Синица в руках - Борис Петров

была вымощена свежей плиткой, но кое-где оставались островки старого камня. На веранде распоряжалась Юля, заставляя каждую подолгу позировать ей для портрета. Для каждой она находила свое место, снимая под разными углами. Стараясь придать образу некоторую таинственность, открывая взору только привлекательные стороны. Уже потом, расположившись на солнечной лужайке неподалеку от откоса, уходившего в обрывистый овраг, на другом конце которого виднелись разноперые домики, густо усеявшие склон, они оживленно обсуждали получившиеся портреты.

— Очень красивая, — сказала Елена, разглядывая портрет Юли, сделанный Аленой.

— Ну нет, там надо было с другого угла, вот же солнце не так легло, — возразила Юля, заглядывая через плечо в планшет Елены.

— Не придирайся, ты очень хорошо получилась, — Елена смотрела на Юлю, подсвеченную лучами солнца и казавшуюся светящейся изнутри. Ее слегка угловатые черты лица и оттопыренные уши смотрелись гармонично, придавая ее облику неземную красоту.

— Все замечательно получились, даже я себе нравлюсь.

— Да ты прекрасно выглядишь, — пожала плечами Оля.

— Для своих лет, да? — усмехнулась Елена.

— Нет, я не это имела ввиду, — стала возражать Оля.

— Да все нормально, я своего возраста не боюсь. Давайте есть!

Опасения Елены, что она слишком много приготовила не оправдались — все было съедено и причем довольно быстро. Несмотря на жаркую погоду, горячий кофе из термоса был в самый раз после бутербродов с бужениной и сыром.

— На этот раз без профитролек? — улыбнулась Алена, медленно потягивая кофе из пластикового стаканчика.

— Нет, как же без них, — Елена достала коробочку с маленькими эклерами.

Через пару минут от десерта не осталось и следа. Девушки сидели на траве, жмурясь на солнце, млея от еды и тепла в последний из солнечных деньков.

— А ты давно замужем? — спросила Юля, сидя сгорбившись на пледе, обхватив длинные худые ноги руками.

— Да уж давненько. Дай соображу, ну уже лет девять. А что? По мне так видно? — Елена сидела чуть поодаль, глядя на дома за оврагом, остальные девчонки спали, вольготно расположившись между ними.

— Да так, ничего, — смутилась Юля, отвернувшись, но тут же вернулась обратно, блестя глазами. — И ни разу не пожалела?

— Не вижу смысла о чем-либо жалеть в жизни. Когда жалеешь, то убиваешь себя. Так говорила моя бабушка, — ответила ей Елена, не отворачивая головы от оврага. — Посмотри туда, видишь, какие разноцветные домики?

— Да уж, настроили кто во что горазд. Я уже сделала пару фоток.

— Но все же они стоят стройно, как бы все в одной линии.

— А, поняла, если выдернуть несколько из ряда, то получится дыра, ты это имела ввиду?

— Ну, можно сказать и дыра, так может и вернее. Я хотела предложить — пустое место, но дыра даже поточнее будет. Так и ты сама начнешь жалеть о чем-либо, издергаешься, захочешь что-то менять, а в итоге останутся только дыры.

— Как-то грустно это. Но если захочется что-то поменять, разве нельзя построить новое на том же месте, вон как тот дом, а? — Юля показала на почти достроенный новый коттедж, заколоченный между двумя покосившимися, крашенными в разные цвета домами.

— Нет, ты можешь построить новый дом следующим, — Елена указала на продолжение поселка, уходившего далеко, скрываясь за выступами холмов. — А на том месте так и останется дыра. Поэтому не жалей ни о чем, но и не забывай ни о чем.

— А ты счастлива?

— Счастлива? Хм, сейчас, пожалуй, да, — искренне ответила Елена.

— Нет, в целом, счастлива? — не унималась Юля.

— Не знаю, не думала об этом. А ты что, уже замуж собралась?

— Я? Нет, увольте! Ни за что, чтобы я добровольно, сама. Нет, ни за что!

— Значит, собралась, — усмехнулась Елена, — Я такой же была, независимой, а вдруг влюбилась, сразу подобрела и опа — уже невеста. Тогда мне хотелось настоящей, крепкой семьи, чтобы была куча деток. Красивый большой дом и все такое. Я и сейчас этого хочу.

— А у тебя нет детей?

— Нет, детей нет.

— А почему? — Юля увидела, как напряглась Елена и смутилась. — Извини, я, наверное, слишком, да?

— Нет, не слишком. Я сама виновата, но не думай, я это не так давно осознала, все искала другие причины. А получилось все просто — работа, карьера, карьера, — с горечью ответила Елена, на глазах ее навернулись слезы. — Раньше мне казалось, что оно того стоит.

— А теперь?

— А теперь не знаю. И бросить все не могу, и жить так тоже не хочу.

— А почему не можешь бросить? Сама же говоришь, что не надо ни о чем жалеть?

— Говорить-то говорю, но сама себе не верю, вот так вот. Посмотри, как наши девочки спят, ни о чем не думают.

— А, эти то, — только и махнула на них рукой Юля. — Они только с виду такие, а как вечер придет, так весь день пережуют, спать не будут.

— В смысле пережуют?

— В прямом. Начнут искать проблему, к словам придираться, начальство оценивать.

— О, интересно, и что про меня Алена говорила?

— Правду? Что ты строгая, иногда злая, но честная и добрая, только боишься это показать.

— А еще, что я несчастна, верно?

— Да, и это то же. Но ты не будешь за это Аленку ругать?

— Если бы я не была такой же, то точно бы обиделась! — рассмеялась Елена, ей нравилась откровенность, простота в общении Юли. — Но лучше людям такое в лицо не говорить.

— Знаю, люди мстительны и обидчивы.

— И мы не исключение. Ладно, так за кого собралась?

— Да так, есть один парень, — засмущалась Юля, покрывшись ярким румянцем. Она шумно выдохнула и затараторила. — Мне нельзя о нем говорить, но он сделал мне предложение, а я согласилась.

— У, сколько тайн. Ай-яй-яй, Юля, а с виду такая простая девушка.

— Да ничего я не прикидываюсь. Просто сдуру ляпнула, а теперь не знаю, что и делать.

— Но ты сама этого хочешь?

— Хочу. Конечно же, но мне кажется, что рано еще, надо сначала…

— Не надо, не надо, — перебила ее Елена. — Если чувствуешь, что не можешь иначе — вперед! Не старайся просчитать жизнь на годы вперед, это бесполезно.

— Ты, правда, так думаешь?

— Ха, я тебе завидую. Ты молодая, красивая, да, красивая. Не думай, что все должны быть как с обложки, одинаковые. Я тебе так сильно завидую, что скоро начну ненавидеть!

— Тогда точно выйду замуж! — воскликнула Юля, и они обе громко рассмеялись.

— Чур, я первая, — подала голос Алена.

— Ну, это мы еще посмотрим! — возразила Юля.

На обратном пути никто не стал спорить против дисков Елены. И девчонки, убаюканные расслабленной игрой джазбанды, спали на заднем сиденье. Алена некоторое время