Англия и Уэльс. Прогулки по Британии - Генри Воллам Мортон

В этот миг вагон остановился. Ни с той, ни с другой стороны ничего не было видно. Ветер был поистине жутким. Вагон тихо покачивался. И было чертовски холодно. Кондуктор посоветовался с машинистом локомотива и сказал, что придется повернуть назад.

— Что за чушь! — возмутился шотландец. — Давай двигай…

— Я здесь работаю больше тридцати лет, — заявил кондуктор, — через седловину ехать опасно.

Я вышел посмотреть на седловину, и порыв ветра едва не сбил меня с ног. В темноте проступала тропа десяти-двенадцати футов шириной, а с обеих ее сторон можно было различить казавшуюся бездонной пропасть.

Когда я вернулся, шотландец все еще пытался убедить кондуктора ехать наверх. Но тщетно — кондуктор заявил, что обязан заботиться о безопасности пассажиров. Он ни за что не поведет поезд через седловину во время бури.

— Зря только деньги истратил, — проворчал шотландец, а потом крикнул, обратившись ко мне: — Мы могли бы выпить наверху!

Тем не менее, к облегчению туристов, мы двинулись в обратном направлении. Одна старая дама сидела совершенно спокойно, сложив руки. Ее очки поблескивали от сконденсировавшейся влаги. Казалось, она сидит у себя дома, в гостиной.

По мере приближения к земле облака редели. Солнце силилось пробиться сквозь пелену. Мы посмотрели наверх и увидели над Сноудоном темные тучи. Похоже, бесы собрались там на шабаш. Я проникся большим уважением к Сноудону и был страшно недоволен собой. Мысленно поклялся, что обязательно поднимусь на вершину, когда погода наладится…

Около станции мы потопали ногами, пытаясь согреться. Кондуктор сказал, что внезапная буря пришла с запада. Шотландец все еще негодовал.

— Послушайте, — обратился он ко мне, — вы заплатили восемь шиллингов за билет?

— Заплатил.

— Вы должны были заплатить меньше, как я, — сказал он и ушел довольный.

3

В Уэльсе вы встречаете его повсюду. Это — главное божество узких улиц. Маленькое черно-белое существо с лисьим туловищем и повадками студенческого старосты. Это пастуший пес — вельш корги.

Когда овцы катятся по дороге серой волной, он рядом. Никогда их не обижает, просто наблюдает за глупыми животными и делает то, что требуется, со спокойной уверенностью женщины-хозяйки.

Пастух идет позади, курит трубку и думает свои пастушьи думы, пока вы не устанете ждать и в возмущении не нажмете на клаксон.

Будь пастух один, стадо охватила бы паника. Ужасное ощущение физической катастрофы, которое, возможно, эти несчастные скудоумные создания за сотни лет привыкли связывать с запахом лукового соуса, погнало бы одних овец туда, других — сюда, а большинство просто встали бы как вкопанные, замерев от ужаса.

Ягнята потеряли бы матерей, забегали бы в поисках спасения, и, при наличии терпения и отсутствии жалости, вы ехали бы так добрых полмили, распугивая бедных животных.

Ни одному человеку с палкой не удастся предотвратить это бедствие. Самый великий полководец, гениальный организатор был бы бессилен.

И только маленький четвероногий пес может справиться с этой ситуацией. Он оглядывается, смотрит на тебя быстрыми карими глазами, бежит вперед, ведет стадо, придерживает овец властным взглядом, освобождая для тебя проход. Ты едешь, а он улыбается:

— Я знаю свою работу, — говорит он этой улыбкой. — Я для нее рожден.

Валлийские пастухи и фермеры любят своих собак.

— Я отдал за него десять шиллингов, — сказал один пастух, — и не продал бы и за десять тысяч фунтов. Никогда, клянусь…

— Это огромные деньги, — уточнил я, справедливо полагая, что пастух не представляет, сколь велика названная сумма.

— Да ладно, — ответил он. — За двадцать фунтов я бы его не продал! Я не могу без него делать свою работу.

На дороге в Лланберис я увидел овчарку, совершившую без всякой суеты спасение, которое не смог бы осуществить ни один человек. Две овцы каким-то образом забрались на высокую скалу. Мы с пастухом видели их в окуляры бинокля. Глупые животные стояли на краю пропасти.

Пастух задумался: ему не хотелось рисковать драгоценной собакой.

— Он сделает это, — сказал он под конец и вернул мне бинокль, однако я чувствовал, что ему страшно не хотелось отпускать собаку на столь рискованное предприятие.

Пес повернулся, ожидая распоряжения. Пастух громко свистнул.

Собака побежала через вересковые заросли, посмотрела наверх и увидела овец. Пригнулась и оценила ситуацию. Побежала в одну сторону, потом поняла, что не сможет добраться до овец, побежала другим путем и обнаружила, что перед ней отвесная скала. Вдруг пес исчез.

Мы увидели его через несколько минут. Он осторожно приближался к овцам сверху. Одно неловкое движение с его стороны, и овцы, запаниковав, свалились бы в пропасть. Но пес знал, что делает!

Он скользил по скале, как хорек. Полз, распластавшись на животе. Овцы заметили его и повернулись в его сторону. Он, казалось, их гипнотизировал. Они были неспособны пошевелиться.

Подчинив их своей власти, храбрый пес добрался до края пропасти, встал между животными и пропастью и залаял. В отчаянной борьбе рассудка и страха он одержал победу. Насмерть перепуганные овцы подпрыгнули, взлетели наверх и оказались в безопасности.

Через несколько минут они уже неслись назад, а позади них, широко улыбаясь, бежал маленький друг пастуха.

— Ты мой хороший, — сказал пастух.

Пес знал, что его хвалят. Он подбежал к ногам хозяина.

Все, кто видел подобные чудеса, должно быть, интересовались, как тренируют таких животных.

В валлийских горах я видел черно-белого щенка во время первого урока. Он был привязан к своему отцу крепкой веревкой.

Старый пес оказался мастером своего дела. По мановению руки или свистку хозяина убегал за несколько миль в поисках стада. Мог отделить одну овцу от стада, отогнать животных в левую или правую сторону. Словом, все умел и познал все премудрости своего ремесла.

Щенок не имел ни о чем ни малейшего понятия. Когда свисток погнал его родителя через поле, он помедлил, а затем побежал следом, влекомый веревкой.

Щенок включился в игру. Он думал, что это забава. Прозвучал второй свисток, и старая собака упала как мертвая. Щенок не понял. Веревка потянула его вниз. Так все и продолжалось. Родитель кидал щенка на землю несколько раз.

— Много времени не займет, — сказал пастух. — Он быстро научится узнавать сигналы. Его отец и дед — лучшие собаки в нашем районе.

Целый день я наблюдал за партнерством человека и животного. Приятно, что в этой работе нет места жестокости. Собака уважает человека и охотно ему подчиняется, а человек знает, что четвероногий друг круглый год готов исполнить малейшие его желания и видит в нем бога.

4