Танцующая с грозой - Дина Сдобберг

Но вот слова Саргуса напомнили, что наги тоже живые, тоже чувствующие. Умеющие любить и признавать свои ошибки. Ещё совсем недавно, человечки в нагаате были существами не имеющими ничего, никаких прав. Низшие, недостойные, оскорбительная необходимость ради продолжения рода.

А уже сейчас по всему нагаату начал действовать закон, по которому за насилие над женщиной предполагается смертная казнь. Над любой женщиной, будь она нагиней или человечкой. Правда, была поправка о проверке заявления воинами храма, так как они остались единственными, кто не вызывал сомнений в своей честности и неподкупности.

И ещё одна. Вроде незначительная, но для меня очень важная деталь. Человечка, могла изменить судьбу своих обидчиков, взяв их к себе рабами. Нагини и прочие нет. То есть сами наги понимали, что большинству нагинь обвинить самца, чтобы нацепить на него ошейник или отправить на плаху, ничего не стоит.

Саргус в разговоре сказал, что он не один, кто находится в такой ситуации. А я никогда не удосуживалась хотя бы попытаться понять нагов, представить, что твориться у них в душе. Сколько из них отказались от своей богини? Сколько оказались в ситуации, когда не понимают, что с ними происходит, понимают, что сотворили ужасные вещи, но не знают, как это исправлять. А отпустить жену просто не в состоянии.

Одни и те же вопросы по кругу. И надменный Саргус, который оказался готов на всё, на любые ограничения, выполнять любые пожелания. Наверное, именно по-этому до утра мне снился какой-то психоделический сон, в котором на арене цирка, Каяна щелкала хлыстом, а Саргус, по команде, прыгал с тумбы на тумбу, полз по жердочке и проскальзывал в горящий обруч.

Утро началось суматошно, через несколько часов должен был состояться обряд для Мии и выбранных ею мужчин, а мы не могли найти Риса, да и мужей Каяны на месте не оказалось. Жрец, которого оставили охранять Каяну, сказал, что они собирались в поселение, за стены приюта.

Услышав это, Каяна побелела и буквально сползла по стенке, не прекращая повторять слово "нет"! А потом фурией взвилась с пола и накинулась на жреца, с вопросом, куда именно они пошли, и с кем из магов они общались.

Настоятельница сообщила, что магов поблизости всего два. Один со слабым огненным даром, и держит свою кузницу, а не оказывает магические услуги. А второй, то, что называется мастер на все руки. Может даже с менталом помочь. Вот его адрес Каяна и потребовала, рванув бегом со всех ног, как только настоятельница выделила ей провожатого.

Видя страх девушки, вслед за ней сорвались все. На бегу, отвечая на вопрос канцлера, чего она так переполошилась, Каяна рассказала, что вчера ночью разговаривала с Саргусом, и тот ей рассказал, что обдумывал и искал обряды, и ментальные заклинания, чтобы уверить ее в собственной безопасности.

— Вы не понимаете, это фактически самоубийство. Существо под менталом послушно и не опасно для хозяина, но это уже не то существо. Остаётся только тело. Душа от этого гибнет. А если ещё и неудачно пройдет наложение, то получится овощ! Который ни сказать ничего, ни пошевелиться сам не в состоянии! — Каяна почти плакала.

Но добежать до мага мы не успели. Из-за ближайшего поворота на нас выползли наши потеряшки. Все четверо серо-стального цвета с белыми росчерками молний по чешуе. Довольные и улыбающиеся. Но увидев нас, а главное заплаканную, перепуганную Каяну, резко остановились.

— Может, вы объясните, куда подевались с утра пораньше? Никого, не предупредив и напугав жену. — Канцлер взял себя в руки быстрее всех.

Но его проигнорировали. Все трое нагов обвились вокруг девушки. Мужья только и успевали заключать её по очереди в объятия, целовали руки и волосы.

— Перешшшивала? Исспугаласссь? За насс? — Довольно шипели наги, успокаивая Каяну.

