От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

Автор. «Кидали» и в России, причем не только турок. Сам наблюдал, как выдавливали саудовско-йеменский капитал из нефтяных проектов на Сахалине или оманский капитал из нефтепроводов. Воровали – да еще как! Воровали и в России.

П.В. Стегний. Ко мне турки приходили, жаловались. Да, мы тоже с турками друг друга «кидали». Вот была сеть магазинов «Рамстор». Турки честно создали 22 универмага, часть зданий построили, часть арендовали. Потом в один день наши повысили арендную плату в три раза. Они ко мне прибегали… Я писал. Все – как в черную дыру. Но, как ни странно, у нас все быстрее упорядочивалось. Наши «капиталисты» хорошо понимали турок, которые «заносили» куда надо, как и они у нас.

Автор. Для повышения роли Турции в Средней Азии не было достаточной экономической базы?

П.В. Стегний. Стабильности не было. Но в культуре кое-какие связи остались.

Автор. Туркам не удались их мегапланы в отношении Средней Азии. Но какое было отношение к Кавказу, в том числе к Северному Кавказу? Ведь как бы то ни было, во время чеченских войн чеченская община в Турции очень активно работала против России, и на это турецкое руководство закрывало глаза.

П.В. Стегний. Конечно, все это было… Проблемы начались даже не с чеченской войны, а с ГУУАМа. Некоего проамериканского «объединения» Грузии, Украины, Узбекистана, Армении и Молдавии. Американцы пытались в таком формате отстроить «прореформаторские» «демократические» постсоветские государства. Турки сначала эту идею поддерживали, но ГУУАМ оказался мертворожденным. По Кавказу – особая позиция. В Турции живут семь миллионов потомков выходцев с Кавказа, в том числе из Грузии.

Автор. Они, как правило, уже считают себя турками, но корни не забывают.

П.В. Стегний. К родственникам в Турции, живущим там уже в течение века, были налажены тропы из Чечни. Чеченцы в Турции учились и лечились. Были лагеря для «лиц без гражданства» около Стамбула. Затем у турок поменялось отношение после прихода к власти Эрдогана. Он считал, что Чечня – «не наша (то есть не турецкая) проблема». Он пришел со своей повесткой дня. Это было уже в нулевых годах.

Но уже в 90-х годах две страны стали находить все более широкое поле для взаимодействия. Во время визита в Москву в мае 1998 года начальника турецкого Генштаба генерала Исмаила Карадаи обе стороны договорились о военном сотрудничестве, включая подготовку кадров, совместные маневры, покупку кое-какой военной техники404. Для страны – члена НАТО это был неожиданный ход.

Если оценивать суть подходов двух стран к своим отношениям в 90-х годах, то можно ее кратко резюмировать: расширять сферы взаимовыгодного сотрудничества и сужать или игнорировать разногласия. Это позволило создать условия для быстрого развития сотрудничества в нулевых годах.

Новую Россию в Иране перестали называть «вторым великим сатаной». Еще в советское время началась активизация двусторонних отношений: в июне 1989 года в ходе визита в СССР спикера меджлиса А.А. Хашеми-Рафсанджани была подписана Декларация о принципах отношений, военного сотрудничества, а затем ряд программ, конкретизирующих декларацию.

Между двумя странами в новых условиях оказалось немало точек соприкосновения и обоюдных интересов, хотя оставались и разногласия. Отказ от поддержки чеченских сепаратистов был вызван опасениями иранского руководства за единство самого многонационального Ирана. Никто в Тегеране не забывал, что, например, азербайджанцев в Иране было вдвое больше, чем в ставшем независимым Азербайджане, а курды или белуджи вновь могли заявить о своих национальных чаяниях. Но при оценке событий в Чечне иранцы сделали жест доброй воли в адрес России. В армяно-азербайджанском конфликте Тегеран решительно поддержал Армению, что объективно помогало нейтральной, на целенной на политическое урегулирование конфликта позиции России.

Обе стороны были настроены против талибов в Афганистане и поддерживали против них северян – таджиков и узбеков – вплоть до того момента, когда в августе 1998 года талибы захватили Мазари-Шериф и подошли к границам с Узбекистаном и Таджикистаном. Обе стороны работали над достижением компромисса между вооруженной исламистской оппозицией и светским правительством Таджикистана. В Москве знали, что Корпус стражей иранской революции, которому была передана ответственность за связи с мусульманскими государствами СНГ, помогал исламистам Таджикистана (хотя те были суннитами) в финансовом и военном плане. Таджикские боевики получали подготовку в иранских лагерях, а их штаб-квартира находилась в Иране. Но стремление стабилизировать обстановку в Таджикистане было обоюдным, и усилия Москвы и Тегерана увенчались успехом.

Интересы двух сторон в Каспийском море с его нефтегазовыми ресурсами какое-то время совпадали. Сначала Москва и Тегеран заявляли, что Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву 1982 года неприменима к закрытому Каспию, при том понимании, что договоры советского периода между Москвой и Тегераном 1921 и 1940 годов продолжают быть легальной основой раздела каспийских вод и ресурсов с модификацией, учитывая возможные требования новых прибрежных государств – Казахстана, Азербайджана, Туркменистана. Эти три страны, которые не существовали в начале 90-х годов как самостоятельные государства, хотели бы применить эту конвенцию, что позволило бы им разделить море без участия Москвы и Тегерана. Подписание 6 июля 1998 года соглашения между Россией и Казахстаном по разделу ресурсов Каспийского моря создало определенную напряженность между Москвой и Тегераном. Но это стало свершившимся фактом и создало прецедент в отношениях России и Азербайджана.

В марте 2001 года во время официального визита в Россию президента Ирана М. Хатами было подписано совместное заявление по правовому статусу Каспийского моря, в котором была подтверждена сила соглашений 1921 и 1940 годов, и заявлено, что обе страны «до усовершенствования правового режима Каспийского моря официально не признают никаких границ на этом море». М. Хатами заявил, что Иран согласен на раздел моря только на пять равных частей по числу прикаспийских государств. При этом в совместном заявлении стороны обозначили свое неприятие прокладки по морскому дну любых транскаспийских нефте– и газопроводов406.

Российско-иранская торговля в 90-х годах выросла. Хотя она была меньше, чем российско-турецкая, но все же существенная и отличалась по номенклатуре. Россия согласилась поставлять соседу за Каспием на основе старых, заключенных еще во времена Советского Союза соглашений самолеты МиГ-29 и Су-24 (плата за их поставки не входила в цифры товарооборота).

Но Россия проявляла величайшую осторожность в военном сотрудничестве с Ираном, учитывая позицию США. В 1995 году было заключено соглашение между вице-президентом США Гором и председателем правительства РФ Черномырдиным. Россия обязалась не заключать новых сделок с Ираном по поставкам оружия, хотя сохраняла за собой право выполнять прежние, еще советские контракты.

Когда иранский министр иностранных дел Камаль Харрази посетил Россию в феврале 1998 года, министр иностранных дел Е.М. Примаков заявил, что Россия не будет обсуждать соглашения о новых поставках оружия в Иран, хотя будет выполнять старые контракты. Россия тогда не ответила на просьбу Ирана закупить ракетные комплексы «земля – воздух» С-300, которые Россия обещала поставлять Кипру.