Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев

Быстро, но притом не произведя ни единого привлекающего внимания звука, разведчики спустились вниз. Хорошо, все двери, кроме главной, заколочены, окна высоко, так что фрицам путь один. И хвала предкам, что строили прочно, ни одна половица даже не скрипнула под их немалым весом. Какие-то секунды – и Хромов с Селиверстовым заняли позиции. Селиверстов у боковой стены, справа от входа, Хромов – над дверью. Хорошая позиция, человек, тем более штурмовым действиям специально не обученный, вверх сразу не смотрит, а это дает пару секунд форы. Держаться там, правда, упершись руками и ногами, ой как неудобно. Ничего, это они тоже отрабатывали. Сможет Ильвес помочь – замечательно, нет – сами управятся.

Действительно, не осназ. Вошли хоть вроде бы и остерегаясь, но совершенно неграмотно, сразу вдвоем. Шагнули, осмотрелись, Селиверстова не узрели. Держа наготове не слишком удобные для боя в помещении винтовки, продолжили движение. Потом вошла вторая пара… На них-то Сергей и спрыгнул.

Немец, позади которого он приземлился, не успел ничего понять. Дикая боль – и все, потеря сознания от шока, переходящая в смерть. Урки не зря любят бить ножом в почку, знают, что к чему, и Хромов не собирался отказываться от любого полезного опыта. Его напарник, тот самый ефрейтор, только начал поворачиваться – и схватил ребром ладони по гортани. Прием, который так любили постановщики старых фильмов[65] и авторы приключенческих книг, на практике довольно сложен и не слишком эффективен. Интеллигентный такой удар, экзотика, но уж больно удобно стоял фриц…

Селиверстов отработал не хуже. Четко отсек момент, когда его «клиенты» начали поворачиваться на шум, и атаковал. Одного снял ножом, второму заехал локтем в челюсть, да так, что у него голову подбросило. Не убил, конечно, однако выиграл необходимые полсекунды, после чего и этот фриц успокоился с железкой в груди.

– Ну, вы даете.

Ильвес чуть опоздал к месту схватки и с уважением посмотрел на ее результат. Хромов пожал плечами:

– Ты сомневался?

– Да нет вроде бы.

– Тогда возвращайся на точку, как бы еще кого не принесло.

Курсант понимающе кивнул и рванул обратно, к своему пулемету. Селиверстов отправился наверх, следить за окружающим миром вообще и городом в частности. Ну а Хромов отволок тушки убитых в дальний угол, чтоб в глаза не бросались. С одним пришлось основательно попотеть, здоровый кабан попался, два других хлопот не доставили. Отволок, а заодно и обшмонал карманы, найдя кучу не заслуживающей внимания мелочи, от весьма пристойного качества складных ножей и зажигалок до презервативов. Из оружия опять же стандартные армейские штык-ножи, убойного вида, но весьма ограниченной функциональности, и собственно винтовки. Стандартные опять же, таких на бронепоезде скопилось изрядно, роту можно вооружить. Словом, ничего интересного.

Пленный, судя по погонам, обер-ефрейтор, между тем пришел в себя. Несколько секунд пялился вокруг, пытаясь разобраться в ситуации, потом оценил возможности к бегству (ага, ага, ноги связаны, руки тоже, попрыгай, родной, что ли) и открыл было рот. Может, закричать хотел, может, еще что, но тут же резко передумал. А всего-то увидел еще не оттертый от крови нож и палец, который Хромов прижал к губам. Молчи типа. И кто сказал, что немцы плохо понимают? Молчал, как рыба об лед.

– Ну, что, давай рассказывай, как ты дошел до жизни такой, – негромко поинтересовался Хромов, присев на корточки рядом с ним. Разумеется, его немецкий был ужасен, но фриц понял и быстро-быстро залопотал что-то. И вот тут появилась проблема.

То ли у немца от ужаса язык заплетался, то ли являлся он носителем какого-то местечкового, баварского там или австрийского диалекта, но в любом случае знания вражеского языка, и без того крайне скудного, Сергею не хватило. Не мог он понять «языка», связав воедино знакомые слова. Не получалось. Пришлось махнуть рукой на осторожность и звать Ильвеса, у которого все же с этим дело обстояло получше. И лишь после этого дело пошло на лад.

Героем обер-ефрейтор Шильман не был. От слова «ващще». Зато немедленно заявил, что он из семьи рабочих, когда-то голосовал за коммунистов (для Хромова абсолютно неинтересная деталь, да и Ильвесу было все равно), и вообще у него бабушка еврейка. Услышав это, Сергей хохотнул и выдал:

– Э-э, да ты у нас не ефрейтор. Ты у нас еврейтор.

Любознательный Ильвес же с интересом поинтересовался, как еврей попал в вермахт, и словоохотливый Шильман тут же сообщил, что, оказывается, в германской армии было плевать на национальность. До тех пор, пока человек не рассчитывал стать офицером. Если же твои амбиции выше какого-нибудь вахмистра не распространялись, то – пожалуйста. Скажи, что ты немец, никто даже проверять не будет. Да и среди офицеров евреи встречались, по слухам, даже в СС[66]. Курсант, заинтересовавшись, хотел было развить тему, но Хромов его притормозил. Не до того. Здесь, конечно, привыкли расширять кругозор, но зато человек из информационного столетия обладал куда более важным навыком – выделять из массива информации главное и не отвлекаться на маловажные нюансы. Поэтому допрос продолжился.

Как выяснилось, немцев послали сюда с целью проверить колокольню на предмет нежелательных гостей и установить здесь пост – так, на всякий случай. Ожидаемое решение. Другое дело, связи толком не предусмотрели, что еще раз говорило: не первый сорт здесь войска, реального опыта не имеющие. Вот не смогут «недочеловеки» без шума справиться с крутыми орлами вермахта, и все тут.

Впрочем, пост держать собирались часа три, вряд ли больше. Почему – о том Шильман не знал, но и без того ясно. Ожидают ту самую важную шишку, а как только она уберется, можно и людей отзывать. Или, как вариант, оборудовать здесь постоянный пост, уже капитально и без спешки. Хотя нет, вряд ли – от дороги холм далеко, да и до города тоже. Это Хромов знал, что снайпер, во всяком случае, из его времени, сможет поразить цель и с двух километров. Здесь же наука отстреливать людей с безопасной дистанции, особенно для тыловых частей, оставалась пока теорией, и меры пресечения, соответственно, принимались формальные. Очень скоро все изменится, но кое-кто до этого точно не доживет.

Ильвес вернулся к своему пулемету, Сергей поднялся наверх, а фрица присоединили к его товарищам. В смысле просто заткнули рот и забросили в угол, убивать его никто не собирался. Зачем? Это сделают его же сослуживцы, интересно только, расстреляют или повесят. Ибо когда начнут разбирать, как все случилось, живо выяснится,