Я дернулась, почувствовав на своей талии руки. Обернулась и столкнулась с мягким взглядом Дардена. Медведь или наги, все время были со мной рядом. За последние дни я к этому начала привыкать.

— Мы все равно твои — объяснял между тем Саргус Каяне. — Поэтому и попросили Риса принять нас в клан. Мы больше не имеем никакого отношения к синим. Мы, как и ты, и сын, теперь относимся к Грозовым. А ещё… Помнишь про власть слова главы клана?

Каяна и Мия кивнули одновременно.

— Рис просто приказал, что твоя жизнь, здоровье и счастье в приоритете! — Улыбался Саар — и даже ни клятв, ни заклятий не понадобилось.

— А ещё я сказал, что если они тебя обидят, мам, я их всех в пепел сожгу и развею! — Высказался Рис.

Ещё только отзвучали последние слова Наариса, сказанные так, словно кроме него и матери рядом никого не было, как Дарден прижал меня к себе покрепче и тихим шепотом задал неожиданный вопрос.

— Марина, что с Каяной? Она, словно новобранец после первого боя. — Слова Дара заставили пристальнее вглядеться в девушку.

Широко распахнутые глаза, сжатые, до превращения в узкую линию, губы, побледневшая кожа. Наги вокруг девушки тоже явно поняли, что что-то не так. Потому что Саар начал растирать ей ладони, но видимо поздно. Слова Риса словно взвели тетиву на арбалете.

— Зачем. Вы. Втягиваете. Во все это. Ребёнка? — Голосом Каяны сейчас можно было замораживать.

— Каяна… — начал Саргус, но был перебит девушкой

— Что? Что Каяна? Четырнадцать лет уже Каяна. Ты! Ты вчера мне рассказывал про свои обряды и заклинания ментала. Я просила тебя. В который раз уже просила! Не делать этого, даже мысли выкинуть. Ты, если искал и узнавал про эту магию, должен был знать, что применение подобного необратимо! И в большей половине случаев вредит не только тому, на кого применяют, но и тем, кто с ним кровно связан. И все эти случаи происходили, если применяли ментал к существам, лишенным магических сил, а в их первом кровном круге были маги! Вся ваша затея ударила бы по моему ребёнку! Что я должна была подумать, когда утром не нашла в комнате сына? — Глаза Каяны действительно начинали напоминать изумрудное пламя. — Ты хоть понимаешь, что у меня никого и ничего дороже него нет? Что я готова была жизнь по капле за него отдать? А вы посмели рисковать им ради своей прихоти? Это я должна была подумать?

— Мы же никуда не пошли, мы были здесь. Никакого мага, никакого ментала, никакой опасности для нашего, нашего Каяна, сына! — Радмал попытался успокоить Каяну уверенностью в своем тихом голосе. Наверное, считал, что если попытается убедить девушку в том, что считает Риса своим сыном, та сможет расслабиться и перестанет злиться. Но это оказалось неправильным решением.

— Нашего? Нашего? А где ты был, когда НАШ сын родился? Почему, никто из вас не взял его на руки, как положено по вашим же традициям? Или, может, я вас просто не заметила в своей комнате, когда надо было его выхаживать из-за того, что он родился недоношенным? Может, хоть кто-то из вас принес ребенку свой собственный клинок, признавая его "НАШИМ" перед всем кланом? Чего вы молчите? Кто из вас осадил змеенышей вашего клана, когда они устроили травлю Риса? — Искры мелькали уже не только в глубине глаз, но и плясали по волосам и коже девушки. — А сейчас, что? Вы вообще очешуели в край? Всё, по-вашему, замечательно и прекрасно. Вы в одном клане со мной и с моим сыном, можем начинать жить счастливой и радостной семьёй? А гарантом моей безопасности рядом с вами, будет служить обязательство моего сына уничтожить своих отцов. Прекрасно. А вы, хоть на мгновение, задумались, как, потом, с таким грузом ребенку жить? Ему, вашу мать, тринадцать!!! Он играть должен, хулиганить, драться, а не в королевских советах участвовать! И не о безопасности матери думать! Ни друзей, ни игр, ни детства. Что ещё вы отнимите у моего сына?