Восстановление Римской империи. Реформаторы Церкви и претенденты на власть - Питер Хизер

«Священная римская церковь передает право и власть священным канонам, но она не связана ими, так как она обладает правом устанавливать каноны, будучи главой всех церквей, от постановлений которой никто не может отступать»[338].

Этот процесс неожиданно усилился в середине XII в. Папа римский Евгений (1145–1153) издал двенадцать официальных постановлений – декреталий – за шесть или около того лет своего правления, Адриан IV (1154–1159) – лишь восемь за пять лет, а папа Александр III (1159–1181) – 713 за двадцать два года. Другими словами, понадобилось около двадцати лет, чтобы все выводы «Декрета» Грациана пробили себе дорогу в церковном мире западноевропейского христианства, но, как только они это сделали, на долю папской власти выпало решать одну за другой новые задачи. Некоторые из этих постановлений были приняты по небольшим повседневным делам, и лишь относительно немногие имели отношение к серьезным разногласиям, а многие (некоторые современники жаловались, что слишком многие) включали «раздачу слонов» – милостей – и демонстрировали отсутствие какого-либо вникания в этот процесс. Но общий эффект от потока просьб и ответного потока декреталий практически и символически поставил папскую власть в центр всех процессов, происходивших в латинском христианском мире. Поэтому очень быстро стало необходимо собирать ответы, которые папы римские давали в своих письмах, так как некоторые из них решительным образом изменяли закон. При изучении законодательства Карла Великого и его преемников могло показаться, что необходимость собирать все новые постановления была не сразу осознана, по крайней мере не на вершине власти. Первые попытки собирать новые папские декреталии, по-видимому, были несанкционированными и являлись инициативой на местах, быть может, действующих юристов (духовных потомков тех, кто собирал законодательство позднеримских императоров еще до составления сводов законов). Затем в 1234 г. папа римский Григорий IX разрешил опубликовать собрание декреталий Liber Extra. Он был extra, потому что содержал материалы, не входившие в «Декрет» Грациана. Этот труд состоял из 1971 декреталии-постановления в пяти книгах. Приложение к нему вышло в 1298 г., когда папа Бонифаций VIII санкционировал публикацию сборника Sixtus, названного так, потому что это была шестая книга декреталий в добавление к уже вышедшим пяти. Так закончился долгий созидательный процесс: Грациан и его глянец вместе с шестью дополнительными томами декреталий будут оставаться общепринятыми источниками западноевропейского церковного права вплоть до 1918 г.[339]

Но наш интерес к этому средневековому решению интеллектуальных проблем, поставленных разнообразием и сложностью древнего церковного права, не главный. В следующем веке после публикации труда Грациана (и именно здесь он становится главной нашей целью) этот разворачивающийся процесс также закончил превращение папы римского в полностью функционирующего ответственного главу западноевропейского христианского мира. Уже ко времени правления папы Александра III единственным местом, где можно было решить какой-то очень сложный церковный вопрос, был Рим. В результате процесс издания декреталий убил двух зайцев. Во-первых, любой остающийся идеологический дефицит более чем окупился сполна. Та ситуация, когда пятьсот и более лет божественное назначение монархов – в сочетании с их практическими полномочиями – попирало особый статус Римской епархии, осталась в прошлом. Папская власть в решении церковных вопросов стала бесспорным фактом.

В равной степени, если не гораздо более, важно то (раз варварские папы римские уже почти выиграли идеологическую битву), что этот процесс в конечном итоге решил материально-технические проблемы, которые всегда ограничивали способность Рима диктовать во всех подробностях повседневную религиозную жизнь. К 1200 г. римская власть уже приобрела такую форму, при которой она легко распространялась во всех уголках западноевропейского христианского мира. Раньше, чтобы узнать, что думает тот или иной папа римский, нужно было ехать в Рим или посылать ему письмо и ждать ответ. Начиная с 1234 г., в частности с публикации Liber Extra, все изменилось. По подавляющему большинству вопросов мнение папы римского теперь было доступно в письменной форме, которую имеющие папскую лицензию судьи использовали при решении тысяч дел по всей Западной Европе. Развитие церковного права при главенствующей роли папы римского «привело гору к Магомету», и религиозная жизнь на широких европейских просторах впервые могла идти под бой барабана, в который гулко колотили в Риме.

Подобно папе Иннокентию III на IV Латеранском соборе, мы приближаемся к концу нашего пути. Благодаря варварским папам конца XI в. папская власть сумела стать независимой от Священной Римской империи, а благодаря Грациану и составителям декреталий в XII – начале XIII в. она наконец смогла получить практические рычаги власти. Они превратили теоретическое идеологическое превосходство в функционирующую церковную империю, которая могла действовать, несмотря на далекие от современных средства связи, на огромных территориальных просторах. Во всем этом выделяются две особенности этой истории. Во-первых, в отличие от своей предшественницы эта Вторая Римская империя была создана без сознательного плана Рима, да и фактически по большей части за его пределами. Создание Карлом Великим западноевропейского христианского мира в форме введения христианского религиозного рвения и обучения христианству, которые на протяжении поколений могли гарантировать точное воспроизведение сути религии, впервые независимой от подъема и падения окружающих политических структур, стало первым ключевым шагом на этом пути. Все последующие значительные события аналогичным образом происходили за пределами стен этого города и по инициативе неримлян. Церковь после Каролингов в самом Риме не проявила ни малейших признаков того, что она обладает способностью или даже желанием преобразовать свой давний папский престиж в действующую папскую власть. Потребительский спрос на севере Европы, вызванный неспособностью имперских структур обеспечивать необходимое церковное единство, лежит в основе этого преобразования. Именно этот спрос прежде всего заставил ряд пап римских взять на себя более активную роль, а затем церковнослужители с варварского севера сами вторглись в Рим, чтобы занять эту должность и перестроить ее по новым – своим собственным – образцам. Контраст со старой Римской империей не мог быть ярче. Тогда вся власть и замысел находились в самом Риме. К 1100 г., откликаясь на демографические, экономические и культурные изменения сменяющихся веков, пока Рим снова был паровозом империи, вся власть сместилась к бывшему варварскому северу.

Во-вторых, в истории Первой Римской империи правовые структуры играли лишь второстепенную роль, оказывая размягчающее воздействие на все ее функционирование. Первоначально империя была создана непосредственно силой оружия при поддержке дипломатического запугивания. Применение римского права и изначально, и впоследствии очень медленно распространялось по ее владениям с предоставлением гражданства, которое поднимало потомков некоторых из ее завоеванных подданных до положения полностью облеченных избирательным правом граждан. Поэтому римское право превращало государство-завоевателя, вышедшее из Рима, в совокупность более или менее равных сообществ. Однако в случае с папской властью это была правовая система, тоже взявшая основные методы, формы и большую часть содержания из ранних моделей Римской империи. Эта система превратила идеологическое превосходство в реальную имперскую власть. К 1200 г. по всей Западной Европе начала складываться сеть самостоятельных церковных судов, в которых церковный закон, определенный папой римским, применялся судьями, получившими лицензию от папы, и любые новые или неясные ситуации требовали обращения в Рим для своего разрешения. Там, где гражданское право старой Римской империи смягчало влияние имперской власти, распространение церковного закона новой Римской империи усиливало его.