Он заверил, что Рэндалла нужно считать погибшим, а Рут грозит опасность. Не сказать, будто она не грозила им самим, но, по крайней мере, за ними не охотились толпы искателей приключений с сетями и копьями.

– Взять себя в руки? А больше ты ничего не можешь предложить? – поинтересовался Ута. – Как насчет просто погладить меня по голове и сказать, что все будет хорошо?

– Я тебе не друг и не мамочка, потомок древней крови. Мы нужны друг другу для другой цели.

– Да пошел ты! – огрызнулся Призрак. – Там, откуда я родом, мы не бросаем друзей на верную смерть.

– Там, откуда я, это нормально. А я из Каресии.

– Значит, в вашей стране живут одни ублюдки. Что я вообще тут забыл?

– Ты здесь, ибо должен быть здесь, ибо ты последний потомок Гигантов, – ответил Вун. – Так что соберись, нам предстоит долгий путь, и мне нужно многому тебя научить.

– Научить меня? И чему ты собираешься меня учить? С тех пор как мы покинули Кессию, ты почти всегда молчишь. А без Рэндалла я лучше вернусь в Тор Фунвейр, и пусть все горит огнем, а я полюбуюсь на это из окна таверны.

Божий избранник спокойно прошел по красно-черному ковру к шкафчику с напитками и вытащил из него хрустальный графин с темной жидкостью.

– Это кессианский пустынный нектар, – произнес он и поставил перед Утой бокал. – Бакара его очень любил.

– Ну и?

– Возможно, выпивка тебе поможет, – ответил Вун.

– Мне не нужна помощь. Я просто хочу, чтобы Рэндалл не был заколдован.

Ута проигнорировал бокал и ухватился за графин. Сладкая тягучая жидкость обволакивала язык, но спирта в ней хватало, и он выхлебал добрую порцию незнакомого вина.

– Рут предложила мне стать моим проводником, ты предложил мне наставничество… но все, что мог предложить мне Рэндалл, – это верность…

– Я начинаю от этого уставать, – ответил Вун. – Ты меня утомляешь. Нам нужно двигаться дальше, а утомление – плохое начало для путешествия. Я думал, ты мужчина, а не дитя.

Ута поднялся с места, повернулся лицом к каресианцу и нехорошо улыбнулся. Вун внушал страх своим телосложением, сильными руками и ногами и толстой, накачанной шеей. Копье его покоилось у дальней стены, и Ута тоже не был вооружен. И пусть ростом Вун превосходил Уту, потомок Гигантов все-таки ударил его по лицу.

– Не обзывай меня, когда я в ярости, – предупредил он, когда Вун схватился за ушибленную челюсть.

Каресианец устоял на ногах и ответил Уте мощным пинком в живот, отбросив Призрака к стене.

– А ты не заставляй меня бить тебя, – прорычал Вун.

Ута зарычал, побежал на Вуна и сгреб его в медвежьи объятия. Он доверял своей силе и смог приподнять соперника над полом, а потом с силой швырнул оземь. Каресианец попытался выкрутить Уте руки и отбиться от него, но не смог вырваться из стальной хватки.

Тогда Вун двинул Уте в нос головой и оттолкнул его. От резкой боли у альбиноса заслезились глаза. Каресианец нанес ему два быстрых удара кулаком в живот. Стиль его боя был незнакомым, и Ута попятился, оценивая противника. Тот двигался шустро, демонстрировал хорошую натренированность и использовал странные комбинации ударов, чтобы нанести урон противнику, но Ута упрямо отказывался уступать.

Он снова бросился вперед и замахнулся Вуну в голову. Ни один из его ударов не достиг цели, но противнику пришлось отступить. Ута получил резкий пинок в голень, но ему было почти не больно. Ублюдок-каресианец использовал подлые приемы.

Ута снова бросился на него, пытаясь силой удержать более юркого противника. Он повернул Вуна к себе спиной, чтобы тот не смог ударить его головой, приподнял над полом, согнул ему руки и прижал его к стене. Нос у него пульсировал от боли, но он продолжал долбить плечом Вуна о стену.

– Хватит! – прохрипел Вун.

Ута отпустил его и положил на пол, затем ухватился за его плечо, тяжело дыша.

– Не обзывай меня, когда я в ярости, – повторил он. – А все ваши хитрые каресианские уловки ничего не стоят, если вас обездвижить.

Вун сел на полу и размял руку. Они оба были в синяках, но серьезно друг друга не ранили.

– Ты сражаешься как умелый борец, – заметил каресианец. – Сложно тебя победить.

– А ты дерешься как девчонка, – ответил Ута. – Да кто вообще сейчас сражается на копьях?

– Его называют Зарценфанг, и это подарок от Дженнека из Тумана, последнего из Огненных Гигантов.

Уту это не впечатлило. Его спутник оказался искренним человеком, который следовал своей вере и убеждениям, но вместе с тем – упрямым ублюдком. И здорово было наконец-то набить ему морду.

– Твой разум наконец прояснился? – спросил Вун. – Драка тебе помогла?

– Странно, но да. Я всегда успокаиваюсь, когда задам трепку очередному идиоту, – ответил альбинос.

Вун усмехнулся – в первый раз за все время их знакомства.

– Как только меня не называли, Ута Призрак, но идиотом назвали в первый раз. Однако я пропущу это мимо ушей во имя нашего сотрудничества.

Несмотря на то что его жестоко побили и он лежал на полу, голос божьего избранника все равно звучал угрожающе. Уту таким не проймешь, но обычных людей он, скорее всего, мог напугать до безумия.

– Куда мы пойдем дальше? – спросил Ута, когда каресианец поднялся и налил себе бокал пустынного нектара.

– По джекканской тропе, – ответил Вун. – Это единственный способ опередить наших преследователей. Сейчас, когда колдунья мертва, их станет гораздо больше. Мое лицо известно многим, и меня здесь видели.

– Но ты же верховный визирь!

– Я последователь Джаа, а в нынешней Каресии это считается ересью. И смерть колдуньи нам не поможет.

Ута подумал, что смерть колдуньи не поможет вообще никому, включая Рэндалла и Рут, но не стал говорить это вслух, не желая еще больше утомлять Вуна.

– Значит, мы просто сбежим? – спросил он.

– Да. Тебя это беспокоит? В любом случае нам нужно идти на юг. Мы просто срежем путь, не отвлекаясь на твоих бесполезных прихлебателей.

Уте снова захотелось ударить несчастного каресианца. Превратить его лицо в кровавое месиво, чтобы он больше никогда не мог оскорбить Рэндалла. Бесполезный прихлебатель? Вун – просто идиот, заносчивый придурок, но бить его тоже бесполезно.

– Не доводи меня, каресианец.

– Если я показался тебе жестоким – прошу меня простить. Но я знаю эту страну, и я жесток для твоего же блага – я хочу сохранить тебе жизнь. Тебе не обязательно меня любить. Тебе достаточно верить, что я буду защищать тебя до последнего вздоха.

Призрака и это не впечатлило. Ута знал богов хуже, чем Вун, и точка зрения божьего избранника казалась ему странной. Ута всегда был ужасным священнослужителем, а после отречения от Одного Бога он стал еще хуже. Его путешествие на юг явилось непонятным приключением, вызванным настойчивой тягой, одним из тех приключений, из которых он не планировал вернуться живым, но Вун относился к нему по-другому. Он воспринимал путешествие как духовное испытание, паломничество к Гигантам.