Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - Роберт Сапольски

Ни один из обзоров не будет полным без упоминания племени яномамо – группы людей, обитающих в амазонских лесах на территории Бразилии и Венесуэлы. По известным нам сведениям, поселенцы постоянно совершают набеги друг на друга; 30 % взрослого мужского населения погибает в результате сражений; почти у 70 % кто-то из близких родственников умер в результате военных действий; 44 % взрослых мужчин оказываются убиты{520}. Веселые ребята.

О племенах яномамо мы узнали благодаря Наполеону Шаньону. Это один из самых известных и неоднозначных антропологов, невежливый, задиристый человек и бескомпромиссный спорщик, когда дело доходит до научной достоверности. Именно он первым начал изучать яномамо в 1960-х гг. Его перу принадлежит классика антропологической литературы «Яномамо: Племя неистовых» (Yanomamo: The Fierce People); книга вышла в свет в 1967 г., и о яномамо заговорили на каждом углу. Благодаря публикациям и этнографическим фильмам Шаньона о яномамо сведения об их воинственности и склонности к насилию – а заодно и о его собственной боевитости – вошли в анналы антропологии[281].

Основная мысль следующей главы состоит в том, что смысл эволюции заключается в передаче своих генов следующим поколениям. В 1988 г. Шаньон опубликовал поразительные наблюдения, что у мужчин-убийц этого племени было больше жен и детей, чем в среднем по группе; следовательно, их генов передавалось больше. Получается, что если ты мастер-любитель повоевать, то твое генетическое наследие от этого только выигрывает.

Таким образом, среди негосударственных обществ, представляющих наше доисторическое прошлое, почти в каждом имеется своя история смертоносных войн, а некоторые воюют безостановочно, при этом самые искусные воины оказываются эволюционно более успешными. Довольно мрачная картина вырисовывается.

Многочисленные антропологи отчаянно возражают по каждому аспекту этой картины{521}:

а) Снова отмечается избирательность информации. В анализе насилия Пинкер рассматривал только – кроме одного примера – материалы по племенам Амазонки и высокогорной части Новой Гвинеи. Средние цифры по всему миру дадут более низкие показатели военных действий и жестокостей.

б) Пинкер предвидел эти возражения и заранее разыграл карту Кили об «облагораживании прошлого», ставящем под вопрос заниженные показатели насилия. В частности, он выдвинул обвинения против тех антропологов, которые специально подчеркивали существование миролюбивого племени семаи из Малайзии. (Этих исследователей он весьма уничижительно называет «антропологами-миролюбами», подобными «верующим в Деда Мороза».) Тогда эта группа антропологов разразилась на страницах Science яростным письмом, где говорилось, что они не «антропологи-миролюбы», а «антропологи мира»[282] и что они являются беспристрастными учеными, изучающими семаи без предвзятости, а вовсе не коммуной хиппарской босоты (они даже сочли необходимым откреститься от пацифизма). Пинкер ответил: «Очень вдохновляет то обстоятельство, что антропологи-миролюбы на сегодняшний день рассматривают свою науку как эмпирическую, а не идеологическую, и это явный прогресс по сравнению с теми временами, когда они подписывали разные петиции, обозначая тем самым свою “правильную”, “отцензурированную” позицию по отношению к насилию, и порицали “несогласных” коллег». Ох, обвинять коллег-оппонентов в том, что они подписывали петиции, – это удар ниже пояса{522}.

в) Другие антропологи тоже изучали яномамо, но никто не сообщал о таком уровне насилия, какое описал Шаньон{523}. Кроме того, его выводы о репродуктивном успехе особо жестоких мужчин-яномамо опроверг антрополог Дуглас Фрай из Университета Алабамы в Бирмингеме. Он показал, что выводы Шаньона – это результат небрежной обработки информации. Шаньон сравнивал число потомков старших мужчин, которые кого-то убили в бою, с теми, кто никого не убивал, и нашел, что потомков больше у старших мужчин-убийц. Однако: а) Шаньон не принимал во внимание возраст – убийцы просто оказались в среднем на 10 лет старше неубийц, так что у них было больше времени на обзаведение потомством; б) для решения поставленной задачи им был применен неверный анализ – и это более серьезная претензия. Ученый использовал данные о репродуктивном успехе пожилых мужчин, которые в юности кого-то убивали. А нужно было рассмотреть репродуктивный успех всех мужчин-убийц, включая и тех, которые были сами убиты в юности, что, по понятным причинам, уменьшило их репродуктивные возможности. Этак и войну можно посчитать несмертельной, если основываться на изучении исключительно выживших ветеранов.